Женя тут же реагирует на этот эмоциональный всплеск и стремительно делает шаг вперед, хватая Макса за запястье и с силой сжимая. Макс по инерции пытается вырвать руку, но сил у него сейчас намного меньше, чем у Евгения.
— Пока будешь сам себя жалеть, Макс, — четко и с нажимом произносит Женя, глядя в его глаза и пытаясь осадить, — и злиться на весь мир, ничего не добьешься. И никто, слышишь, никто за тебя этого не сделает! Так будь мужиком, наконец, а не размазней. Докажи, что ты боец! Я знаю, что ты такой и есть. И когда тебе нужна помощь, умей ее принять. С благодарностью.
Макс от неожиданности застывает, глядя в его светло-ореховые глаза, чем-то напоминающие кошачьи сейчас. Растерянно несколько раз моргает, впервые видя Женю в этом непонятном состоянии. Его слова слегка отрезвляют и приводят в себя быстрее всего остального. Что это? Тоже ярость? Из-за чего? Что бы это ни было, Макс точно чувствует, что это не жалость и не сочувствие.
— Тебе-то какая разница? — Насмешливо спрашивает Макс, переводя взгляд с его лица на захват и обратно в глаза, но легкая растерянность все равно улавливается в интонации. Как и горечь.
Женя, наконец, разжимает пальцы, отпуская руку Максима и, подняв яблоко с пола у своих ног, кладет его на тумбочку рядом с ним.
— Хочу получить свои деньги обратно, которые ты так настойчиво предлагаешь вернуть. — Спокойно произносит он. — Вернешь мне все до последней копейки. Но для начала тебе неплохо было бы встать с кровати, не так ли? — Ни капли жалости. — Так что меньше текста и будь любезен делать то, что говорит врач.
Макс не отвечает, чувствуя себя вдруг отчитанным за сбитые коленки ребенком. Слова Евгения достигают цели, и ему на какую-то секунду становится стыдно за свою реакцию. Женя ничего ему не должен, ничем не обязан, и все равно, исходя из каких-то своих альтруистических соображений, понятных только ему, с завидным постоянством продолжает вытаскивать задницу Макса из дерьма, всякий раз, когда она там оказывается. Зачем Евгению этот «геморрой», Макс искренне не понимает.
— Полина уже в курсе? Ты ей звонил? — Меняя тему, интересуется Женя. Он не позволит Максу впасть в какое-нибудь из тех «херовых депрессивных состояний», которые ему удавалось избегать сидя на байке и погрязнуть в жалости к себе.
— У меня телефон, наверное, разбился, нет его. — Макс устало откидывается на подушку.
Женя достает свой.
— Какой номер?
— Никому не нужно звонить. — И натыкаясь на вопросительно приподнятую бровь, добавляет. — Я не хочу об этом говорить. И не хочу, чтобы кто-нибудь еще об этом знал.
Женя отчетливо понимает — должно быть что-то произошло, но сейчас не лучший момент поднимать эту тему.
— Ладно. Я сегодня заеду к тебе домой, поставлю в известность отца…
— Тебе очень повезет, если у тебя это получится. — Горестно хмыкнув, перебивает Макс, но Женя игнорирует его реплику.
— …и соберу необходимые вещи. Ты тут как минимум на месяц, так что придется набраться терпения…
— Сколько?! — Чуть ли не паника. Женя делает вдох и пододвигает стоящий неподалеку стул ближе к кровати Макса, усаживаясь на него.
— Макс, ничего страшного у тебя нет, но на полное выздоровление уйдет много времени. — Его тон вновь принимает привычное звучание. Снисходительная и терпеливая мягкость. — Особенно в отношении ноги. Очень долго нельзя будет давать на нее нагрузку.
— Сколько долго?
— Врач сказал месяц вытяжки, а потом месяца три — четыре хождения только на костылях.
Максим со всей четкостью улавливает, как стоит сейчас в одном шаге от глубочайшей депрессии, и спастись от нее уже нечем. Абсолютно. Уже ничто не в состоянии задержать его от падения в эту выгребную яму. Он сойдет здесь с ума за месяц. Просто поедет крыша. А отец? Даже представлять не хочется, во что превратится квартира и состояние самого отца в его отсутствие. Костыли? Вселенский пиздец внезапно разросся до таких масштабов, которые человеческий мозг просто не способен представить и объять. Особенно мозг самого Максима сейчас.
Женя улавливает потухший взгляд Макса и произносит:
— Я приду завтра. Днем у меня дела в ресторане, но вечером постараюсь освободиться пораньше. Тебе что-нибудь принести? — Интересуется он, уже заранее готовясь к очередному психозу.
