Записи, бро. И обед.
Пашка встает со вздохом, словно всем своим видом показывая, как ему все обрыдло.
«Покривись еще чуток, - думаю я, когда он выходит, - и выкуплю твою долю, на фиг. Нечего мне тут морды корчить. Я еще разберусь, почему зал был не заперт, и где носило нашу доблестную охрану».
Пашка возвращается обратно не один. Вслед за ним вваливается в кабинет Саид Алимов, отец одного из одноруких вурдалаков.
- Гера-а, - ноет с порога. – Ну что за беспредел? Руку сломал, так еще и денег просишь!
- Не прошу, а требую, Саид.
- Твой сын меня обидел, - говорю спокойно. И сам себя ругаю за ошибочность суждений. Плохо знаю эту публику. Это мы привыкли вгрызаться противнику в глотку, а в случае неудачи самим зализывать раны. Никого не просили ни о чем. Никому не жаловались. И не подставляли никого. А эти… другое поколение. Дети Миллениума… мать их.
- Какую-то девочку вы с ним не поделили, - презрительно бурчит коренастый седой мужчина, без приглашения усаживаясь напротив меня.
- Ошибаешься, уважаемый, - перебиваю неспешно. – Он полез к моей невесте. Может, не подумал твой сын, не знаю. Но ты бы, Саид, на моем месте поступил так же.
- Гера-а, дорогой. Ну разве мы будем из-за какой-то девчонки ссориться? Свои же люди. А девок этих…
- Ты сейчас говоришь о моей будущей жене, Саид, - предупреждаю я.
- И когда же свадьба? – надувшись, спрашивает он.
- Собираемся в начале февраля пожениться. Но Алина хочет религиозную церемонию. А я не знаю, с какого бока к вашему мулле подступиться.
- Она мусульманка? – порывисто бросает старший Алимов.
- Да, - киваю я. – Поэтому нам придется и под хупой постоять, и никах заключить.
- Я позвоню мулле, - нехотя замечает Саид. – Встретьтесь с ним вместе с невестой. Если она хорошо знает Коран и соблюдает основные наши адаты, то я беспрекословно выплачу деньги. И сына накажу. Приставать к порядочной девушке - это семью позорить. Одного не пойму, Гера, - вздыхает он, поднимаясь.
Вопросительно смотрю на него, ожидая продолжения.
- И почему ты этому ишаку сломал только одну руку!
- Саид, - останавливаю Алимова. – Я хотел бы как можно скорее жениться на Алине. Если сможешь посодействовать, прощу долг.
- Благодарю, друг, - Саид разворачивается ко мне, улыбаясь. - Мы поняли друг друга. А это главное. Дари девочке махр. Покупай себе новый костюм, а ей – красивое платье. Ближайшая дата – ваша.
- Спасибо, - киваю я. – Но вот только вопрос с твоим сыном мне придется решить кардинально.
- Что такое? – пугается Алимов.
- В «Империале» он нежеланный гость. Абонемент уже аннулирован. Новый мы ему не продадим. Без обид, - развожу руками.
- А-а, - вздыхает Саид. – Ему уже без надобности. Завтра отправлю в аул. Пусть там коз пасет.
Проводив Алимова до двери клуба, возвращаюсь в Пашкин кабинет и, открыв записи с камер наблюдения, напряженно всматриваюсь в экран, поделенный на несколько квадратов. Внимательно смотрю в мелькающие на быстрой перемотке кадры. Чувствую, как рядом сопит Пашка. В четыре глаза мы точно ничего не пропустим.
- Гляди! Гляди! – орет мне прямо в ухо. Отмахиваюсь, как от комара. И отмотав назад, включаю обычную скорость. С камеры, установленной над входными дверями, хорошо просматривается стойка регистрации. Диана манерно разговаривает с каким-то престарелым клиентом. И явно клеит его. А плешивый солидол уже распушил хвост. Почувствовал себя героем.
- Вот только за это ее можно турнуть, Паша. У нас тут не дом свиданий…
- Она вроде Алишеру нравится, - вздыхает он.
- Ему все нравятся, - отрезаю я. Естественно, клубом я не владею единолично. Тут у нас тройственный союз. Я, Пашка и Алишер. Но я думаю, в подобной ситуации Алишер возражать не должен. А у Павлентия и так рыльце в пушку. Не уследил, гаденыш!
Пока мы лениво пререкаемся, солидол уходит в раздевалку.
Очечки ты себе, конечно, купил в золотой оправе, дядя. И портфельчик у тебя зачетный. Вот только сразу видно, какой ты выпендрежник! Идешь в обычную раздевалку. А ВИП явно не потянул. Слабо…
- Смотри, - тыкает мне в спину Пашка, когда на экране монитора в клуб заходят Алимов и Морозов. А со стороны бара к ним спешит Глеб Тихомиров.
- Прослушку включи, - велю я Пашке. И он, наклонившись к компу, быстро находит нужный файл.
Слышу отрывистую речь Глеба. Его местами перебивает Диана. Сладкая парочка, блин!
Эх, лететь вам вместе, голубки!
Вглядываюсь в лица отморозков. Тупые твари. Стоят и лыбятся, как идиоты. И кивают в такт, будто болванчики долбанутые.
- Они под препаратами? – спрашивает меня недовольно Пашка.
- Это я тебя хочу спросить, - фыркаю раздраженно. – Проведи расследование, бро. Не дай бог, тут кто-то наркоту сбывает. Не отмажемся тогда.
- Гера, да я мамой клянусь…
Но я будто не слышу.
- Давай, Майка подключу. Он тут быстро всех на уши поставит.
- Люди ходят сюда отдыхать, Гера. А твой безопасник как обычно всех распугает, - заводит любимую шарманку мой друг.
- Как скажешь, - нехотя соглашаюсь я. – Но если тебе сил не хватит, ты попросишь подключиться Майка. Договорились?
- Конечно, бро, - кивает Павел и снова тычет в экран. – Вот никак не пойму. В кого они такие отморозки? Нормальные семьи. Отцы – настоящие мужики…
В кармане дрожит айфон, поставленный на виброрежим. Медленно выуживаю его из брюк. Смотрю на настойчивого абонента и, протянув трубку Паше, замечаю негромко.
- Вот и второй папаша. Легок на помине. Вот поэтому и сынки выросли идиотами. Точно знают, кто за них все порешает.
- Да, Константин Эдуардович, - здороваюсь по-свойски. Морозова-старшего я знаю давно. Большой чиновник в администрации нашего района. Ссориться с ним нельзя, это даже идиоту понятно. Но из-за Алины я готов разругаться вдрызг. И еще раз надрать задницу его великовозрастному сынку.
- Ты, мразь! - слышу в трубке истеричные вопли. – Да как ты посмел! Да я тебя урою заживо. И фиг ты теперь получишь какое пятно на строительство. Тебе даже рядом с мусорной свалкой не светит… Ты ходи и оглядывайся. И девка твоя тоже! Вас заказать ничего не стоит. За таких дешевок много не возьмут…
