Дочка насуплено некоторое время смотрела на него, а потом, застеснявшись и вовсе отвернулась, уткнувшись лбом в мое плечо. Я заметила, Анюта с подозрением относилась к незнакомым людям, и Игнат не стал исключением.
— Как тебя зовут? — мужчина, видимо, сдаваться не собирался. — А что ты молчишь?
— Она стесняется, — ответила я за дочь и стала усаживать малышку в детское кресло. Одна из застежек никак не хотела отстегиваться, видимо заело крепление. Дернув несколько раз, поняла, что сама не справлюсь.
— Давай, я попробую, — предложил Игнат. От неожиданности замерла и с недоверием посмотрела на него. Подпускать близко его к своей дочери я опасалась, не зная, чего еще можно ожидать от оборотня. Тем временем Назаров как-то ловко отодвинул меня и за несколько секунд пристегнул Анечку. Удостоверившись, что ребенку удобно в кресле, подмигнул малышке и посмотрел мне в глаза:
— Я никогда не причиню вреда девочке. Можешь не бояться этого.
Ничего не ответив, села в машину и отвернулась к окну. Из-за детского кресла Игнату пришлось пересесть вперед, но я была этому рада. Мне многое нужно было обдумать, но не сейчас…
— Куда едем? — поинтересовался он.
— В цветочный магазин, а потом на кладбище…
… Я стояла у могилы отца и, вглядываясь в фотографию родного человека, тихо плакала. Анечку мне пришлось оставить в машине, потому что маленькому ребенку не место на кладбище. Если честно, сначала хотела взять ее с собой, но Игнат поклялся мне жизнью нашего сына, что позаботится об Анюте и не обидит ее, и я ему поверила.
«Папочка, если бы ты знал, как мне тебя не хватает. Я совсем одна, и моя жизнь превратилась непонятно во что. Я больше не человек, а еще представляешь, оборотни существуют. Все идет под откос, и не знаю, как быть дальше. Скоро у меня родится ребенок от мужчины, который причинил мне много боли. Но чтобы малыш был здоров, необходимо пустить его в свою жизнь. А как это сделать, если я ему не доверяю? Поступок Игната не имеет оправданий, но теперь из-за случившегося через несколько лет его убьют. А еще Анечка. Папа меня вновь могут разлучить с дочерью. Я так устала, у меня просто больше нет сил. Хочу, чтобы этот кошмарный сон закончился…»
Я мысленно разговаривала с отцом, сумбурно перепрыгивая с одного события на другое, рассказывая, что произошло со мной за последнее время. Не знаю почему, но во мне была уверенность — он слышит меня, и действительно с каждым сказанным словом становилось как-то легче.
Не знаю, сколько я простояла у мраморного памятника, но очнулась, когда услышала тихий голос Игната:
— Это твой отец?
Быстро смахнув слезы, кивнула.
— Видимо, сильный был человек, харизматичный. Даже по фотографии это видно.
— Я очень любила его, — сама не знаю, почему это сказала.
— Настенька, нам пора, — в голосе Игната слышались нотки нежности.
— Где Аня?
— Уснула. У тебя замечательная дочка.
— Я знаю.
Мы молча добрели до машины, и перед тем как закрыть дверь автомобиля, Игнат уточнил:
— Ты уладила все свои дела? Мы можем ехать в аэропорт?
— Нет. Нам нужно еще заехать в психоневрологический диспансер. Я должна увидеть Влада. Возможно, ему можно помочь…
На лбу оборотня появились складки. Ему явно не понравились мои слова. Если честно, я подумала, что сейчас он начнет возмущаться, и постарается отговорить меня, но, к моему удивлению, он только вздохнул и вымолвил:
— Как скажешь, милая…
***
Частный самолет Игната плавно оторвался от взлетной полосы, взмывая в небо. Я смотрела в иллюминатор, чувствуя себя совершенно опустошенной. Сегодня был сложный день, который казался бесконечным. С высоты я разглядывала родной город и думала о том, что не успела только одного, уладить вопрос с наследством. Но сейчас у меня на это просто не было сил ни физических, ни моральных.
Никогда бы не подумала, что встреча с Владом окажет на меня такое сильное эмоциональное впечатление. Я совершенно не ожидала увидеть его таким — беспомощным, потерянным, жалким.
