налетела на какого-то мужчину со стаканом кофе, который при столкновении мгновенно расплескался по моей одежде. Блузка, пиджак – всё испачкалось. Ко всему прочему, кофе оказался горячим, и я едва не ошпарилась. Зашипев, оттянула ворот блузки.
– Смотри, куда лезешь! – рявкнул мужик, обливший меня кофе, и, швырнув стакан в урну, поспешил дальше, тарахтя об асфальт своим чемоданом.
А я заплакала. Не из-за хама, нет. И не из-за кофе. Сейчас мне было плевать, как я выгляжу. И даже ожог не ощущался. А вот сердцу было больно. Неужели Илья поверил ей? Поверил, что это я ошиблась? Неужели он настолько слеп? Что в ней? Что в этой Яблонской такого, что он ею так дорожит? Настолько, что даже жена побоку?
Лететь за ним передумала. Как и говорить. Я знала, что Филатов позвонит и, как обычно, обвинит во всём меня саму. Потому что из нас двоих ошибаюсь только я. Всегда. Илья же во всём прав по умолчанию.
Жестокий, бесчувственный и эгоистичный.
Сев в такси, вытащила из сумочки свой телефон, вдавила кнопку выключения. Пошёл бы он в задницу. Пусть развлекается со своей Яблонской. Уж куда мне, нормальной, до неё, с её садистскими замашками. Я никогда не буду такой, и Илья должен с этим смириться. А если его во мне что-то не устраивает, пусть разводится со мной и женится на ней. Переживу.
Однако несмотря на настрой, сердцу стало ещё больнее. Мне плохо, невыносимо больно только от одной мысли, что мы расстанемся. И я уже знаю, что прощу его. Приедет, поцелует, обнимет, и я растаю.
И да, я доверяла. Ужасно ревновала, но всё же верила, что он не станет спать с Ириной. Мой Филатов не такой. Не предатель.
Домой ехать не хотелось. Знала, что буду чувствовать себя в нашей квартире одиноко. Снова накручу себя до предела, а потом наделаю глупостей. Или ещё что хуже – начну названивать Илье. Нет уж. Не стану вести себя, как истеричка. Не дождется Яблонская такого подарка.
Приехала к крёстной, по пути прихватив тортик и упаковку любимого фруктового чая. Останусь сегодня у Елены Мироновны. Может немного поплачу в её понимающих, тёплых объятиях, а она, ни о чём не спрашивая, погладит меня по голове, вздохнёт и скажет, что всё пройдёт. Ну или станет ругать Филатова. Такое тоже не исключено, и так ему и надо.
Но как только я отпустила таксиста и открыла дверь подъезда, мне навстречу вылетел какой-то парень. Уже во второй раз за сегодня меня едва не сшибли с ног. Спасибо, этот хоть без горячего кофе.
– Ёпт, ты чё ломишься, как ошалелая? – подняла голову на парня, а тот уставился на меня.
– Опааа… На ловца и зверь бежит, – ухмыльнулся он.
– Макс? – опешив, попятилась я, словно дурочка, взирая на своего бывшего парня. Ну, как, парня… Это он тогда считал, что я его девушка. До того, как мой нынешний муж упёк его за решётку. А ещё, я обещала дождаться его из тюрьмы. Да, это было глупо с моей стороны. Но и я не прожжённая девица, привыкшая к общению с наркоторговцами. Знай я тогда, чем он занимается, ни за что не водилась бы с таким.
– Ну, привет, пропажа, – Макс прислонился к двери, не позволяя ей закрыться. А я вот не торопилась выходить из ступора. Он изменился. Взрослее стал, шире. На лице появились шрамы. Стриженный коротко, почти налысо, небритый.
Максим и раньше выглядел не особо опрятно. А сейчас и вовсе походил на преступника. Кожаная куртка, кажется, ещё та, в которой его посадили. Рваные джинсы. Серьга из уха исчезла. А больше я о нём ничего и не помнила.
– Привет. А что ты здесь делаешь? Ты же должен… эээ…
– Мотать срок? – глаза бывшего друга нехорошо блеснули. Опасно. И я подумала, что, наверное, не стоило задавать ему такие вопросы. Что, если он сбежал? И возьмёт меня сейчас в заложницы? Максим, похоже, прочёл мои мысли по выражению лица, отчего его ухмылка превратилась в гримасу злобы. Ой-ей. Только этого мне не хватало. – Да не ссы, Варюх, чё ты? Отпустили меня. Под амнистию попал.
Опускает взгляд на мою одежду, осматривает сверху вниз. Явно не пятно от кофе рассматривает.
– А ты, я смотрю, поднялась, да? Правду, значит, говорят, что за пидора того мажористого замуж выскочила? А я тебе письма писал. Звонить пытался. Как-то раз твой этот мудак мне ответил. Потом меня чуть не прирезали. Привет передали от Ильи Филатова. От муженька твоего, – снова вниз смотрит, на мою грудь. Я запахиваю пиджак, нервно вцепившись в него похолодевшими пальцами. Передо мной уже не тот Макс, которого я знала когда-то. Да и знала ли? Сейчас, понимая, что здесь он искал меня, отчего-то захлёстывает паника, и его слова не сразу доходят до подсознания. – Я в больничке знаешь сколько отлёживался потом? – отлипнув от двери, делает шаг ко мне. А я двинуться не могу, наконец, услышав то, о чём он сейчас говорит. Илья кого-то послал избить Макса? Панически вспоминаю тот случай, когда Филатов отобрал у меня телефон и ответил Максу. Наверное, и не вспомнила бы, если бы Илья тогда не ударил и меня… Получается, он не врал. Действительно достал Макса в тюрьме.
– Я не знала, Макс. Слушай, то, что было тогда…
– Да расслабься, Варюх, – он кладёт руку мне на плечо, чуть сжимает. А у меня внутри всё от страха переворачивается. – Я ж понимаю всё. Думала, что меня долго ждать придётся, не выдержала, гульнула. Хотя я, честно говоря, думал, ты у меня целочка. Ну, типа правильная такая девочка. А ты, оказывается, мажорчика ждала, да? Ну, типа «нищему» западло давать, да?
– Макс, я…
– Тих, тих, – наигранно ласково улыбается мне Максим и кладёт вторую руку на плечо. Я бы могла попытаться сбежать или поднять шум, но у дома, как назло, никого, а Макс явно сильнее меня. И он не шутки шутить пришел. Это точно. – Не боись, Варюх. Я ж не обижу свою девочку. Я тебя искал. Сначала в общаге, потом вот к опекунше твоей зашел. А она сказала, ты замуж вышла. Хотя я и так уже знал. Я кореша к тебе отправлял, письмо хотел через него передать. А твой мажорчик и до него добрался. Непорядок. Сначала девочку у меня увел, потом чуть не укокошил. Друга обидел. Задолжал мне твой муженек, Варюх. Надо что-то решать.
– Я тебя не поняла, – уворачиваюсь,
