– Интересно, почему меня пугает даже упоминание о твоих идейках? – Она уже взяла себя в руки и даже пыталась улыбнуться.
– Ты просто боишься, что они тебе понравятся. А не поехать ли нам в квартирку, где ты уже как-то ужинала? – Он резко повернул руль и свернул с проспекта на какую-то узкую улицу. – В доме, конечно, здорово, удобно и безопасно, но там слишком много людей. И, как мне кажется, они тебя немного напрягают.
Женя с каким-то восторженным удивлением рассматривала сидящего за рулем мужчину. Он заметил ее взгляд и неожиданно покраснел:
– Я ошибаюсь?
– Нет. Спасибо…
«Квартирка», как назвал Алекс свои апартаменты на берегу реки, по сравнению с величественным особняком за городом казалась маленькой и спокойной. Они неторопливо поужинали, заказав еду в ближайшем ресторане, затем, как и в прошлый раз, устроились с вином в креслах у камина.
– С тобой приятно молчать. – Алекс нарушил долгую тишину, установившуюся после ужина. – Наверно, сочтешь это глупостью, но я чувствую, что наконец оказался дома. Не знаю, поймешь ли ты меня…
– Я понимаю. И это меня пугает. – Женя также решила не скрывать ни чувств, ни эмоций.
– Меня тоже, – признался он. – Поговорим?
– Поговорим. Ты не пьешь кофе. Почему? – Женя поспешила перейти к безопасной теме.
– Привык. И полюбил чай. – Алекс понимающе взглянул на нее. – Теперь моя очередь. Чего ты больше всего боишься?
– Разочаровать важных для себя людей. – «И снова потерять тебя», – мысленно добавила она. – А ты?
– Оказаться неспособным помочь своим близким. Какие цветы ты любишь?
– Ландыши, сирень, нарциссы. Может быть, розы. Желтые. Ты боишься меня?
– Да. И еще очень боюсь за тебя. Тебе нравится «Эдвилон»?
– Раньше нравился очень. Сейчас там все не так. Эдик все больше выпендривается, указывает на разницу между собой и простыми смертными. А после того как он выучился – вообще нельзя спокойно работать. Всем пытается рассказать, как нужно жить, дышать, даже как правильно держать мышку. Знаешь, может, это слишком громко сказано, но раньше «Эдвилон» был командой единомышленников-энтузиастов, а сейчас – кучка спешащих поскорее отделаться от проблем людей. Если раньше боссики подчеркивали, что мы вместе, то сейчас стремятся разъяснить, кто в доме хозяин и чьи капризы нужно прежде всего выполнять.
– Почему же ты тогда за него так держишься?
– Я держусь не за конкретно «Эдвилон», а за работу, которая мне пока нравится. Она делает меня самостоятельной и взрослой. В конце концов, мне же нужно на что-то жить.
– А если ты найдешь другую, более удачную работу – уйдешь?
– Обязательно, если она будет отвечать моим запросам.
– Твоим запросам?
– Первый из которых – работать не на тебя. Не сердись… – Женя умоляюще посмотрела на него.
– Я понимаю. – Он ободряюще кивнул. – Самостоятельность.
– Ничего ты не понимаешь. Я не хочу, чтобы ты даже мог допустить такую мысль, что я… хм… общаюсь с тобой из-за каких-то меркантильных или других подобных причин.
– И почему же ты… хм… со мной общаешься? – ласково передразнил Алекс.
– Не знаю. – Она скорчила недоуменную рожицу. – Может, ты мне немного нравишься? А ты почему со мной возишься?
– Думаю, ты мне тоже немного нравишься. Кстати, для людей, которые даже немного друг другу нравятся, между нами слишком много места, не находишь? Может, подойдешь ближе? – Он развел руки в стороны.
– Возможно, ты и прав. – Женя медленно поднялась со своего кресла и не спеша направилась к нему.
– Может, все-таки останешься? – Алекс остановился позади кресла и запустил руку в ее волосы. – Подумай, мне будет гораздо спокойней. Жень?
– Мы уже все обсудили. – Женя откинулась назад и закрыла глаза. – Я не могу здесь оставаться без тебя. Да и твоя домоправительница меня едва переваривает.
– Глупости. Она просто чересчур осторожна. К тому же после знакомства с твоей бесподобной тетушкой она совершенно по-другому смотрит на «бедную худышку». – Он вовремя перехватил ее локоть, направленный в солнечное сплетение. – Женька, пойми, я там с ума сойду от беспокойства. – Алекс знал, что бесполезно снова обсуждать этот вопрос, но все еще не мог смириться, что на этот раз она сделает по-своему.
– Но осталось всего три дня! Наверняка за мной уже присматривает весь штат твоей охраны. Да и Никита будет недалеко… – Ох, это она сказала, кажется, напрасно.
– Не сомневаюсь, – буркнул он, вынимая руку из ее волос.
– Ты еще не успокоился? – Женя поднялась с кресла и обвила руками его талию. – Ну же, Ромашов! – Она разжала руки и уронила их вдоль тела. – Я буду скучать. Не забывай мне звонить, ладно?
– Ладно. – Он приподнял согнутым пальцем ее подбородок и нагнулся, чтобы поцеловать. – Передавай от меня привет Парижу.
– Угу. – Она тяжело вздохнула.
– А может, когда ты вернешься, я уже буду тебя встречать.
– Правда?
– Постараюсь. Пойдем возьмем твою сумку, мне уже пора. Отвезу тебя по дороге в аэропорт.
– Так будет лучше. Ты снова прав. – Она привычно пожала плечами и повернулась к двери.
Три дня спустя в начале двенадцатого ничем не приметная машина притормозила на стоянке перед аэропортом. Первым медленно вышел Олег. Он незаметно огляделся и помог ей выйти. За ней выскочил Никита и по-хозяйски взял под руку. Женя аккуратно вывернулась и вслед за Олегом направилась в здание аэропорта. Слева от входа сгруппировалась весьма примечательная компания с Царевой во главе.
– Ярославская, сюда! – Она энергично замахала рукой, абсолютно не обращая внимания на оглядывающихся людей вокруг. Олег поморщился, незаметно подвинул Женю к стене и прикрыл собой от любопытных взглядов. Она быстро, почти бегом преодолела расстояние, разделяющее их от радостно голосящей Царевой. – А кто это с тобой?
– Ты чего орешь?
– Надо же, какие мы благовоспитанные. Привет, мальчики, а вы кто?
– Здравствуйте, – вежливо улыбнулась Женя родителям Царевой, подмигнула Мамаеву и снова повернулась к пританцовывающей от нетерпения подруге. – Это мои приятели. Никита и Олег. – Те кивнули и растянули губы в улыбках.
– Ага. Что-то много незнакомых приятелей у тебя появилось. Ладно, потом познакомимся поближе. – Царева скосила глаза на усталого Мамаева. – Между прочим, ты опять приехала впритык. Нам пора регистрироваться. – Она еще раз лучезарно улыбнулась молодым людям.
– Что-то мне неспокойно. – Олег недовольно покачал головой, глядя вслед Царевой, отошедшей наконец к родителям.
– Все будет хорошо. – Женя погладила его по руке. – Там будет поменьше зрителей, она успокоится и не будет дергаться. Не волнуйся, Олежка.
