сгружающих с катерка прозрачные целлофановые пакеты с мокрой мелкой щепой. Это все, что осталось от яхты и моего кабинета. Всего лишь пару дней назад я гордился его интерьером. Итальянский гарнитур из карельской березы. Индивидуальный заказ, мать вашу! Ковер ручной работы и китайские коллекционные вазы. Я уже молчу об оборудовании, находившемся на борту.
Все коту под хвост! Знать бы еще, какая сука заказала?
Даже если взрывчатку на борт пронесла Оксана, за ней должен кто-то стоять.
Глаз останавливается на последних прозрачных пакетах. Опять щепки, какой-то мусор или тряпки! Нет сил гадать, что это было раньше.
— Команду нашли? — спрашиваю майора, спускающегося с катерка последним. Что-то в его лице угадывается знакомое.
— Нет, — почти сквозь зубы отвечает он. — Ищем, Шерша. Ищем. Водолазы еще проводят поиски. Видимо, течением отнесло.
Всматриваюсь в лицо.
— Коля-боцман? — спрашиваю, улыбаясь.
— Ну, а кто еще? — вздыхает он, раскрывая объятия. — Как сам? Говорят, женился?
— Ага, — усмехаюсь я, тут же вспоминая взрыв на яхте, вероломную жену и памятник брату.
— Ну, хорошо хоть уцелели, — кивает важно мой старый товарищ по бассейну.
— Я тут на днях тренера вспоминал, — брякаю некстати.
— А он о тебе всегда помнит, Шерша. Зашел бы к старику, что ли?
— Адрес дашь. Или со мной…
— Диктуй телефон. Я завтра в отгуле. Можем вечером съездить. Старик обрадуется.
Да и я отвлекусь от той жути, что сейчас творится в моей жизни.
«Хоть пойму, что делать дальше», — думаю я, отбивая Колин входящий. Сразу заношу номер в контакты.
— Бывай, — хлопает он меня по плечу. — И подумай, Матвей… Может, ты заметил. Небольшой такой плоский предмет. Типа кредитной карточки.
— Увы, — пожав плечами, развожу руки в стороны. — Вроде все свои были, Колян…
— Да ясен пень, Шерша. Чужие к тебе на крейсер не сунулись бы…
Небольшой ВИП-зал загородного ресторана, где имеет долю Ярик Торжецкий, закрывают для посетителей. Своя отдельная парковка и серьезная охрана делают нашу встречу почти подпольной.
Серьезные мужики неторопливо потягивают виски. Шутят лениво. И выжидательно смотрят на Ярика.
Быстрым шагом вхожу в зальчик, плюхаюсь на свободное место во главе стола.
Альберт Янович, крепкий пожилой мужик, оглядывает меня тяжелым взглядом. Наливает стакан виски и предлагает с отеческой заботой.
— Отдышись, Матвейка, на тебе лица нет.
Вот далось им всем мое лицо!
У меня сейчас не только морда протокольная, но даже жить не хочется.
Ромка… Отец…
Оба использовали меня втемную. А Криста — тем более. Зла не хватает. Хорошо хоть уехал сразу, а то придушил бы заразу!
Закидываю виски в горло. Как в сухую землю. Хорошо бы напиться до чертей и хоть на время забыть этот ужас. Но нельзя. Враг у порога. Да и я сам никогда не позволю себе слететь с катушек.
Из-за бабы?
Да я вас умоляю!
— Речь пойдет об Ито Кауро, господа, — заявляю спокойно и твердо. — В родном городе моего брата его убийце ничего не должно обломиться.
— Ты уверен, Матвей Александрович? — спрашивает меня кудрявый Эдик Геворгянц, владелец нескольких отелей на первой линии.
— На все сто, — бросаю, поморщившись.
— А есть доказательства? — подает голос Альберт Янович.
— Конечно, — киваю я и, повернувшись к застывшему за моей спиной Нику, интересуюсь негромко. — Серая папка в машине? Принеси, пожалуйста!
