Горячий квартирант - Кендалл Райан

Кэннон повернулся ко мне, поставил пивную бутылку на стол. Его сердитый и бесстыдный взгляд блуждал по мне. Теплое покалывание пробежало по моей коже, когда он облизал языком нижнюю губу, так быстро, что я едва это заметила.

– Пойдем со мной, – процедил он сквозь зубы.

Крепко схватив за руку, он потянул меня за собой. Прежде чем я поняла, что делаю, я уже шла следом за ним через заднюю дверь в тускло освещенный гараж. Там было тихо, потому что все голоса внутри дома утихли. В лучах вечернего света летали пылинки, проникая сквозь одинокое окно.

Впервые за последние дни мы оказались одни, и Кэннон не терял ни минуты. Он грубо поцеловал меня, запустив руки в мои волосы и прильнув ко мне губами. Я, качнувшись, отступила на шаг, смущаясь и пошатываясь от его внезапного натиска, но Кэннон не ослабил хватки, прижимая меня к стене до тех пор, пока я не уперлась задницей в старую, накрытую брезентом машину.

Я знала, что Боб был владельцем автомастерской, и была уверена, что это был один из его проектов. Должно было казаться неправильным находиться здесь и использовать ее как подпорку для наших развратных действий, но, как ни странно, это было не так. Боб был дружелюбным и общительным. Он любил машины, свою жену он любил даже больше. Меня охватило необыкновенное ощущение покоя от осознания того, что он, возможно, был бы счастлив от того, что его старую машину еще используют. Странно, я понимаю, но именно так я оправдывала происходящее перед самой собой.

Когда руки Кэннона скользнули по моим бедрам под юбку, я задохнулась, не отрываясь от его губ.

– Что мы делаем?

– Я собираюсь трахнуть тебя на багажнике этой машины, принцесса. – Судя по его тону, уговоры были бесполезны.

Твою мать.

Его пальцы медленно ползли по моему телу, отчего у меня пошли мурашки, пока они опускались ниже, цепляя по бокам мои трусики. На мне было надето черное платье-свитер с длинным рукавом, длиной до колен. Оно казалось скромным, когда я надевала его утром, но теперь я поняла, что оно открывает Кэннону свободный доступ к тому, чего он так страстно желал.

Кэннон стянул с моих бедер трусики, и они легко упали ниже колен, задержавшись на замшевых ботинках. Мой мозг лихорадочно искал возможность помешать ему.

Что изменилось с тех пор, как Кэннон сказал мне, что все кончено? О чем он мог думать, когда его мать и сестра находились за дверью менее чем в двадцати футах от того места, где мы стояли? Что, черт возьми, происходило?

Я набрала полные легкие воздуха.

– Пейдж? – спросил Кэннон, внезапно останавливаясь.

– Не надо, – прошептала я. – Не теперь. Не здесь.

Сдвинутые брови выдавали его смущение.

– Ты не хочешь этого?

Странно, с учетом того, что он сказал, что мы больше не можем этого делать.

Как раз в этот момент дверь открылась, и Элли, просунув голову, окинула нас взглядом. Слава богу, за машиной не было видно моих ног, и ей не были видны трусики, лежавшие на моих ботинках. К счастью, мы не целовались, когда дверь открылась.

– Что происходит? – спросила она, входя в гараж и оценивающе глядя на нас прищуренными глазами.

Почувствовав, что меня охватывает дикая паника, Кэннон положил руку мне на поясницу. Этим простым жестом он хотел успокоить меня, удержать на месте.

– Мы просто хотели немного подышать воздухом. Мы сейчас придем. – Его голос звучал твердо и уверенно.

Воцарилась напряженная тишина, сердце глухо стучало у меня в груди.

Потом губы Элли растянулись в понимающей улыбке.

– Хорошо. Жду вас через минуту.

В ту секунду, когда дверь закрылась, я глубоко вздохнула. Опустившись на одно колено передо мной, Кэннон легким движением поднял мои трусики и вернул их на место.

– Прости, – только и сказал он, поднимаясь и снова вставая передо мной.

Я покачала головой.

– Я сказала «не здесь», я не сказала «никогда». – С одной стороны, я ненавидела себя за свою страсть, но с другой – у меня кружилась голова от перспективы снова увидеть Кэннона в своей постели.

Он почти с облегчением кивнул.

– Ты в порядке? – спросила я. Он пережил два тяжелых дня, впервые потерял пациента, а потом отчима, и все это за одни сутки.

Кэннон провел по моей щеке большим пальцем.

– Я буду в порядке.

– Нам лучше вернуться в дом.

Кивнув, он направился к двери.

Мы оказались на волосок от разоблачения. Но ничто не предвещало того, что случилось потом.

После того как мы помогли Элли и Сюзанне проводить всех гостей и убраться, мы заказали пиццу, не в силах переварить еще одну запеканку. Друзья семьи заполнили холодильник из лучших побуждений, но мы за целых два дня съели только запеканку из брокколи с рисом и лапшу с тунцом. Когда, нуждаясь в передышке, мы собрались вокруг маленького круглого кухонного стола с лежащим на нем большим пирогом, на нас вдруг снизошло спокойствие.

– Ты в порядке, мама? – спросила Элли, вытирая руки о бумажное полотенце.

Сюзанна кивнула.

– Да, милая. Мы как-нибудь справимся с этим, правда? – Она сжала руку дочери.

– Мы всегда справляемся.

– Где Кэннон? – спросила Сюзанна. – Ему нужно поесть, пока еда не остыла.

Я не видела его несколько часов после нашей схватки в гараже. Как я поняла, он избегал меня. Не знаю, возможно, он сожалел о том, что так повел себя. Я сосредоточилась на горячем ломте пиццы, лежавшем передо мной, и попыталась забыть обо всем остальном.

Элли кивнула.

– Пойду поищу его. – Она зашагала по лестнице на второй этаж, а мы с Сюзанной продолжали молча есть.

Врач Сюзанны, давний друг семьи, заехал засветло и привез упаковку успокаивающих лекарств. Это была обычная упаковка, в которой было всего несколько таблеток, и Сюзанна уже приняла одну, запив стаканом воды. Я понимала, что реакция продлится недолго, но была рада, что она теперь казалась чуть спокойнее. Она была сильной и неунывающей. Я верила в то, что она, несомненно, найдет способ пережить этот кошмар.

Вернувшись, Элли сообщила, что Кэннон напился и спустится вниз позже, чтобы поесть. Не в его стиле было напиваться вдрызг, и пицца, которую я только что проглотила, как камень, застряла у меня в желудке.

Поскольку он собирался спуститься, мне лучше было этого не