Глава 15
Срок «эксперимента» подходил к концу. У Антона всего неделя, за которую он должен Горскую заманить к себе в квартиру, в доказательство сделать снимок Лики на своей кухне и прислать Максу. Если что-то пойдет не так — не удастся завязать с Ликой знакомство или что-то помешает планам — Антон должен был отзвониться. Во всех других случаях решено действовать молча — не хотелось Максу, чтоб из-за случайного звонка или подслушанного разговора Лика что-то заподозрила.
Результат этого эксперимента Макс ждал с любопытством. Не было страха — была готовность увидеть Горскую на чужой кухне. И все-таки, Антон не звонил и доказательств Ликиной легкомысленности Макс до сих пор не получил — не хватило пяти дней парню, чтобы заманить Горскую к себе в квартиру. Осталось выждать еще два дня, и если Лика устоит перед напором, значит… Значит, есть надежда. Значит, можно рискнуть и поверить в ее искренность. И чем ближе становился конец недельного срока, чем дольше молчал телефон, тем больше Максу хотелось верить, что Лика не врет ему и не притворяется.
В том, что Антон каждый день «окучивает» ее, Власов не сомневался. Шансов встретиться с ней — море! Лика дома не сидит: то к матери ездила, то по магазинам ей надо, даже с подругой один раз встретилась — шансов пересечься с ней у Антона предостаточно, да и отзвонился бы уже сто раз, предупредил бы, если б что-то не складывалось. Они уже знакомы — Макс уверен. А вот молчание самой Лики немного напрягает. Пусть она и стойко выдерживает проверку, но почему о том, что к ней клеится какой-то непонятный тип, она до сих пор не обмолвилась ему, Максу? Самонадеянно считает, что это только ее проблема? Боится признаться? Или вообще не придала значения назойливому ухажеру?
***
Выходной день, суббота. Шестой день недели и шестой день эксперимента. Лика собралась пройтись по магазинам; на предложение составить ей компанию Макс лишь отмахнулся.
— Ладно. Я быстренько, туда и обратно.
Перед уходом Лика подошла и крепко обняла парня за шею. Макс подпускал к себе — не целовал, не обнимал в ответ, но уже не отталкивал, и Лика верила, что с каждым таким объятием капелька тепла от нее передается ему — как знать, может, однажды тепла этого хватит, чтоб растопить сердце ледяного ее принца…
Лика ушла. Захлопнулась за ней дверь, оставляя Макса одного в опустевшей квартире. Так подмывало позвонить теперь Антону и узнать подробности их с Ликой встреч… Но он, быть может, сейчас где-то рядом ждет девушку, и звонок помешает. Поэтому надо ждать. Надо просто ждать.
***
Антон Стрелков наслаждался чаем и румяными тостами с толстым слоем сливочного масла, когда в его квартире раздался звонок.
— Да иду! — дожевывая бутерброд, крикнул парень в сторону входной двери.
И хорошо, что дожевал, потому что такой подлянки от своего друга он не ожидал.
— Олег, это что?!
Та самая официанточка, с которой он так хотел еще недавно познакомиться, та девушка, чье фото скинул ему Власов, в эту минуту лежала на руках Сажинского безвольным телом в чуть задравшемся коротеньком платьице. Вблизи она еще красивей, и радоваться бы — теперь она здесь, у него дома! Только вот сейчас этот факт скорей пугал. Что задумал Сажинский? Что он сделал с ней? И, черт возьми, его, кажется, все-таки втягивают в неприятности.
— Дверь закрой и не кудахтай.
Не дожидаясь приглашения, Сажинский с Ликой на руках оттолкнул хозяина квартиры и направился прямиком к нему в спальню.
— Олег, что с ней?
— Ничего, спит она. Снотворное — не паникуй, цела останется. Тащи телефон, будем Власову кино снимать.
В том, что девушка останется цела, Антон уже сомневался, глядя, с какой маниакальной решительностью Олег принялся снимать с нее платье.
— Эээ, ты что делаешь? Ты меня решил перед Власовым подставить? Он просил только на кофе ее заманить, — опешил парень. — Власов сказал, ноги оторвет, если трону ее…
— Не оторвет — свобода ему дороже. Тащи телефон и раздевайся.
