— Нет, не этого. Завтра ты будешь еле живая от усталости, — предупредил Эндрю.
— Ну, может быть, тогда Грант позволит мне взять выходной, — лукаво сказала она. — У меня еще не было ни одного за последние девять недель.
— Вы можете взять два, — без намека на шутку произнес Грант, — если вдруг вам понадобится куда-нибудь съездить.
— Нет, спасибо. В данную минуту я прошу вас серьезно только об одном. Итак, да?
— Звучит заманчиво, — Грант потер лоб рукой.
— Так дайте себя заманить, — настойчиво говорила Вики. — Я обещаю поднять на ноги весь лагерь, если Лео станет хуже. Но ему не станет. А завтра он уже сам сможет позаботиться о себе, — она видела, что их сопротивление слабеет, и решила стоять на своем до конца.
— Следи за температурой, — предупредил ее отец. — Если она начнет повышаться, немедленно разбуди меня.
— Обязательно, — пообещала она, глядя, как они пересекают центральную площадку и скрываются в своих палатках.
Когда она зашла в пристройку, Алан заканчивал убирать остатки ужина Лео. Пожелав спокойной ночи больному и сурово кивнув Вики, он вышел.
Хижина, которая прежде служила ей жилищем, теперь казалась чужой, пока она готовилась к ночному бдению. Импровизированный абажур на лампе защищал спящего от ее лучей. За пределами светлого круга, в котором сидела Вики, тени казались гуще. Звуки снаружи постепенно затихали и наконец замерли совсем, когда лагерь погрузился в сон. Вики взяла книжку в мягкой обложке, оставленную Аланом, и погрузилась в чтение, время от времени бросая взгляд на неподвижно лежавшего в постели больного. В этот день к нему начал возвращаться аппетит, и он съел большую часть ужина. Теперь он спал. Светлое покрывало на его груди мерно вздымалось и опадало в такт с его спокойным дыханием. Убедившись, что все в порядке, Вики снова возвращалась к своему триллеру. Ночь шла своим чередом. Лишь много времени спустя она почувствовала на себе пристальный взгляд.
Она отложила книгу и на цыпочках приблизилась к кровати. Темные глаза злобно смотрели на нее из-за полуприкрытых век.
— Не спится? — сочувственно спросила Вики. Лео судорожно пошевелился, отвернул свое запавшее лицо к стене и язвительно сказал:
— Я бы непременно заснул, если бы мне позволили полежать в темноте. Если уж вам непременно надо читать, мисс Харвинг, зажгите себе масляную лампу, но погасите, ради Бога, этот невозможный светильник. Он режет мне глаза.
Вики подавила вздох. Отец предупреждал, что Лео будет капризным больным. Очевидно, процесс выздоровления начался. Она сказала мягко:
— Простите, но небольшой свет нам придется оставить. Я не знала, что лампа вам мешает.
Он пробормотал что-то, чего она не поняла, и вдруг быстрым, нетерпеливым движением приподнялся на локте.
— Мне надо принять снотворное. Дайте мне две таблетки.
Вики отрицательно покачала головой:
— Нет-нет, барбитурат вам пока нельзя, — она вышла в соседнее помещение и вернулась со стаканом какой-то жидкости. — Это вам поможет.
Он подозрительно принюхался и стал пить, пока она укладывала его подушки поудобнее. Ворчливо поблагодарив ее, он снова откинулся не спину.
Рядом с постелью стоял маленький столик, на котором около масляной лампы лежала стопка книг и помещались два эскиза головы Бен Али, над которыми Лео работал до начала своей болезни. Все это принесли в пристройку вчера с остальной частью его имущества, так как он настаивал, что хочет иметь свои вещи под руками.
Эта лампа, украшенная более затейливым узором, чем обычная, еще днем привлекла внимание Вики. Она решила, что лампа была изготовлена в Индии, поскольку она напоминала лотосовую лампу, с которой Вики однажды приходилось сталкиваться, хотя та и не была такой большой. Сосуд в виде розового бутона, лепестки которого, когда лампу необходимо было зажечь, откидывались на крохотных, искусно сделанных петлях. Различие заключалось в бронзовой фигурке тонкой работы, которая украшала лампу и придавала ей вид подлинного произведения искусства, имеющего ценность независимо от своего функционального назначения.
Кто-то, вероятно Алан, наполнил ее, и теперь она распространяла вокруг себя свечение гораздо более мягкое, чем тот яркий свет, который потух, когда она повернула выключатель. Вики подкрутила фитиль и примостилась со своей книгой поближе.
Ее веки начали смежаться. Сначала перед ее мысленным взором еще носились какие-то смутные образы, но затем и они исчезли. Она заснула, пристроившись на парусиновом стуле.
Когда Вики проснулась, замерзшая и уставшая от неудобного положения, вокруг стоял тревожный серый полумрак. С трудом она поняла, что лампа погасла. Окончательно стряхнув остатки сна, она поднялась, раскрыла дверь, желая впустить свежий воздух в душное пространство хижины, и попыталась определить, сколько времени она проспала. Видимо, долго; серый предрассветный полумрак уже сменил плотную непроницаемую тьму ночи. От нечего делать Вики осмотрела лампу. Она была уверена, что лампа залита салом доверху. Она засунула внутрь палец. Контейнер был сух. Странно, что в такое широкое основание был вставлен такой маленький контейнер. Неудивительно, что лампа быстро погасла. Она стала вытаскивать палец и неожиданно нащупала на стенке крошечный выступ. Тут же раздался слабый звук, словно металл ударился о металл, и лампа распалась у нее в руках на две половины.
Цельное основание упало на пол, в руках у нее остался лишь внутренний контейнер для масла. Испугавшись, что она нечаянно сломала редкую вещь, Вики осторожно соединила оба компонента вместе. Они мягко вошло один в другой, не оставив на виду никаких швов. Вики с новым интересом осмотрела лампу. Она даже попыталась легонько повернуть контейнер относительно корпуса, а затем снова вытащить его наружу, но теперь ничто не указывало на то, что лампа состояла из двух половин. Ей стало любопытно, знает ли об этом Лео, и она решила, что обязательно спросит его.
Она наполнила контейнер маслом и вновь зажгла фитиль, а затем приготовила себе кофе.
К тому времени, когда Лео проснулся и начался новый день, она уже совершенно забыла о лампе. Она помогла ему умыться, подмела пол и как раз закончила устраивать его подушки повыше, когда в дверях показались Грант и ее отец.
Они вошли бодро, хорошо позавтракавшие и освеженные. Они принесли с собой запах лосьона после бритья, на них приятно поскрипывала новая одежда. Это напомнило Вики о ее собственном измятом виде и о том, что ей срочно необходимо умыться.
Она направилась к дверям, ощущая пустоту в желудке, которую ей хотелось чем-нибудь заполнить. Хорошо бы настоящей яичницей с беконом, с сожалением подумала она, а не овсяной кашей и этим желтым варевом, которое заменяло им яичницу.
