Да, похоже, моя крыша окончательно потекла. Но почему-то меня это ни капли не расстраивало. Единственная беспокойная мысль, которая занимала мою больную голову, была о Корионе и жаждущем его крови Владыке.
* * *
Мерфин вытащил бутылку коньяка, едва за Вадимом закрылась дверь. Он молча разлил алкоголь по бокалам, подвинул один Кориону, не дожидаясь, опрокинул свой в рот и тут же налил себе вторую порцию. Корион повертел в пальцах бокал и, чуть пригубив, отставил в сторону.
- Мэдог опять оставил всё на тебя? Почему бы ему тебе и титул лорда не передать?
Мерфин поморщился и помассировал виски.
- Не надо, Корион. Ты просто не знаешь, что у нас тут творилось, пока вы были в Альварахе. Мэдог уже с ног сбился, пытаясь везде успеть.
Корион молча плеснул измотанному Мерфину ещё коньяка. Тот отодвинул бокал.
- Не надо. Развезёт. А мне ещё нужно переделать расписание...
- Тебе нужно поспать хотя бы четыре часа. Я сам посмотрю расписание.
Мерфин вздохнул, легко выхлестал коньяк, словно воду, открыл рот – и на Кориона полились новости, щедро перемешанные с жалобами и откровенным нытьём. Оставалось только слушать и ужасаться. И Корион искренне благодарил деда за уроки самоконтроля, потому что только многолетняя тренировка позволила ему удержать лицо.
Во-первых, Сопротивлению наконец-таки удалось добраться до Циклогенератора и разнести то, что успели построить, вдребезги. Были убиты и ведущие инженеры проекта. Только чертежи не удалось уничтожить полностью – в Службе Контроля всегда снимались копии. А всё из-за плана с келпи Фогруфа, который провалился с треском – благодаря усилиям Волхова ни одной ниточки, ведущей к Сопротивлению, зацепить не удалось. И Мерфин считал бы вмешательство целителя чистой случайностью, если бы не та история с отравлением.
Во-вторых, у людей начался очередной приступ ксенофобии и конспирологической истерии. Мол, на самом деле у эльтов нет никакой государственности, всё обман и заговор для того, чтобы выйти из юрисдикции тех стран, в которых родились. Дошло до того, что Совет восьми государств практически в ультимативной форме потребовал предоставить им Владыку Златовласа на следующие переговоры о торговых соглашениях. И Орден уже был готов на откровенный подлог, когда Владыка проснулся, а вместе с ним начала оживать Связь. Орден почувствовал Владыку и переполошился. Никто не знал, каким вернётся Златовлас и как он отреагирует на подмену.
Третьей причиной напрочь убитого состояния Мерфина была, как ни странно, Оливи Дюбуа, профессиональная мать. После смерти супруги, понимая, что шансы пережить гнев Владыки у Аунфлаев были невелики, Мэдог решил воспользоваться суррогатным материнством и весьма преуспел на этом поприще. Оливи зачала от него целую тройню, отчего лорд буквально носил её на руках. Естественно, у бесклановой женщины, все предыдущие клиенты которой относились к ней как к инкубатору, возникли ненужные желания и мысли. Мерфин и Мэдог пошли ей навстречу, ведь кто-то должен был воспитывать Аунфлаев после их ухода, но Дюбуа…
- Она непрошибаемо тупая! – причитал Мерфин, размазывая по лицу слёзы и истерически хихикая. – Как, вот как можно иметь диплом с отличием, говорить на пятнадцати языках, обладать выучкой и манерами леди и при этом не уметь применять ни единой толики своих знаний?! Она провалила первое же испытание! Причём так, что даже у бабули Хим не нашлось слов! Келпи вообще ржали так, что озеро дрожало!
Корион невольно заинтересовался. Первым испытанием на звание спутницы или спутника главы сида обычно шло самое обычное празднество, призванное показать способность управлять слугами и жителями сида. Что же такого наворотила Дюбуа?