— Олег, да ты спятил? Оставь ее в покое!
— Хватить истерить. Раздевайся, я сказал!
Сажинский всего на мгновенье обернулся, но Антону хватило, чтобы понять, что друга своего он совсем не знает. Он не знает этого Олега — с холодным блеском в глазах, с какой-то дикой, злой одержимостью. Это не тот человек, с которым всегда легко можно было проводить время, напиваться, пускаться во все тяжкие, а потом страдать от мучительной головной боли, из одной кружки запивая таблетки. Это не тот человек, которому можно было звонить среди ночи, ныть и не бояться, что тебя пошлют. Это даже не тот человек, который чуть больше недели назад пришел к нему со странной просьбой втереться в доверие к Власову. Это даже не тот человек, который несколько дней назад заставил его звонить Власову и соглашаться на гнусное предложение. Человек, в эту минуту склонившийся над беззащитной девушкой, походил на маньяка куда больше, чем сам Власов; вот только непонятно, кому он сейчас мстить собирается: дорогому своему дружку Максу, Лике или же вовсе ему, Антону.
— Олег, не трогай ее, — все еще пытался заступиться Антон за спящую девушку. — Она-то тебе что сделала?
— Ты раздеваться будешь? Или тебя тоже мне раздеть? Антох, не зли, а?
И лучше действительно его сейчас не злить — как минимум, можно схлопотать по физиономии, что крайне нежелательно для человека, которого лицо кормит во всех смыслах этого слова. Нехотя, Антон потянулся к джинсам.
— Ты всегда в трусах девок трахаешь? — недовольно спросил Олег, оглядывая худощавую жмущуюся фигуру рядом с кроватью.
— Я не собираюсь никого «трахать», — процедил Антон.
— Успокойся, никто тебя не заставляет, — усмехнулся Сажинский, стягивая с девушки остатки белья. — Ты ж актер у нас? Ну вот побудешь сегодня порноактером. Снимай свои труселя и ложись — вон какую красоту я тебе сегодня притащил!
Щелк, щелк, щелк…
— Руку выше, лицо ей не закрывай, — командовал Сажинский, ища ракурсы поинтересней.
***
Шлеп, шлеп, шлеп… Падали оповещения в телефоне Власова. Несколько снимков и сообщение: «Твоя девушка такая же дрянь. Прости». Макс пролистал фото: Лика сверху — она похожа на распластанного лягушонка… Лика под ним — волосы рассыпаны по подушке, запястья зажаты в мужских руках, глаза закрыты… А здесь он ее целует, и она, кажется, отвечает. А здесь…
Власов был готов к тому, что у Антона все получится. Но рука все же дрогнула, перелистывая снимки, о которых они не договаривались. Он, кажется, обещал переломать ему ноги, если тронет ее… Только какая теперь разница? Факт остается фактом: Лика такая же дрянь. Мелкая, расчетливая дрянь, змеей хотевшая пролезть под кожу — хорошо, что не успела. Только все равно хреново теперь, будто дали оплеуху и не дали ответить. Будто опять предали, обманули. Будто опять в дерьме искупали и обтекать оставили.
Макс отложил телефон, плюхнулся в кресло и прикрыл глаза. Сейчас его волновал только один вопрос: выставить ее из своей квартиры уже сегодня или, пока не прояснится ситуация с Сажинским, сделать вид, что ничего не знает?
***
— Что, понравилось? — усмехнулся Олег, отправляя с телефона Артиста последний снимок. — Все, слезай с нее.
В любой другой ситуации Антону бы понравилось — сейчас же, глядя на лишенную возможности сопротивляться девушку, ему казалось, что поглумился Сажинский не столько над ней с Власовым, сколько над ним самим. Антон перекатился на другую сторону кровати и уселся на край, не желая больше видеть ни эту девушку, ни своего друга, теперь уже бывшего.
— Ну ты обидься еще, — недовольно пробубнил Сажинский за спиной. — Святой нашелся?
— Подонком себя никогда не считал. Ты хоть понимаешь, что подставил меня?
— Чем это?