От красивого самоуверенного мужчины осталась лишь бледная безликая тень. Он действительно был безумен, и даже не узнал меня. В его глазах я видела только пугающую пустоту. Мои попытки с ним поговорить ни к чему не привели. На все мои вопросы Влад отвечал непонятным бормотанием, а потом и вовсе завыл, видимо, изображая волка.
Мужа я давно не любила. Он изменял мне, часто обижал, попрекал, ненавидел мою дочку, причинил немало горя, и, казалось бы, теперь я должна радоваться, ведь он получил наказание по заслугам. Но на самом деле мне было его безумно жалко, но только помочь ему ничем не могла.
Тогда в прошлом, наш развод был делом времени. А затем Влад, может быть, нашел занятие по душе, полюбил другую женщину, и в будущем мог стать хорошим отцом, сейчас же, его жизнь была неким подобием существования. А ведь он еще так молод…
Покинула я больницу в разбитых чувствах. Горько было осознавать, что остаток своей жизни Влад проведет в больничных стенах. Со слов лечащего врача, в какой-то период, временами ему становилось лучше, он начинал узнавать окружающих, понимать, что происходит, мог ответить на некоторые вопросы, но потом вновь впадал в безумие, становился агрессивным и злобным, и мог сам того не осознавая, причинить вред себе и другим людям. Доктор ясно дал мне понять, что его заболевание, к сожалению, неизлечимо.
Внезапно в салоне самолета поплыл восхитительный манящий и такой дурманящий аромат жареного мяса. Я принюхалась и поняла, что жутко голодна. Внутри все сжалось. А затем в дверном проеме, разделяющем два помещения, вошел Игнат с подносом в руках. Поставив еду на столик, он подкатил его ко мне поближе и уселся напротив.
— Тебе нужно поесть. Приятного аппетита.
Я посмотрела на Анечку, которая сладко спала в мягком кресле, прижав к себе розового плюшевого зайца. Малышку не мешало бы покормить, но будить ее было так жалко.
— Как только девочка проснется, для нее разогреют порцию, — сообщил Игнат, подвигая ко мне тарелку с рисом и отбивной. — Кушай.
От мясного аромата закружилась голова. Я ела быстро, жадно, и когда проглотила последний кусочек мяса, с удивлением поняла, что хочу еще. Подняла взгляд на Игната, и в то же мгновение отбивная с его тарелки оказалась в моей.
— Но…
— Ешь, тебе сейчас нужно побольше мяса. Ребенку оно необходимо.
— А ты?
— Я не голоден.
Уговаривать дважды меня не пришлось. Мясо было горячим, вкусным, сочным, да что там говорить, просто восхитительным, и я…объелась.
Откинувшись на спинку кресла, довольно вздохнула и чуть прикрыла глаза. Игнат с легкой улыбкой на губах пил кофе. Он был спокойным, я бы даже сказала довольным, и казалось, что он абсолютно не переживает по поводу своего приговора. Разве так может быть? Но затрагивать эту тему я не решилась. У нас немало других вопросов, которые нужно было решить до нашего приезда в поселок.
— Скажи, а где я с дочерью буду жить? — поинтересовалась я.
— В моем доме? — Игнат приподнял брови, явно предлагая, но не настаивая. В последнее время он предоставлял мне выбор, а может просто делал вид, чтобы вновь заполучить мое доверие.
— Нет, не хочу жить с тобой под одной крышей, — честно ответила, искренне желая выяснить все здесь и сейчас. — Если ты думаешь, что я простила тебя и обо всем забыла, ты ошибаешься. Единственное, что нас связывает — это наш будущий ребёнок. Он нуждается в тебе. Останься я в доме Демида, с которым у вас открытый конфликт, все жили бы в состояние стресса. Не хочу никому доставлять неудобств, и только поэтому согласилась ехать с тобой. Но… в наших отношениях ничего не изменилось. Ты говорил об отдельном доме, надеюсь, ты сдержишь свое обещание?
— Конечно, милая, — к моему удивлению, он достал телефон и набрал какой-то номер. Как только ответили, Игнат дал невидимому собеседнику подготовить дом для меня и Анечки, сообщив, что мы будем в поселке через несколько часов. Закончив разговор, он поинтересовался:
