Она направилась к дверям, ощущая пустоту в желудке, которую ей хотелось чем-нибудь заполнить. Хорошо бы настоящей яичницей с беконом, с сожалением подумала она, а не овсяной кашей и этим желтым варевом, которое заменяло им яичницу.
Грант протянул руку и ущипнул ее за подбородок, когда она проходила мимо.
— Все еще сердитесь на меня? Это не я предложил, чтобы вы провели здесь всю ночь.
— Я не жалуюсь, — холодно ответила она.
— Нет? — он смотрел на нее провоцирующим взглядом. — Мне кажется, я бы предпочел взрыв вашего негодования вместо этого высокомерного взгляда, — он скорчил уморительную ухмылку, но его серые глаза не смеялись. Она почувствовала, как что-то щиплет ей веки, и выдавила из себя подобие улыбки. Если бы он для нее ничего не значил! Он, почему-то, обладал силой разрушать всю ее тщательно возведенную защиту и снова заставлять ее сердце ныть от неосуществимого желания.
Высоко вскинув голову, она ответила как можно более дерзко:
— С каждым днем мне становится все труднее предугадывать ваши желания. Но я попытаюсь справиться с этим в будущем. Не могли бы вы заранее предупредить меня, когда вам захочется, чтобы я спела и станцевала.
Грант качнулся на пятках и захохотал. Когда Вики повернулась, чтобы попрощаться с Лео, он вдруг резко прекратил смех, словно веселое настроение покинуло его, и снова стал серьезен. Он сказал:
— А теперь отправляйтесь-ка спать. Но прежде, — Вики остановилась, через открытую дверь на нее падали солнечные лучи, — вас хочет видеть Генри Свендсен, — она удивленно вскинула брови, но Грант отрицательно покачал головой. — Бесполезно спрашивать меня зачем — он не сообщает мне своих планов.
После завтрака и последовавшего за ним разговора с Генри Свендсеном усталость, которую Вики чувствовала в пристройке, как рукой сняло. Ее потрясение и негодование перешли в настоящий гнев, когда она, наконец, добралась до своей палатки. Чисто автоматически она принялась возиться с мылом и зубной пастой, затем, сняв с себя часть одежды, вытянулась на койке и стала рассматривать зеленый верх палатки, через который просвечивало солнце.
Вопросы Генри Свендсена поначалу носили вполне безобидный характер, даже казались какими-то необязательными. Она едва не смеялась, пока неожиданно до нее не дошел подлинный смысл, скрывавшийся в его странных предположениях. Не раздумывая, она тут же высказала ему свое негодование, и он немедленно закончил разговор, холодно попрощавшись. После того, как они расстались, Вики поняла, что она выдала Генри то, что Грант доверил ей одной.
Вики повернулась на бок и закрыла глаза. Она уже жалела о своем энтузиазме в ту ночь, когда она разбудила отца и Гранта, чтобы отправиться на охоту за тенями. В те первые дни ее коллеги казались ей группой незнакомцев. Теперь каждый из них был для нее индивидуальностью, ко многим она относилась с подлинной теплотой и ко всем без исключения — с уважением. Она с удивлением обнаружила, что даже ее антипатия, которую она питала к Лео, отступила куда-то на задний план. Глупо было подозревать человека лишь за то, что он сторонился других и избегал более близкого общения с остальными членами экспедиции.
Желание спать пропало совсем. Она ерзала щекой по подушке, пытаясь найти на ней прохладный участок. Наконец потребность в движении пересилила все остальное. Все что угодно, только не эта борьба между уставшим телом и беспокойным разумом. Можно было выполнить пару хозяйственных дел и кое-что починить, а затем присоединиться к остальным, когда они будут пить кофе во время перерыва, после чего можно будет вернуться к своим обычным обязанностям.
Дверь в столовую была открыта, и когда она приблизилась, то услыхала, что внутри от голосов стоит сплошной гул. Починка отняла у нее больше времени, чем она рассчитывала, но и остальные, без сомнения, задержались сегодня в столовой дольше, чем обычно.
Она остановилась на пороге, приветствие застыло у нее на губах. Несколько человек говорили разом, руки вздымались в неясных жестах, лица тонули в табачном дыму, двое мужчин стояли у порога спиной к ней — словом, все говорило о том, что что-то произошло.
Она не произнесла ни звука, но они ощутили ее присутствие.
Гул голосов смолк. Они столпились перед ней, образовав полукруг, по направлению к которому она сделала неуверенный шаг. Воцарилось молчание. Она переводила взгляд с одного лица на другое, пока не встретилась с глазами отца. Несмотря на загар, его лицо побелело, вид у него был ошеломленный.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он шагнул к ней и произнес странным голосом:
— Вики… я про тебя забыл.
Выражение его лица испугало ее, но несмотря на это, она оказалась не готова к тому, что последовало дальше. В полном молчании его слова падали, словно тяжелые камни в воду:
— Мы… у нас случилась ужасная беда. Изумруд и статуэтка пропали.
— Пропали!
Вики не смогла удержать восклицание. Еще не уверенная, правильно ли она поняла, Вики перевела взгляд на Гранта. Мрачное выражение его лица и плотно сжатый рот явились молчаливым подтверждением слов отца.
Кто-то пошевелился, и напряжение, стянувшее всех в один плотный полукруг, ослабло. В воздухе снова повис тихий гул голосов. Вики положила ладонь на руку отца. Прикосновение к его теплой, покрытой солнечным загаром коже подсказало ей, что она не спит.
— Когда? Как это случилось? — она крепко сжала его руку. — Ради Бога, отвечай мне, папа.
На порог упала чья-то тень. В столовой снова воцарилась ледяная тишина, когда туда вошел Генри Свендсен.
— Пока что мы знаем не больше, чем ты, — Эндрю Харвинг отошел от отсталых, и Вики автоматически последовала за ним. Со статуэткой и другими находками небольших размеров работал профессор в лаборатории. Вчера вечером он как обычно запер дверь на замок и… — Эндрю остановился, увидев, что к ним подошел Грант, и сказал, — подожди минуту, родная.
Мужчины отошли в сторону. Вики издала возглас, выражающий нетерпение, и развернулась на месте. Взгляд ее упал на Лоренса. Он виновато улыбнулся и развел руками.
— Меня можно не спрашивать, — сказал он, словно защищаясь от града вопросов, которые она была готова обрушить на него. — Мы как раз допивали кофе — не больше десяти минут назад — и тут ворвался профессор, словно разъяренный тигр, и потребовал, чтобы мы признались, кто сыграл с ним такую шутку в лаборатории.
— Да… продолжай.
— Ну, мы стали спрашивать, о чем это он говорит — ведь единственный ключ от лаборатории находится у него. Тогда он рассказал. Мы с Финчем тут же отправились в лабораторию и все там обыскали — хотя там, собственно, и негде искать. В результате, — Лоренс пожал плечами, — ничего.
