— Но там были какие-нибудь следы взлома? — спросила она. — Может быть, дверь поломана или…
— Вот это-то и есть самое удивительное, — сказал Лоренс и пододвинул стул, предлагая его Вики. — Сядь, дорогая, и успокойся, — затем он продолжил. — Замок был не тронут. Профессор запомнил даже, под каким углом он оставил его висеть в скобах вчера вечером, и уверяет, что нашел его точно в таком же положении сегодня утром. И вообще внутри все было как обычно, за исключением — за довольно серьезным исключением, — улыбка Лоренса стала циничной, — наших двух наиболее замечательных находок, которые исчезли, — он опустился на другой стул и посмотрел на Вики.
— Профессор пошел в лабораторию не с самого утра?
— Нет. Сразу после завтрака он отправился с нами на место раскопок. И он все еще ковырялся там, когда мы ушли пить кофе. Мы уже заканчивали, когда он прибежал со своей новостью. Мы разыскали Фэрфакса у Лео и когда рассказали ему все, он приказал всем собраться здесь, а сам отправился на поиски Его Милости, — Лоренс указал пальцем в сторону Генри Свендсена жестом, который при всем желании нельзя было назвать уважительным. — А затем появилась ты, — в глазах Лоренса мелькнул лукавый огонек. — Я надеюсь, золотая богиня лежит не в твоем кармане?
— Хотела б я, чтобы это было так, — ответила она без улыбки. — Я полагаю, это не может быть чьим-нибудь дурацким розыгрышем? — сказала она, слишком хорошо зная, что ее вопрос не имеет смысла.
— Все, что я могу сказать, — проворчал Лоренс, — так это что мне заранее жаль этого шутника, если Фэрфакс до него доберется. Посмотри на него. Он мрачен, как грозовая туча. Да он просто разорвет этого человека на месте, — добавил Лоренс вполголоса, больше обращаясь к самому себе.
Она взглянула на Гранта. Он действительно был похож на грозовую тучу — Лоренс подобрал меткое сравнение.
— Ш-ш, вот он.
— Приятного в этом мало, — сказал Грант, — но нам не приходится выбирать методы. Пожалуйста, окажите помощь мистеру Свендсену. Если кому-либо известно что-то, что может навести нас на след, он не должен это скрывать. Кто бы при этом ни оказался замешен. Чем скорее все станет ясно, тем лучше, — он резко повернулся и отошел от них.
Они стали ждать. Никто больше не разговаривал, вскоре молчание стало неприятным. Вики оглядела замкнутые лица. Алан Бриксен находился в одиночестве в одном из углов, угрюмо ломая спички. Доктор Харвинг и Финч сидели на краю стола почти в одинаковой позе, носки их длинных ног чертили на полу невидимые круги. Рядом с Вики, склонив черноволосую голову, Лоренс прикуривал сигарету. Внезапно он сказал:
— Во главе расследования поставлен Генри Свендсен. Почему он? — она не ответила, и он насмешливо предупредил, — готовься к допросу с пристрастием, милая.
Она поднялась и, не имея сил больше оставаться в столовой, вышла наружу.
Над центральной площадкой стояло марево, душный раскаленный воздух сомкнулся вокруг нее. Его тяжесть, казалось, была чревата какими-то событиями. Где-то поблизости хлопнула дверь, послышались чьи-то шаги. Человек подошел к ней и остановился. Она подняла глаза и увидела осунувшееся лицо Гранта.
— Разве мы не можем ничего предпринять, — горячо заговорила Вики, — и должны только слоняться вокруг и ждать?
— А что вы предлагаете? — возразил Грант, сардоническая улыбка искривила уголки его рта. — С сумасшедшей скоростью перевернуть тут все вверх дном? — он выставил локоть и оперся на стену хижины. — Сомневаюсь, что таким образом нам удастся найти пропавшие ценности.
— Наверное, нет, — она склонила голову. Он безошибочно угадал ее желание — немедленно ринуться на поиски. Она упрямо заговорила:
— Я полагала, вы будете действовать более решительно, вместо того, — их взгляды встретились, — вместо того чтобы перекладывать все на мистера Свендсена.
Не отвечая, Грант выпрямился, взял ее за руку и, к ее огромному удивлению, повел через центральную площадку. Перед хижиной, в которой помещалась лаборатория, он остановился.
— Как бы вы забрались внутрь, если бы это вам понадобилось?
Она посмотрела на мощный засов и на запиравший его солидный висячий замок, на которые она обратила внимание еще в день приезда в лагерь. Затем ее взгляд скользнул по грубым, вылепленным из глины стенам. Как и в ее пристройке, в этой хижине было одно небольшое окошко, расположенное высоко и затянутое мелкой сеткой, которая была укреплена на металлической раме. Попасть в лабораторию, на первый взгляд, можно было лишь двумя путями: либо имея запасной ключ, либо разрезав сетку на окне.
— Ну если только они не подкопались под заднюю стену… — она остановилась, ситуация была слишком серьезна для шутливых предположений. — Извините. Это звучит глупо.
— Иногда поступают и таким образом, — сухо сказал он ей, затем шагнул к стене, пока не оказался под самым окном. — Вы невысокого роста, поэтому вам не видно.
Прежде чем она успела сообразить, что он имеет в виду, пара стальных рук схватила ее за талию и подняла вверх, так что ее голова оказалась на одном уровне с его широкими плечами.
— Теперь смотрите, — приказал он.
Уцепившись за узкий выступ окна, она внимательно осмотрела раму и вдруг взволнованно вскрикнула:
— Кто-то вытащил всю раму, а затем вставил ее обратно. Тут на углах трещины. А под раму что-то подсунуто, чтобы удержать ее. Это… это смятый спичечный коробок.
Грант мягко опустил ее вниз, и она развернулась в его руках, едва ее ноги коснулись земли.
— Ну, видели? — спокойно сказал он, прежде чем она заговорила. — Мистер Свендсен был прав. Это преднамеренное воровство.
Чувствуя его руки, которые все еще держали ее за талию, она сказала тихим голосом:
— Так это значит… кто-то из нас?
— Боюсь, что так, — он шагнул назад и посмотрел на окно.
Она молчала. Он снова опустил глаза на нее и успел заметить дрожание ее губ, с которым она поспешила справиться под его взглядом.
— Я не верю в это, — выпалила Вики. — Я готова поручиться за каждого.
— Даже за Лео? — на его губах мелькнула улыбка.
— Даже за Лео, — с печальным видом подтвердила она. — Он единственный, кто не мог сделать этого. Он ни на минуту не оставался один этой ночью. Я могу поручиться за него. Но остальные…
Грант, будто читая ее мысли, понял, какое крушение иллюзий она переживает. Он мягко похлопал ее по плечу.
— Я всегда подозревал, что у вас мягкое сердце, еще до того, как узнал о вас всю правду. Я помню конфеты, которые вы раздавали каждому грязному оборванцу, который попадался нам на пути.
