— Ну это можно пережить, — насмешливо заметил Рик. — Послушай, хочу предупредить насчет отдыха на лоне природы. Ты понимаешь, для меня дикие места начинаются уже в десяти минутах от магазина, торгующего допоздна.
— Пора, Рик, расширить твои горизонты.
— Почему мы не могли поехать в моей машине?..
— Потому что там, куда мы едем, слишком тяжелая дорога. Считай, что тебе повезло, ведь я позволяю тебе вести мой джип. Я очень привязана к своему любимчику и, знаешь, никому не разрешаю садиться за руль.
— Конечно, я польщен честью вести эту оранжевую тачку, похожую на шмеля.
— Ну знаешь, твоя машина тоже не соперничает с гоночным автомобилем. Это самый неописуемый вид транспорта, какой я видела.
Именно поэтому Рик и ездил на ней.
— И кроме того, я еще милостиво позволю тебе слушать по радио репортаж о бейсбольном матче, — добавила Холли. — Хотя бы он и звучал для меня словно на греческом.
— Это из-за атмосферных помех. Здесь в горах плохой прием.
— Виноват не прием. Виновата игра. Может быть, тебе придется объяснить мне.
— Ты заметила, как у тебя всегда находятся к месту цитаты, когда ты говоришь со мной? Но у меня тоже есть одна для тебя, о бейсболе. Я даже знаю имя парня, который это сказал. Пол Диксон. И вот что он сказал о бейсболе. Это как в церкви. Много присутствующих, мало понимающих.
— “Много званых, мало избранных”. Значит, ты тоже не знаешь правила игры.
— Конечно, я знаю правила. Но они слишком сложные…
— … чтобы женщина вроде меня могла понять? — Холли вскинула на него ресницы.
— Это мужское дело.
— Как и твой интерес к хорошей сохранности моих инструментов?
— Точно.
— Если тебе это добавляет чувства превосходства, можешь сохранить секреты своей несчастной игры для себя. В любом случае я предпочитаю футбол.
Эта новость страшно удивила Рика.
— Ты любишь футбол?
— Естественно. А почему бы еще, как ты думаешь, я недавно цитировала тебе слова футбольного тренера? Вот это игра!
— Но в ней же есть насилие.
— Признаю, есть такой недостаток.
— Разве ты не пацифист или вроде того? Ты так обрушилась на меня в тот раз, когда я попал в драку.
— “Тот раз” был не единственным, если помнишь, когда я на тебя обрушивалась, — заметила она с игривой улыбкой. — Я не оправдываю насилия. Но люблю футбол. Вот и думай. Но если помнишь, я никогда не претендовала на то, чтобы быть логичной.
— Даже когда ты не в форме, никто не мог бы обвинить тебя в логичности, — согласился Рик.
— Верно, но на самом деле я логична по-своему, по моей собственной логике. Просто не принимаю логику в узком, предвзятом смысле слова.
— Что еще ты скажешь?
— Я скажу, что сейчас мы повернем направо. Медленно вниз… Вот он, поворот направо.
— Это не дорога. Это какая-то грязная тропинка.
— Поэтому мы и поехали на тачке с четырьмя колесами, а не на твоей машине. Постарайся ехать медленно, и все будет прекрасно.
Рик предпочитал по дороге медленно ласкать, а на привалах любить ее, пока утром они не прибудут на место стоянки.
— Вот мы и приехали, — наконец объявила Холли.
— Здесь мы поставим палатку? — спросил Рик, оглядывая густой лес, окружавший их.
— Нет, здесь мы начнем разгружаться.
— Начнем что?
— Прогуливаться, а заодно переносить вещи, которые я сложила сзади.
— Переносить вещи? Далеко?
— Всего полмили. Тебе обязательно понравится! Наедине с природой! Будем радоваться необъятному простору. Вместе стряпать на костре. Соединим наши спальные мешки. Увидишь, будет ужасно здорово!
— Ты так старательно меня убеждаешь…
— Если этот рюкзак слишком тяжел для тебя… — насупилась Холли.
— Давай его сюда. — Он выхватил у нее из рук мешок.
— Тебе обязательно понравится вид из нашего лагеря. — Она надела на спину свой рюкзак.
— Предпочитаю смотреть на тебя.
— Я и говорила о себе. — Она взглянула на него со своей дерзкой улыбкой.
— Ты что-то брызгаешь себе на рукава? — удивленно спросил Рик.
— Да. Это средство от комаров. Побрызгай себе на руки тоже.
— Это не совсем то, о чем я думал, Холли. — Рик всегда удивлялся любителям таких идиотских походов: мало удовольствия натираться какой-то дрянью от комаров, таскать на спине тяжеленные рюкзаки и пробираться по буреломам. Рику сейчас необходимо было вдохновение. — Расскажи мне подробнее, куда мы идем.
— Там нет никаких заграждений, ничего отвлекающего. Только голый… ландшафт… который можно исследовать.
— М-м-м, голый?
— Если не считать куска черного атласа…
— В таком случае чего же мы ждем? — Он взял ее за руку и потянул за собой. — Пойдем. Давай проверим этот вид!
— Нам вовсе не обязательно спешить. Вид никуда не убежит, — напомнила она ему.
— Знаю. В этом вся проблема. Ты и твой вид, вы не можете идти немножко быстрее?
— Рик, половина удовольствия от прогулки с рюкзаком — это радость дороги. Единения с природой.
— Ты уверена, что на том месте, где мы поставим палатку, мы будем одни радоваться ландшафту? — спросил Рик.
— Да. Это частная собственность. И пересекать ее границы не разрешается.
— Тогда почему мы пересекли?
— Потому что я владелица этой собственности. Вернее, собственность принадлежит Институту творческого развития. И поскольку ты пришел сюда с директором, на твоем месте я бы не беспокоилась. Единственная опасность — это ядовитый дуб. Надо держаться от него подальше, хотя, по правде говоря, я никогда его здесь не видала.
— Мотель в любом случае был бы привлекательнее.
— В мотеле ты не почувствуешь такого мира и покоя. Не увидишь пихту Дагласа и виргинский можжевельник, не увидишь, как они свободно тянутся ввысь, будто хотят потрогать небо Не увидишь пятнистую от пробивающихся лучей лесную поляну. В мотеле тебя ждет обшарпанный оранжевый ковер и пыльные потолки. А здесь — ручьи, бегущие прямо из-под ледников, и чистый воздух. И ночью над головой ничего, кроме звезд.
— Я думал, мы будем спать в палатке.
— Я взяла палатку. Ты ее несешь.
А там еще полная машина всякого барахла, мелькнула у Рика мысль. Или он просто эту мысль ощутил — спиной.
— Тебе не тяжело? — спросила Холли.
— Все прекрасно. В свое время я носил тяжести и побольше.
— Мы почти на месте, — успокоила она его.
— Нет проблем.
По правде говоря, к тому времени, когда они добрались до места, Рик уже чувствовал себя почти что неандертальцем. Может быть, Холли и права. Наверно, в этом чудачестве с отдыхом на природе все же что-то есть. Он вообразил себя великим исследователем, последним из мужчин гор. Лицом к лицу с суровой природой. Американский первопроходец Дэниэл Бунн с рюкзаком.
