Костас хлопнул дверью. А старик просто рухнул на натуральное ковровое покрытие. И руки, и ноги отказались служить ему в такой ситуации. Пилеменос старший мог лишь жалобно стонать лежа:
– Не оставляй меня одного, сынок…, не оставляй меня одного…
В определенных столичных кругах царили переполох, суматоха, суета и маята. Письма, хотя и с некоторой задержкой, но дошли абсолютно до всех адресатов.
Чикита перечитала полученную открытку аж двадцать четыре раза. Она была не в силах поверить, что Катя безвозмездно отказывается от Пиля в ее пользу. Прочитав двадцать пятый раз, прошептала:
– Эта девушка достойна уважения. Она просто не Катя, а святая Магдалина. Я буду любить ее на расстоянии как родную сестру. А Константина, Константина, я…
Здесь горло ее перехватило судорогой волнения, и Чикита пристально посмотрела на две фотографии, украшавшие ее стол. На первой в шикарном белом костюме стоял под курчавой пальмой во весь свой независимый рост Пиль. На другой в расшитой жемчужным бисером шубе во весь свой сомнительный рост распластался на льдине Большой олень.
Чикита пододвинула поближе к себе Костаса. Потом Большого оленя. Затем взяла на руки обе фотографии. Взвесила все «про» и «контра». Попридержав сентиментальные слезы, решительно набрала номер Костаса.
– Хозяина нет дома, – ответил Чиките дребезжащий от плача голос, – Константин покинул апартаменты. И не обещал вернуться…
Тогда она позвонила Долорес в консерваторию:
– Мама, что происходит? Где Костас?
– Никто не знает, – несколько озабоченно ответила мать ее, – Мне звонил его отец. Старый Пилеменос тоже ищет. Сейчас они вместе с Мойшей объезжают подходящие для обитания Константина заведения…
И, действительно, старик Пилеменос в обнимку с Мойшей посещали все кабаки, наркопритоны, заглядывали также и в реанимационные отделения городских клиник, и в морги.
В одной из камер длительного хранения они наткнулись на хрупкое тело Айши.
– Осторожно, пожилые люди. Я еще не дохлая, – буркнула она, отброшенная животом Пилеменоса на стол для вскрытия и трепанации.
– О, извините, – помог ей старик встать, – Мы не надеялись здесь наткнуться на столь живое существо…
– И я тоже боюсь, что она не настолько жива…, – грустно констатировала девушка.
Пилеменос посочувствовал было:
– Вы потеряли мать?…
– Не, – успокоила его визави, – Но Катя была мне больше, чем мать. Мать, бабушка, сестра, тетя, свекровь, свояченица – все в одном лице…
Пилеменос одобрительно кивнул головой:
– Красивое имя – Катя…
– Она и сама была неимоверна красива…, – привздохнула Айша.
– Знавал я одну Катю, – томно потянулся старик, – но вряд ли она могла быть вашей подругой. Та Катя работала на частном телеканале и вам была не че…
– Катя Андреева? – перехватила его Айша на взлете мысли.
– Катя Андреева… – самим эхом прозвучал Пилеменос, – Но…
– Но я действительно ее подруга. Вы что-нибудь знаете о ней? – затормошила Айша живого старичка.
Тот безутешно развел рукавами богатого плаща:
– Ничегошеньки… Но может быть, вы знаете что-нибудь о ее, о ее… знакомом Константине Пиле…, Костасе Пилеменосе… Я…, я его отец…
Айша с подозрением осмотрела собеседника:
– Точно, у нее был жених с таким именем. Почти с таким… Вы же не будете утверждать, что являетесь тем самым Пиле…
– Буду, – не стал ее обманывать старик, – я как раз и есть тот самый Пилеменос. Несчастный Пилеменос…
Айша прикусила губу:
– Значит, вы его отец не на шутку?
– Значит, не на шутку…, – вновь уподобился эху миллионер.
– И Пиль тоже пропал?
– И Пиль тоже пропал…
Девушка его не обрадовала:
– К сожалению, о местопребывании Константина ничего не знаю…
Они посмотрели друг другу в скорбные глаза и тут же ужасно заторопились взаимообязать:
– Если вы вдруг хоть что-нибудь узнаете о нем…
– И если вы хоть что-нибудь узнаете о ней…
Но в такой разговор вмешался засмотревшийся на изящную как рисовый стебель девушку Мойша:
– Давайте-таки объединим наши усилия. Это будет намного эффективнее, мои любезные партнеры…
Айша согласно кивнула. Ей поддакнул и Пилеменос:
– Да-да…
Обсуждая план совместных действий, все трое вышли на крыльцо морга. И тут же к ним вихрем подлетела машина с полицейской мигалкой и невыносимо пронзительной сиреной.
Из автомобиля автоматной пулей выскочил Гнудсон:
– Айша, я места себе не находил. Ты же вышла на пять минут в аптеку. Я ждал пять часов. Не нашел тебя ни в аптеке, ни в магазине. Обыскал весь город: парикмахерские, вертепы, помойки… Я прочесал все кладбища. И был прав, что заехал в морг. Наконец-то нашел тебя… Я так волновался… я чуть с ума не сошел.
Но Айша отстранила его нежные объятия:
– Извини, милый Гнудсон, просто я нашла в ящике письмо от Кати. Представляешь: она ушла в никуда. И я сразу же бросилась искать ее. Извини, что забыла предупредить тебя. Но боюсь, что в таком состоянии подруга может наделать глупостей. Катю надо срочно и обязательно найти…
– И Костаса, – вставил слово старик Пилеменос, – Я в полном отчаянии, Гнудсон. Я готов заключить с вами любой контракт, только верните мне сына. Живым или мертвым. Пусть женится, на ком хочет. Я много думал. Я многое передумал. Я согласен на все его заморочки… Я ведь сам когда-то женился практически по своей воле…
– Давно бы так, – покачала головой по-восточному рассудительная Айша, – и не стояли бы мы сейчас здесь, как китайские болванчики…
– Умная мысля приходит опосля, – вздохнул Мойша, прикидывая что-то на калькуляторе.
– Мне не нужно ничьих нетрудовых доходов, – остановил Мойшу вполне приличным жестом Гнудсон, – Слава богу, у нас в полном объеме выплачивают зарплату и социальные пособия. Я буду искать вашего зятя… И вашего сына, – обратился он уже к Пилеменосу, – также как и Катю, исходя лишь из своего священного служебного долга, то есть для вас всех – безнакладно…
– Как я люблю тебя, мой честный инспектор, – обняла его Айша, сбросив с себя восточную стыдливость и белый, пропахший трупами, халат.
Гнудсон огляделся было, но в это время к крыльцу поднеслась еще одна машина. Из нее другой автоматной пулей выскочила Чикита. Увидев всех с постными физиономиями и хватанув мертвецки пахнувшего воздуха, она тут же завалилась в обморок.
Только через час ее удалось привести в чувство меры, не сходя с пресловутого места. Разумеется, первыми словами Чикиты были:
– Он здесь?…
Любопытствующей ответила от души хлеставшая ее по зажиточным щекам Айша:
