— Нет, но с тобой все равно будут обращаться не как с другими.
Шелби пыталась свернуть один из нарядов.
— К тому же, — сказала она, — возможно… я не буду продавать дом.
Клей неожиданно схватил ее за плечи.
— Никогда бы не подумал, что ты настолько труслива, — почти грубо произнес он.
— Труслива?
— Да. Ты отказываешься иметь дело с большими деньгами, потому что не уверена, что останешься прежней, получив состояние. Боишься, что не с таким рвением будешь гоняться за скандальными историями. Потеряешь свою хваленую журналистскую лояльность!
Сейчас Шелби ненавидела Клея за эту его способность видеть ее насквозь.
— Ты просто злишься, потому что боишься, что дом не достанется тебе!
Клей скрипнул зубами.
— Это неправда!
— Совсем не мой стиль жизни, — Шелби посмотрела на старинную одежду. — Я… я никогда бы не смогла носить все это.
Клей тихо вздохнул, словно только что понял что-то очень важное.
— А вот тут ты не права. — Он отпустил плечи Шелби и поднял с пола вечернее платье из бледно-зеленого шелка. — Ты принадлежишь к аристократии по крови и по духу. Это доказывают твой вкус и твое достоинство. И деньги не лишат тебя всего этого. Наоборот, позволят занять свое место.
Клей снова коснулся ее тайных страхов.
— Нет, — тихо сказала Шелби. — Я буду мучиться выбором так же, как и всегда. — Она вздохнула. — Наследство Дезире покончило с моей прошлой жизнью. Теперь у меня гораздо больше вопросов, чем ответов.
— Но решение проблемы, — мягко сказал Клей, — вовсе не в том, чтобы спрятаться за этими стенами, как сделала когда-то Дезире.
Голубые глаза Шелби вспыхнули.
— Ты любой разговор сворачиваешь на тему покупки земли, не так ли?
Клей положил платье обратно в чемодан.
— Слушай, я не стану притворяться, что не хотел бы получить эту землю, но я скорее соглашусь, чтобы ты продала ее Базу Матису, чем отказалась от сделки, которая может принести тебе богатство.
— О, я как-нибудь справлюсь со всем этим!
Клей улыбнулся.
— Вот теперь я узнаю свою Шелби, всегда готовую сражаться до конца.
И как это ему удалось? Как только Шелби приготовилась погрузиться в море жалости к себе, нескольких слов Клея оказалось достаточно, чтобы она снова почувствовала готовность противостоять окружающему миру.
Шелби достала из пакета костюм с короткой юбкой и широкими шароварами.
— И все же не думаю, чтобы я походила на девушек с картин Гибсона.
— Ну конечно же ты не права! — воскликнул Клей. — Я ясно представляю тебя во главе марша суфражисток или же в роли женщины, демонстрирующей на публике первый купальник. То время рождало сильных женщин. Ты вполне могла быть одной из них.
Шелби почувствовала приятное тепло от комплимента Клея.
— Я не могла бы быть одной из них, — сказала она, указывая на зеленое платье.
Однако старинный наряд поразил воображение Шелби. Она всегда гордилась тем, что не была рабыней моды. Шелби вообще редко думала об одежде.
Но это платье было выше моды. Пышная верхняя юбка отделана кружевом, широкий атласный пояс подчеркивал талию. Рукава были того же фасона, что и на блузке — пышные сверху, они заканчивались у локтя кружевом, плотно облегавшим руку. Высокий воротник дополнял сходство с песочными часами. Узкое в шее, с пышной грудью и рукавами, платье плотно облегало талию, потом снова расширялась у бедер, суживалось у колен и расширялось к щиколоткам. Платье было очень женственным и изысканным — оба эти определения мало подходили Шелби.
— Пожалуй, слишком маленькое, — пробормотала она.
Клей нагнулся, словно был не уверен, что расслышал как следует. На губах его заиграла улыбка. Он подхватил платье и поднял его.
— Теперь понятно, откуда ты взяла свой высокий рост, — сказал он. — Прабабушка Лэнгстафф наверняка возвышалась над своими современницами. И над современниками тоже. Почему бы тебе не примерить его? — как бы невзначай предложил Клей.
Шелби почти зашипела на него:
— Ты что? Здесь? Среди этой пыли?
Клей попытался притвориться равнодушным, но хитрая улыбка выдала его.
— Мы можем спуститься с чердака. Что до меня, то я буду только рад.
— Нет, — сказала Шелби, продолжая разглядывать атласный пояс. — Нам надо все здесь обыскать. К тому же, я не уверена, что влезу в это платье.
— Я помогу тебе.
Предложение Клея вызвало у Шелби улыбку. Поднявшись, она стряхнула пыль с колен.
— Я могу одеться сама, — сказала Шелби, беря платье из рук Клея. — Если ты отвернешься.
— Конечно. Я посмотрю пока вот эту коллекцию марок. Может, Дезире спрятала письма между марками с изображениями Мадагаскара и Монголии.
Шелби потрогала тонкое кружево. Немного страшновато было касаться наряда, сшитого так давно. Но платье словно само просило его померить. Шелби быстро скинула футболку, затем шорты и просунула голову сквозь шелк и кружева. С все возрастающим возбуждением Шелби чувствовала, как платье скользит по плечам, талии, бедрам. Прабабушка Лэнгстафф была не такой высокой, как Шелби — платье не касалось земли. Теперь предстояло самое тяжелое.
— Клей, ты не можешь застегнуть крючки на спине?
Он повернулся и медленно подошел. Шелби сразу заметила восхищение, светящееся в его глазах. Он молча смотрел на Шелби, и на губах постепенно появлялась улыбка, словно то, что увидел Клей, было еще восхитительнее того, что он ожидал увидеть. Клей поднял руки, и Шелби подумала, что он хочет коснуться ее лица, но вместо этого Клей закрутил на макушке ее волосы.
— Иногда прошлое стоит того, чтобы о нем вспоминали.
— У меня не очень дурацкий вид? — спросила Шелби.
Клей ничего не ответил. Он медленно опустил волосы Шелби и позволил им снова рассыпаться по плечам, погружая пальцы в густые рыжие кудри. Руки Клея остановились на секунду на ее плечах, затем опустились ниже и начали застегивать бесчисленные крючки платья. Теплые пальцы касались кожи Шелби. Она задержала дыхание, боясь, что платье не сойдется на ней, но оно только чуть-чуть было узко в талии. Шелби подняла волосы, чтобы Клей мог застегнуть тесный кружевной ворот.
— Ты должна себя увидеть, — сказал он.
Не дожидаясь ответа Шелби, Клей взял ее за руку и вывел с чердака.
После царящего там полумрака затемненный третий этаж показался ей довольно светлым. Клей открывал одну комнату за другой, пока не обнаружил зеркало в полный рост.
— Я хочу, чтобы ты видела, какая ты красавица, — сказал Клей, подводя ее к зеркалу.
Он хотел, чтобы Шелби поняла, что выглядит не как все и что эта оригинальность делает ее красоту неповторимой. На фоне бледно-зеленого шелка платья рыжие волосы Шелби выглядели еще красивее, а голубые глаза ее напоминали водную гладь, в которой отражается солнце. Чтобы платье засверкало во всей своей красе, требовалась женщина именно такого роста, как Шелби. Безукоризненный силуэт платья был создан с любовью и уважением к женскому телу.