- Она перепутала всё, что только можно и нельзя! В результате начало праздника отодвинулось на целые сутки, три ученика чуть не убилось, потому что им дали непосильное задание, часть угощения вообще испортилась, даже музыка для танцев – музыка! – была подобрана неправильно! Какая нормальная женщина поставит вальс три раза подряд, а после этого – тарантеллу?! И после этого ещё удивляется, почему ученики вдруг налетели на стол и сломали его в щепки! Какая, на хрен, из неё леди Аунфлай?! А я, дурак, ещё выговаривал Изольде за её вечно кислый вид. Да лучше бы я терпел уныние ещё сотню лет, чем смотрел на непроходимую тупость! Одно хорошо, - Аунфлай налил себе ещё коньяка. – Смотреть осталось недолго.
- Вряд ли Владыка казнит вас обоих, - осторожно заметил Корион. – Потом будет слишком много возни со следующими Аунфлаями.
Мерфин побледнел ещё сильнее. Пальцы сжались на рюмке так, что стекло треснуло. Брызнули осколки, закапала кровь. Аунфлай уничтожил их заклинанием и с руганью пошёл в покои, держа руку на весу. Когда он не вернулся ни через десять минут, ни через двадцать, Корион не выдержал и приоткрыл дверь.
Первыми бросились в глаза роскошные светлые волосы, разметавшиеся по фиолетовому покрывалу в причудливом узоре. Мерфин лежал на кровати, наплевав на сбившийся халат, уткнувшись лицом в скомканную серую ткань, в которой после некоторого усилия Корион опознал пижаму Мэдога. Кое-как залеченная рука сжимала её так сильно, что побелели костяшки пальцев. Мерфин глубоко вздохнул во сне, повернул голову, и под припухшими красными веками блеснули дорожки слёз. Он отключился практически сразу, едва лег, не успев выплакаться. Корион опустил балдахин, чтобы яркий дневной свет не бил в уставшее лицо, и тихо прикрыл за собой дверь.
Что решит Владыка насчёт идейных вдохновителей, ему было неизвестно. С одной стороны, Мэдог вовсе не собирался покушаться на него, он всего лишь хотел отсечь безумие, вина за попавшего в ловушку Владыку лежала целиком и полностью на Корионе, а с другой – по инициативе Аунфлая был уничтожен бруиден. Но опять-таки не полностью, и сделано это было лишь для того, чтобы Орден не успел прийти на зов Безумного Короля. Альвараха ни Мэдог, ни Мерфин не заслужили – отправленный в объятья Владычицы бруиден Броун не был так ценен, как Аунфлаи. Общество вполне могло подождать возвращения потомственных рудознатцев и геологов. Это Фогруф был нужен здесь и сейчас. Но и без наказания Владыка их не оставит. Мерфин не зря переживал за брата. Фантазия у Злата был богатой.
Корион вспомнил, что ждет его самого, непроизвольно передёрнул плечами и сел за заваленный бумагами стол. С делами нужно было разобраться до того, как Владыка почтит своим присутствием Фогруф.
Когда он заканчивал с расписанием занятий, входная дверь скрипнула, и в получившуюся щель просунулась кудрявая голова Софи Тернер.
- Профессор! – возликовала она, сверкнув белозубой улыбкой. – Это правда! Вы вернулись!
Корион и глазом моргнуть не успел, как дверь в кабинет оказалась открыта нараспашку, и внутрь хлынула толпа галдящих детей.
- Сэр, поздравляем!
- Мы так скучали!
- Бабуля Хим была ужасна! Вы лучший!
- Сэр, а у нас крыша протекла в душевых…
- А дополнительные по алхимии когда будут?
- Сэр, вы так замечательно выглядите! Загореть успели…
Барды, а это был чуть ли не весь дом, толкались и лезли едва не по головам, кто-то моментально получил в глаз, кто-то из девочек завопил, пытаясь оттащить более удачливую соперницу от стола. Воздух зазвенел от высоких детских голосов, в кабинете моментально стало тесно. Корион замер, подавив вспышку бешенства, медленно отложил ручку и поднял голову. Он ненавидел неорганизованную толпу и шум.
- Минус пять баллов с каждого за отвратительное поведение, - упал на детей негромкий голос.
Дети замолчали, вспомнили характер декана и отхлынули от стола, выстроились по курсам, дали проход старшим, которые спокойно дожидались в коридоре. Корион наблюдал за превращением маленьких дикарей в дисциплинированные первые два курса бардов с удовлетворением и даже каким-то умилением.
Роланд спокойно подошёл к столу и поклонился профессору как младший – старшему. В руках у него была закрытая корзинка для пикника.
