День — один из последних дней апреля — выдался ветреным: облака стремительно неслись по небу, то закрывая, то вновь выпуская на волю солнце. Тилли была в детской. Держа сына на руках, она стояла у окна и, указывая вверх, пыталась привлечь его внимание.
— Смотри, птичка… смотри, Вилли, вон птичка.
Но малыш не следил за ее указательным пальцем, довольно гукая, он принялся шлепать своей пухлой ручонкой по щеке матери. Тилли вгляделась в его глаза — большие, темные. Потом провела кончиком пальца вдоль шрама на его лобике. Вопреки прогнозам врача, рубец не побледнел: он по-прежнему оставался ярко-красным и выпуклым. Но все же, при каждом визите, доктор уверял Тилли, что все это с возрастом пройдет: шрам, конечно, останется на всю жизнь, но, когда кожа потеряет свою детскую нежность, он станет едва заметным.
Доктор настоятельно требовал, чтобы Тилли показывала ему ребенка каждый месяц. Он заглядывал ему в глаза и бормотал что-то про себя, но вслух всегда бодро говорил одно и то же: «Он настоящий крепыш, наш Вилли».
Дверь детской открылась, и в нее просунулась голова Джона:
— М…можно тебя на п…пару слов, Троттер?
— Да, конечно.
— Я знаю, что н…не д…должен мешать тебе, когда т…ты отдыхаешь, но м…мне… мне хотелось, чтобы ты у…узнала первой…
Улыбнувшись, она присела у стола и указала ему на стул напротив. Тилли отлично знала, какую новость собирается ей сообщить Джон, но промолчала.
— Тр…Троттер. — Молодой человек моргнул, зажмурился, широко раскрывая рот, наконец выговорил: — Н…не…н…не знаю, з…заметила ты или нет, н…но я в…влю…влюблен в Анну.
— Ну, конечно, я заметила, что с вами что-то происходит. — Тилли хотела быть серьезной, но не выдержала и рассмеялась.
Джон опустил голову и закрыл лицо руками, но тут же снова взглянул на Тилли:
— Я с. собираюсь поехать к ее б…б…бабушке, чтобы просить ее р…руки.
— О, я так рада, Джон, я так рада! — Тилли через стол протянула ему руку, и юноша крепко сжал ее.
— Я т…так и п…подумал, что ты о…обрадуешься. Я з…знаю, Анна тебе н…н…нравится. А она п…просто без ума от… от тебя. Н…но только… я о…очень волнуюсь. Ее бабушка — весьма у…упрямая старуха.
— Не сомневаюсь, вам удастся смягчить ее, Джон. Не бойтесь ничего. Вам это удастся.
— А вот я… я с. с…сомневаюсь. Она в чем-то о…очень похожа на мою б…бабушку. Ты ведь п…помнишь, она не любила м…меня, потому что я з…заика.
— Ну, и ее мало кто любил. Она была не слишком-то приятным человеком.
— З…знаешь, Троттер, а ведь э…это ты познакомила нас с Анной. Мы н…никогда не забудем этого, н…никогда. — Говоря это, он, глядя на Тилли, медленно покачал головой. — А т…теперь мне нужно найти М…Мэтью. Он уехал в…верхом около часа назад, но я н…не знаю, на ш…шахту или с мисс… мисс Беннетт. — Уже встав, Джон наклонился к Тилли и заговорщически шепнул: — В…вот будет з…забавно, если у нас б…будет двойная п…п…помолвка, а Троттер?
Тилли задумчиво смотрела, как он идет к двери, и, дождавшись, когда он уже открыл ее, спросила:
— Скоро Мэтью собирается возвращаться в Америку?
Джон расплылся в улыбке:
— Я н…н…не слышал слова «скоро»… п…по крайней мере, с тех пор, как он п…п…познакомился с б…божественной Алисией. О…она немного п…пугает меня. П…по-моему, Мэтью нашел себе п…п…подходящую пару. А ты как д…думаешь?
Тилли не стала говорить о чем и как она думает, она просто пожала плечами, и Джон вышел из детской. Тилли встала, опустила ребенка на коврик и снова подошла к окну. Ну что ж, по крайней мере, появилась какая-то определенность: если божественная Алисия станет хозяйкой Мэнора, то ей, Тилли, снова придется укладывать свои вещи.
* * *
В тот же день, несколькими часами позже, держась за руки, как дети, Джон и Анна подбежали к дому и закричали в два голоса:
— Троттер! Троттер!
Тилли в это время находилась в комнате для прислуги. Увидев их, она заспешила навстречу со словами:
— Я так рада!
Несколько секунд никто не мог сказать ни слова. Первой заговорила Анна:
— Спасибо вам, Троттер, — многозначительно произнесла она.
Джон, с искрящимися от счастья глазами, воскликнул, смеясь:
— Т…ты не поверишь, Тро…Троттер! Я ч…чуть не упал в о…обморок. Ее б…б…бабушка поцеловала меня!
Они с Анной посмотрели друг на друга долгим, исполненным нежности взглядом. Потом Джон повернулся к Бидди, и та шагнула вперед:
— Я счастлива за вас, сэр. Я счастлива за вас обоих. В день, когда это произойдет, я наготовлю целую кучу всякой вкуснятины — столько, чтобы хватило на все графство.
— Спасибо, Б…Бидди.
— Благодарю вас, Бидди.
Затем вперед вышла Кэти и сделала девушке реверанс. За ней последовали Фэнни, Пег и Бетти.
— З…за обедом в…выпейте за нас. — Джон обвел всех глазами. — Ты п…принесешь бутылку, Тро…Троттер?
— Конечно, Джон.
Молодые люди переглянулись, снова взялись за руки и выбежали из комнаты. Все девушки, как по команде, зажали себе рты руками, чтобы не рассмеяться, а Бидди прокомментировала:
— Ну что ж, хорошая будет пара.
Кэти повернулась к матери:
— Интересно, а хозяин сделает предложение мисс Беннетт? Как ты думаешь, мама?
Ответ Бидди прозвучал неожиданно сурово:
— Мне платят не за то, чтобы я думала. Мне платят за то, чтобы я работала, — и тебе тоже. Если ты допила чай, то давай, отправляйся делать дело. — И когда Кэти потянулась к последнему оставшемуся на тарелке печенью, мать шлепком ладони остановила ее: — А ну-ка, не трогай! Только и знаешь, что набивать себе живот. Тебе только покажи что-нибудь сладенькое.
— Ох, мама! — И Кэти выскочила из комнаты, прихватив с собой и Фэнни.
Направляясь к кухонной двери, Бидди спросила:
— Что ты думаешь насчет него и этой наездницы?
Тилли заколебалась и уклончиво ответила:
— Да мне, в общем-то, все равно… — Но тут же вспомнила, что нос Бидди чует все, что происходит в доме и его окрестностях. — Думаю, что если она понадобилась ему, то он ее получит: он такой человек.
— Скорей бы уж он убрался назад в свою Америку. Мне до смерти хочется, чтобы он убрался.
Уже стоя в дверях, Тилли ответила тихо, не глядя на Бидди:
— Не тебе одной, Бидди. Не тебе одной.
Помолвку решили отпраздновать вместе с приближающимся первым днем рождения Вилли. Погода стояла на редкость жаркая, и даже вечера не приносили особой прохлады.
Уже две недели в доме с утра до вечера шли приготовления к празднику. Джон и Анна хотели, чтобы все было скромно, но Мэтью сердито возражал: мол, сунуть голову в петлю первым из братьев полагалось бы ему, и поэтому он хочет, чтобы событие было отмечено как положено — без излишней помпы, но достойно.
