Какой роскошный наряд! Клей подумал о том, что откровенная экстравагантность платья прекрасно соответствовала яркой индивидуальности Шелби.
«А я хорошенькая!» — думала Шелби, глядя на себя в зеркало. Впервые в жизни она поняла, что тело ее способно радовать взгляд — или она просто смотрит на себя глазами Клея? Его взгляд всегда заставлял Шелби почувствовать себя красивой, но она не доверяла этому ощущению, подозревая, что всеми его действиями руководят скрытые корыстные мотивы. К тому же, она никак не могла забыть о сказанном Мэри-Пит. Однако с каждым днем Шелби все меньше и меньше верила этим сплетням.
Она понимала, что Клей видит в ней что-то такое, чего сама не замечала в себе раньше. Он дарил Шелби такое пристальное внимание, такие сильные ощущения, что она невольно чувствовала себя связанной с этим человеком. Конечно, Клей даже не поцеловал ее с той полной страсти ночи в «Парк-Вью». Но то, как он обращался с ней, выходило за рамки обычной дружбы. Сейчас Клей стоял за спиной Шелби, которая разглядывала себя в зеркало. Взгляд его, казалось, говорил: «Смотри, смотри, какая ты красивая!»
Шелби и сама видела это. Она понимала, насколько привлекательна ее внешность, и гордилась этим.
Что бы ни произошло между ней и Клеем, Шелби всегда будет благодарна ему за то, что он помог ей это почувствовать.
Клей обнял ее.
— Ты красивая, — прошептал он.
— Да.
Клей поцеловал Шелби в затылок и зарылся лицом в ее волосы. Шелби повернулась, и спустя мгновение руки ее обвили шею Клея, а губы прижимались к его губам. Чувства, которые она сдерживала с той самой ночи в «Парк-Вью», вырвались на свободу.
Оба сгорали от нетерпения. Губы их одновременно приоткрылись, чтобы положить начало долгому поцелую. Обретенная уверенность в себе позволила Шелби расслабиться. Она водила руками по плечам Клея, ощущая игру его сильных мускулов. Клей крепко прижимал ее к себе. Язык его тем временем ласкал рот Шелби, дразня ее, разжигая пламя внутри. Он хотел, чтобы Шелби не боялась зайти в этой игре так далеко, как считает нужным. Шелби отвечала на его ласки, чувствуя легкость и уверенность, каких никогда не испытывала до сих пор. Сейчас она была до конца собой, и в голове плясала сумасшедшая мысль: может, ее место именно здесь, рядом с Клеем.
Мысль была нелепой, абсурдной, но губы Клея наполняли Шелби неожиданной силой.
Зазвонил телефон. Шелби слышала его как сквозь сон, по спине ее бежали хорошо знакомые мурашки. Она с трудом оторвалась от Клея.
— Я… мне надо ответить на звонок.
— Что? — удивленно отозвался Клей.
Но у Шелби не было времени объяснять. Так быстро, как только могла в надетом на нее длинном платье, она побежала вниз по ступенькам к телефону на втором этаже. К сожалению, звонивший успел повесить трубку до того, как она добежала.
Через секунду за спиной Шелби появился Клей.
— Что случилось?
— Ничего, — сказала Шелби, но руки ее дрожали.
— Не говори так! Ты побежала к телефону как ошпаренная. Что происходит?
Шелби открыла было рот, чтобы ответить, но тут снова зазвонил телефон. Клей схватил трубку прежде, чем это успела сделать Шелби.
— Алло? Алло! — Клей наморщил лоб. Затем положил трубку. — Я слышал тяжелое дыхание, затем они разъединились.
Шелби кивнула.
— Да. Так обычно и бывает.
— Обычно? Так сколько же раз тебе уже звонили?
Шелби не могла заставить себя взглянуть на Клея.
— Не знаю. Немного… несколько раз.
— Несколько? — Клей был поражен. — Когда это началось?
— После того как меня ударили по голове. На первые несколько звонков я думала, что ошиблись номером. Но потом стали звонить чаще. Я думаю… я думаю, звонит именно тот, кто напал на меня. Наверное, хочет убедиться, что меня нет дома, потому что… — Шелби с вызовом и смятением посмотрела в глаза Клею. — Потому что хочет вернуться и найти письма. Но его ждет сюрприз, потому что я решила не покидать дом, пока не найду их сама!
— Шелби, ты становишься затворницей, — произнес Клей.
Он вытер вспотевший лоб носовым платком.
— Я не выйду из дома, пока не найду письма. И всем придется с этим смириться.
C того дня, когда Шелби рассказала Клею о странных телефонных звонках, прошло две недели. И все это время Клей всеми правдами и неправдами пытался выманить ее из дома. Но Шелби не поддавалась, как никогда преисполненная решимости найти письма. Продукты и все необходимое ей доставляли посыльные. Она стирала в допотопной стиральной машине рядом с кухней и развешивала белье на заднем дворе, где был хорошо слышен телефон. Пока ей продолжали звонить, Шелби была уверена в существовании писем. Но в то же время, всякий раз, когда звонил этот чертов телефон, Шелби испытывала панический страх.
Она не выйдет из дома, и ничьи уловки тут не помогут! Ни мольбы Брайана, ни угрозы ее шефа из «Куранта», ни приглашения на ленч от кузена Логана, ни постоянные просьбы Клея не могли поколебать ее решимости. Шелби была уверена, что, лучше поняв Дезире, сумеет лучше разобраться в собственной жизни.
По иронии судьбы, таинственный незнакомец, звонивший Шелби, заставлял Клея, так же как и ее, считать, что письма по-прежнему существуют. Так что ему приходилось беспокоиться по двум поводам.
— Я установила определенную закономерность, — сказала Шелби. Она вытащила из секретера Дезире график с указанием времени звонков и их распределения по дням недели.
— Посмотри, в выходные звонков становится больше. Так что звонивший, должно быть, где-то работает. Я также думаю, что это вполне может быть женщина. Вчера на другом конце провода закашлялись, и я сразу подумала, что кашель не слишком напоминает мужской.
Клей прижал платок к глазам и застонал.
— Ты уже анализируешь кашель! Шелби, да ты только послушай себя!
— Меня это вполне устраивает, — быстро ответила Шелби. — Я попросила провести на третий этаж еще одну розетку. А то слишком часто приходилось бегать с чердака на второй этаж.
— Ты не нашла там писем, не так ли?
Шелби внимательно посмотрела на Клея.
— Нет.
— Тогда почему…
— Мы должны начать сначала. Снова обыскать дом. Очевидно, мы что-то просмотрели.
Клей махнул платком, словно это был белый флаг.
— Я сдаюсь, — и он направился к входной двери.
— Ты не поможешь мне?
Клей обернулся. Обеспокоенное лицо Шелби сводило на нет всю ее браваду. Разве мог он уйти? Ведь Клей все время беспокоился о Шелби, когда ее не было рядом. В последние дни она целиком занимала его мысли. Отказ Шелби выходить из дома означал, что если Клей хочет ее видеть, он должен приезжать сам. Но это вполне его устраивало. Поиск писем перестал быть утомительной обязанностью любящего внука и начал доставлять Клею удовольствие. Возможность быть рядом с Шелби скрашивала его жизнь.
