пальцами. Ощутить жесткость его щетины. Понять, насколько она может ранить.
– Блядь, Илана! Очнись уже, ты меня слышишь?
Перед глазами что-то щелкает и я, наконец, прихожу в себя. Быстро киваю ему, после чего мужчина отпускает мою руку.
– Иди. Быстро!
В тот же момент поднимаюсь к себе все еще до конца не понимая, что произошло.
Мы стояли на кухне. Волк обнимал меня, а я кажется, обнимала его в ответ, сама прижималась к нему. Я боялась, что он накажет меня, но он лишь к себе меня прижал. Сильно. Я запах его ощущала и руки еще очень горячие. Крупные.
Рубашка мужчины царапала мне щеку, но я точно не хотела отстранятся от него. Наверное, я с ума сошла…Думать от слез не могла. А потом помню только какой-то шум и стекло на полу. Это точно был выстрел. Кто-то стрелял в нас!
От волнения начинает болеть голова, и я сажусь на кровати, роняя лицо в ладони. Делаю медленный выдох. Спокойно, Илана. Хватит волноваться. Никто ведь не пострадал. Может это вообще был не выстрел. Может просто что-то попало в окно, а я так всполошилась.
Не верю в то, что кто-то мог напасть на этот огромный дом. Тут же охраны целый взвод. Как?
Выжидаю в своей комнате несколько мучительно долгих минут, стараясь успокоиться. На улице сначала слышны какие-то крики, но после все стихает. Из моего окна ничего не видно. Одна только темнота непроглядная, и от этого мне становится еще больше не по себе.
На часах двенадцать ночи. Я хожу по своей комнате из угла в угол, чувствуя себя загнанным в клетку зверьком. В животе неприятно покалывает, и я тут же прикладываю к нему руку. Делаю медленный вдох.
Хватит нервничать, Илана! Все нормально. Все будет хорошо. Сама себе приказываю понимая, что малышу это все не нравиться. И мне тоже.
В голову лезут страшные мысли, одна хуже другой. Одно только понимаю – Роман успел среагировать и закрыл меня собой, навалившись сверху. Он что получается, спас меня?
Тут же отметаю эту мысль. Он ребенка защищал. Не меня. На меня ему плевать также, как и отцу. Теперь я чувствую, что осталась совсем одна. И больше некому защитить моего ребенка, кроме меня самой.
Проходит еще час, но Волк не возвращается. В животе предательски урчит. Мне кушать хочется. Проклятье! Как не вовремя.
Прислушиваюсь к звукам. Кажется, тишина. Я помню, что зверь приказал не выходить, но я голодная. Притом очень. Мне надо взять хотя бы чая. Малыш просит. Я не могу отказать ему.
Открываю дверь и выхожу из комнаты. Спускаюсь на первый этаж. В холле темно и спокойно. Осторожно ступаю по ковру и добираюсь до кухни.
Беру чашку и наливаю себе горячего чая, замечая за окном снова какую-то возню и приглушенные мужские голоса. В душе холодеет. Что там происходит?
Осторожно иду к входной двери, держа чашку в руке. Может все же показалось? Господи, кажется я просто вымоталась за сегодня. От того и мысли дурные лезут в голову.
Как только открываю дверь, замираю на пороге. Спиной ко мне во дворе стоит Волк. В его руке сверкает черный пистолет. Рядом с ним еще трое охранников. Напротив них в нескольких метрах на коленях стоит какой-то мужчина. У него связаны руки за спиной и опущена голова. Из его рта прямо на землю ручейком стекает кровь. Много крови.
Все случается так быстро, что я даже среагировать не успеваю. Слышится какой-то металлический грохот, после чего я вижу, как на этого мужчину со всей дури несется черный маститый ротвейлер.
Пес просто сваливает его на землю и начинает вгрызаться ему ногу. Враз разрывает штаны, и впивается в кожу, разгрызает ее до мяса, до кости. Этот зверь подкидывает несчастного, точно тряпичную куклу. Загрызает его, несмотря на отчаянные и громкие крики мужчины.
Это похоже на ад. Кажется, ротвейлер съест бедолагу живьем, но никто вокруг не шевелится. Все просто стоят и смотрят. Боже, этот зверь же загрызет человека! Разорвет насмерть прямо сейчас!
Никогда в жизни мне не было так страшно. От невыносимого ужаса происходящего у меня тут же начинают неметь руки, в ушах все закладывает, а из ладони выпадает чашка на крыльцо, разбивались в мелкие щепки. Грохот разбитого фарфора выдает мое присутствие с потрохами.
Перед глазами все резко темнеет. К горлу подкатывает едкая тошнота. Последнее, что я вижу, это суровое лицо мужчины, которого я боюсь больше всего на свете. Волк быстро оборачивается на шум и замечает меня. Его охранники тоже видят меня.
В этой полутьме они все поворачивают головы и смотрят на меня, как стая диких волков, а я…кажется, падаю куда-то на пол.
Охрана находит чертового снайпера в считанные минуты, и приволакивает его к дому. Это не был профессионал, однако он точно знал, куда шел. Мы берем его живым. Эта сука не должна сдохнуть раньше времени. Обычный наемник. Мне надо узнать, на кого он работает, и следующий час я как раз этим и занимаюсь.
Мы обыскиваем эту падлу всего. Конечно, он нихрена не говорит, чем быстро выводит меня из себя. Я перебираю все его оружие, но так и не нахожу улик. Сам же черт продолжает и дальше играть в молчанку даже после того, как я несколько раз врезаю ему по роже и ломаю нос. Кажется, в двух местах.
Почему-то одна только мысль, что этот урод мог навредить Илане и моему ребенку, спускает меня с тормозов. Я уже потерял жену и сына, сжег и выбросил свое сердце на помойку. Второй раз я не вынесу этого. Уже нечему там болеть. Выгорело все. Один только пепел остался. Путь и не жена Илана мне. Похер. Она здесь, она носит моего ребенка, а значит – она моя.
Меня останавливает охрана, чтобы я голыми руками не пришиб наемника. Рано. Урод должен остаться в живых, и мы знаем хороший способ, как его разговорить.
Дэн выпускает Дюка. Он специально натаскан, чтобы открывать рот таким сволочам. Метод работает безотказно, но как только ротвейлер нападает, уже через секунду я слышу громкий треск. Словно что-то разбилось. Упало совсем рядом.
Поворачиваюсь, и вижу на крыльце тонкую фигурку. Девчонка. Выскочила из дома зимой в одной только кофте и этих облегающих штанах. Ее взгляд в этот момент полный неприкрытого ужаса. Ко мне. Ко всему, что здесь происходит. Она рукой дрожащей рот прикрывает.