— Так мы ее на яхту брали, шеф, — смотрит на меня непонимающе мой верный охранник.
— Да, я забыл, — морщусь, как от боли. — Если здесь включить плазму, я покажу основные материалы. В облаке хранятся копии.
Несколько минут требуется, чтобы позвать маленького шустрого официанта, который моментально включает огромный экран. Затем я копошусь в облаке, выискивая самые весомые аргументы.
— Вот. Готово. Мы с отцом проводили расследование, — бурчу, листая снимки. — Вот фургончик, зарегистрированный на одну из фирм Кауро. Вот его люди входят в Ромкин офис. Обратите внимание на время. Пятнадцать сорок пять. А через каких-то полчаса моего брата найдут повешенным на антресолях.
— Да-а, история, — трет башку Альберт. — Доказательства неопровержимые. Но почему тогда этот хрен не сидит в тюрьме?
— Суд счел их недостаточными, — усмехаюсь я. — Но сейчас дело находится в Страсбурге. Надеюсь, мы победим.
— Что ты предлагаешь, Матвей? — уныло спрашивает Серега Пионов, еще один из собственников первой линии. — Должна же быть какая-то альтернатива…
— Ты прав, Сергей Николаевич, — заверяю я, внимательно вглядываясь в постную мину сидящего в дальнем углу собеседника. Наверняка это и есть потенциальный компаньон Ито Кауро. — Если я советую не связываться с убийцей, то должен предложить альтернативу. Понятия совести отступают, когда на кону большие бабки.
Серый закашливается, поперхнувшись. Видимо, только сейчас дошло, как облажался. Ито приедет и уедет. Даже если даст бабла, отчалит к себе на Лазурный берег. А мы все тут останемся. И как события повернутся, никому неизвестно.
«Фильтруй базар, пацанчик!» — усмехаюсь про себя, а вслух заявляю спокойно.
— Я готов рассмотреть любые предложения. Если меня они устроят, волью бабла.
Давлю взглядом номинальных сообщников Кауро.
— Гоните бизнес-план, пацаны…
— Да у нас и нет пока ничего. Только одни наметки, бро, — вздыхает прямолинейный Сергей. — Этот Ито Кауро как снег на голову свалился. От него человечек приезжал. Типа хотят на наш рынок зайти…
— А вы и рады стараться, — хмыкаю недовольно. — Такие козлы забирают себе не только самый большой кусман, но и весь пирог. Пара неточностей в документах, и все, Серый! Переедешь жить к вокзалу. Найдешь там коробку из-под холодильника.
— Ну, мы ж не знали, Матвей Александрович, — тянет расстроенно Альберт Янович. Неужели и он в доле?
— Короче, ребят, не нужен нам берег японский. Своего бабла хватает.
— А если губер… — неуверенно пытается возразить Эдик.
— Ко мне отправляй, я порешаю, — сразу пресекаю любые сомнения и перевожу разговор в интересующее меня русло. — А кто приезжал от Ито Кауро? Дайте данные. Пусть мои безопасники поработают. А то вокруг меня какой-то движняк нездоровый начался…
И неожиданно ловлю себя на мысли, что упускаю какую-то деталь. Так всегда бывает, когда от одного фрагмента в одночасье складывается весь пазл.
Прощаюсь с мужиками на крыльце, а сам все пытаюсь понять, что все-таки я умудрился промухать.
И сев в Гелек, откручиваю назад весь сегодняшний день. Снова вижу Кристину около Ромкиного памятника. Рука жены скользит по барельефу брата. Гладит по лбу и щеке. Лишь на секунду застывает на мраморных губах.
Наверное, она любила Ромку? Или любит до сих пор. Такое точно не забывается! А я, дурак, повелся, стоило ей только подмахнуть в постели.
Закрыв глаза, тихо стучу кулаком по кожаной обивке. Сжимаю губы в узкую складку. И попадись