— Банан. — Вдруг не громко, спустя несколько секунд произносит Макс.
— Что? — Немного удивленно переспрашивает Женя.
— Бананов принеси.
— Хорошо. — Хмыкая, слегка улыбается Евгений и уже мягче добавляет: — Принесу тебе бананов.
Еще какое-то время он проводит у Макса, пока не приходит врач и не рассказывает все то, что успел сообщить ему Женя, но более подробно. Лицо Максима становится все мрачнее и мрачнее, но другого выбора как смириться со сложившейся ситуацией, у него нет. Палата, в которую его перевели, как и договорился Женя одноместная, кроме кровати с тумбочкой есть небольшой холодильник и телевизор, стол со стулом, умывальник с зеркалом — теперь обиталище Макса на ближайший месяц. И теперь Женю кроме работы — сумасшедших приготовлений к открытию, а затем и самого процесса открытия, и впоследствии работы ресторана — ждет еще одно место обязательных явок. Максу делают укол, и спустя несколько минут Женя замечает, как тот начинает клевать носом. Когда он выходит из больницы на наручных часах почти полдень.
Перед тем, как ехать к Косте с Игорем, Женя все-таки сначала делает остановку у дома Макса, предусмотрительно уточнив у того номер квартиры. Поднимается на нужный этаж и несколько раз стучит во входную дверь. Внутри тихо. Женя стучит еще раз, уже более громко и настойчиво. Потеряв надежду на то, что ему кто-нибудь откроет, достает ключ, который взял у Макса и только успевает поднести его к замочной скважине, как со стороны квартиры раздается щелчок и дверь распахивает мужчина среднего роста и щупленького телосложения в семейных трусах, носках и футболке с растянутой горловиной. Одутловатое со слегка красноватым оттенком лицо выглядит заспанным, и мужчина усиленно пытается пригладить волосы на голове.
— Виталий…? — Женя многозначительно замолкает, ожидая, что мужчина подскажет свое отчество, но его ждет разочарование.
— Ага… я. — Кивает. Того очевидно абсолютно не смущает внешний вид. — У тебя с собой? Заходи, сейчас что-нибудь сообразим. — Пропускает Евгения в квартиру.
— Прошу прощения, но вы, наверное, не так поняли. — Сообразив, за кого его приняли и для чего приглашают. Неужели Женя похож на любителя выпить? — Я по поводу вашего сына… — Женя пытается отыскать на рассеянном лице проблески понимания. — Макса…
— А, да. — Кивает тот. — Макс — моя гордость. Натворил чего? Да ты заходи, если у тебя нет, сейчас у меня поищем, сообразим на двоих. Решим все.
Да, похоже, это будет длительный процесс, пока удастся донести до отца Макса цель своего визита. Евгений начинает раздражаться, но делает шаг в небольшой коридор, ему все равно нужно попасть в квартиру, чтобы собрать вещи для Макса. Он мысленно качает головой, впервые по-настоящему видя, где и как живет Максим, включая с кем. Учитывая Женину нетерпимость к такого рода людям в принципе, сейчас ему вдвойне неприятно, потому что, судя по всему, отцу не особо интересно, что с его сыном и ночевал ли он дома. Женя, конечно, примерно представлял, на что может здесь наткнуться, но не предполагал, что его это настолько заденет.
— Дело в том, что Макс в больнице. — Холодно произносит Женя. — Вчера он попал в аварию, его мотоцикл столкнулся с машиной. Вы не заметили, что он не ночевал дома?
— Не может быть. — Растерянно мотает тот головой, пытаясь оспорить слова Евгения. — Максим ночевал дома… по-моему… и…
Все понятно. Женя снимает обувь.
— Где его комната?
Проследовав в указанном направлении и успев по ходу осмотреть двухкомнатную квартиру, толкает дверь к Максу. Ладно, пусть Женя «мажор», но как так вообще можно жить? Похоже, ремонт в квартире не делался еще со времен, как ее сдали вместе с домом. В прошлом веке. Пока он открывает дверцы шкафа и пробегает глазами по содержимому, отец Макса успевает надеть спортивные трико и топчется возле двери, но Евгений не обращает на него абсолютно никакого внимания. К Жениному удивлению все вещи в шкафу разложены на полочках, либо висят на плечиках, а не запихнуты скопом. Макс аккуратист, оказывается. Свитера и джинсы ему пока вряд ли грозят. Пара футболок приземляется на кровать. Вскоре обнаруживается теплая рубашка. Отлично. Спортивные штаны, носки, белье…
