пожимаю плечами. Кручу в руках тонкий бокал с виски. Словно коньяк, грею в ладонях. И стараюсь понять, на кой хрен солидному мужику в годах понадобилось меня устранять?
— Показания дашь? — напрягается Колян.
— Завтра. Никто никуда не убежит, — морщусь я и, обнявшись с Николаем Ивановичем, заверяю напоследок. — Будет тебе бассейн, Николай Иваныч… Я еще заеду. Обмозгуем…
— Да куда тебе о нас думать, Матвей? — охает тренер. — На самый простой проект согласны. Лишь бы было где детей учить. Не в море же…
— Порешаем, — киваю я и, выйдя на улицу, нетвердой походкой иду к своим. Пацаны мои бдят. Весь квартал перекрыли.
— Маценов прилетел? — спрашиваю у Ника, выдвинувшегося навстречу.
— Да, Славка поехал встречать, — кивает он и добавляет добродушно. — Душу отвел, шеф?
— Куда? — рычу сквозь зубы и добавляю сварливо. — Ее куда ни отводи, все хреново. Едем. Маценов, небось, раньше нашего до виллы добрался.
— Мне нужны точные сведения, — заявляю тихо и совершенно спокойно, когда мой безопасник появляется на пороге. — Ищите концы. Вызывайте подкрепление. Брать красавца будем вместе с СОБРом.
— Выполняется, — сосредоточенно кивает мне Маценов. А я, лениво расстегивая рубашку, захожу в спальню. И даже не знаю, что именно ожидаю там увидеть.
Кристина спит, свернувшись калачиком. И я, застыв напротив, любуюсь изысканной красотой жены.
Вот как ее отпустить от себя? Как дать свободу?
«Но и совместной жизни не будет. Тебе тут ничего не светит, баклан, — пеняю самому себе. — Тягаться с покойником невозможно. Он и так на пьедестале. А ты?»
Прикрываю веки, пытаясь хоть немного вернуть самообладание. Сейчас бы упасть в постель рядом. Притянуть к себе теплое податливое тело. Зарыться в волосы и вжаться в нежную плоть.
Но фиг вам! Дел до хрена!
И прежде чем радостно падать в койку, не мешало бы объясниться.
А у меня сейчас нет ни сил, ни времени на семейные драмы. Потом… Как-нибудь… Криста никуда не денется.
Отлипаю от стены и медленно возвращаюсь обратно в кабинет, на ходу застегивая рубашку.
За каким хреном меня занесло в спальню? Буду теперь мечтать и нервы на кулак наматывать. Сейчас башка должна быть ясной, как никогда. Отсчет пошел на часы.
— Что там? — спрашиваю Маценова, обалдело рассматривающего что-то в ноутбуке. — На баб смотришь?
— Да какой там, — вздыхает он. — Убедись сам, Матвей Александрович…
Зайдя за спину безопасника, бросаю ленивый взгляд в экран ноутбука. И аж присвистываю от удивления.
— Твою ж мать! Вот и мотив появился! Как определили?
— Вскрыли личную переписку в Телеграм. Там голуби шизокрылые договаривались о встрече. Я попросил у хорошего человека данные с камер наблюдения. И капец котенку.
— Зачет, — довольно киваю я и снова внимательно всматриваюсь в лицо Ани, улыбающейся престарелому нотариусу. Листаю дальше. Здесь парочка уже обжимается. А на следующем снимке входит в какой-то задрипанный мотель…
— Любовь, блин, — мотает башкой Маценов.
— Ага, — бросаю, ощерившись. — К моим бабкам…
— Почему бы им просто не подменить завещание? — непонимающе восклицает Жека. — Никто бы ничего не узнал…
— У меня был экземпляр, — усмехаюсь хищно.
— Откуда? — охает Маценов.
— Папа дал, — передергиваю плечами я и добавляю сурово. — Вызывайте полицию.
Трудно поверить, блин! Кулак инстинктивно врезается в стену.
Сейчас разнести бы тут все, к ядреной фене. Но нельзя.
Лиза спит. Кристина.
Что ж за день сегодня такой? Словно ящик Пандоры открылся, и вся требуха, гнившая там долгие годы, сыплется теперь на мою башку.
Жена врала.
Родная сестра меня заказала.
Кто еще? Признавайтесь! Биоробот Шершень-2 все стерпит…
Смешно. Обхохочешься. Стиснув зубы, смотрю на зажигающийся над горизонтом рассвет. В открытые окна слышно, как к дому несутся сирены.
Если я правильно угадал, сейчас начнется шоу. Дом оцеплен. И как только крыса метнется из норы, ловушка захлопнется.
Остается только подождать. Вдохнуть свежего воздуха перед гребаным смрадом.
— Матвей, — слышу сзади слабый голосок Кристины. Замираю, словно меня поймали на месте преступления.
Медленно поворачиваюсь, стараясь ничем не выдать себя.
Но куда там! Глаза жадно пробегают по круглым коленкам, не прикрытым трикотажным халатиком. На секунду залипают на высоких колышущихся холмах груди и бегут дальше. Сталкиваюсь с тревожным взглядом жены.
— Что случилось? — взволнованно шепчет она.
— Нашелся наш главный подрывник, — мрачно усмехаюсь я.
— Можно, я с тобой? — смотрит на меня умоляюще.
— Нет, — отрезаю, возвращаясь к двери. — Ступай к Лизе. И пожалуйста, не выходите из комнаты. Охрану в нашем крыле уже выставили.
— Кто-то сознался? — несмело спрашивает жена.
— Потом, Криста, — обрываю я всякие разговоры и стремительно выхожу из кабинета.
Пацаны уже маячит у дверей.
— Охрану для моей семьи, — бросаю порывисто.
И спустившись вниз, с изумлением наблюдаю, как бойцы службы безопасности вводят в дом наспех одетую Анну.
— Ненавижу тебя! Ненавижу! — кричит родная сестрица и вмиг становится похожей на злобную кикимору.
— Я тебя тоже очень люблю, — усмехаясь, подхожу ближе. — Честно говоря, надеялся, что ты не при делах, — бросаю устало.
Но судя по бурлящей в глазах сестры ярости, какая бывает в первые минуты у раненого зверя, других вариантов быть не может.
Она если не вдохновитель, то соучастник.
— Зачем? — спрашиваю нарочито спокойно.
— Чтобы не делиться! — вскрикивает Аня. — Ты же все себе захапал! Я так и знала, и хотела тебя обыграть…
— Молодец, — киваю я и сам не знаю, что делать дальше. Нанять адвоката или бросить все на самотек. Пусть государственный защитник представляет интересы убийцы.
И если вспомнить еще предложение Инны, то сестра у меня -убийца потомственная.
Аж мороз пробирает по коже.
— Дай признательные показания, и я найму тебе защиту, — рычу глухо. Сунув руки в карманы, сжимаю кулаки. Упаси бог достать, двину в репу.
— Ни одному слову твоему не верю! — зло восклицает Аня. — Нужны доказательства, плати бабки. Твои псы нароют.
— Да ты и так призналась, — усмехаюсь пренебрежительно. И уже собираюсь передать Аню в руки полиции, когда за спиной с шумом расходятся двери лифта, и слышится голос жены.
— Матвей…
Если честно, не знаю, как у меня хватает выдержки, чтобы не придушить эту упрямую женщину!
— Криста, — испепеляю злым взглядом. Раздумываю, как поступить. Не хочу, чтобы она присутствовала при разборках. Но и насильно отправлять ее наверх нет никакого смысла.
Пауза между нами затягивается, когда сзади меня раздается окрик сестры.
— Что ты стоишь, дура? Бери ребенка и сматывайся! Этот козел и тебя подставит. Он меня не пожалел, а тебя — тем более.
— Да ты и сама управилась, — рявкает Колян, застегивая наручники на Аниных запястьях. — Матвей тут ни при чем. Сейчас еще твоего подельника возьмем…
— Взрывчатка была в папке с документами, — объясняю
