мгновенно угас. Потому что это же очевидно: за его колкостью скрывалось нежелание говорить правду.
Вот бы ещё понять природу этой правды.
— Александр, я вас не знаю. Это я вам, кажется, совершенно недавно уже говорила. Я понятия не имею, какой вы человек и на что вы способны. Надеюсь, этим я вас не обидела. Мы же с вами почти совершенные незнакомцы.
Правда, всё-таки с большой скидкой на то, как по-рыцарски он повёл себя в кабинете Егора…
Муратов нахмурился, но не пытался мне возражать. Да и что можно возразить на очевидное. Я ведь ни на кого вину за сложившееся положение вещей не возлагала. Так вышло. Так получилось. Никто не виноват.
— Как же тогда вы мне доверились? Вчера, в кабинете Егора.
Я закусила губу, не готовая признавать, что до последнего умирала от страха и подозрения, что он меня сдаст.
— У меня не было выбора. Вы меня на горячем поймали.
И я не лукавила. Именно так всё и было.
— Предлагаю вам повторить этот опыт.
— Что, простите?..
— Предлагаю вам повторить, — с усмешкой повторил он. — Просто довериться.
Это он про переезд. Увиливает от ответа!
Мол, пожалуйста, Нина, оставь свои неудобные расспросы при себе и просто прими предложение.
Но он действительно меня не знал, если посчитал, что я после всего произошедшего так просто сунусь с головой в тёмный омут.
— Раз уж мы с вами о вчерашнем заговорили, — я посмотрела ему прямо в глаза, — то хоть на этот вопрос мне ответьте. Зачем вы Лёшке этого робота подарили? Я за него в жизни не расплачусь.
На синий взгляд набежала тень.
— Это подарок, — сумрачно напомнил Муратов. — За подарки не платят.
И мне почему-то вдруг сделалось стыдно за такую оплошность. Я опустила глаза.
— Вы понимаете, о чём я говорю. Это не плюшевую игрушку подарить. Вы с Лёшкой такие же незнакомцы, как и со мной. Если не больше.
— Ошибаетесь, — ошарашил меня ответом Муратов, вынуждая снова поднять на него взгляд.
— То есть как это?..
— Мы с ним очень даже знакомы, — уголок волевого рта приподнялся в подобии улыбки. — Племянник вчера чаем меня угощал. С конфетами.
Я уставилась на Муратова, приоткрыв рот от изумления.
— И-извините?..
Это же шутка такая?.. Или как его слова понимать?
Муратов пожал плечами, будто он ничего такого в своих словах и не видел:
— Я заглядывал к Алексею вчера. Надеюсь, для этого вашего предварительного разрешения не требовалось?
Я взирала на Муратова, совершенно сбитая с толку:
— Н-нет… то есть… я бы никогда и не подумала…
— Я посчитал, что негоже в очередной раз дарить подарок так, будто я от него откупаюсь. Не хочу, чтобы у вас создавалось такое обо мне впечатление. Потому что оно ложное.
Он с нажимом произнёс последнее слово. И я машинально кивнула, давая понять, что услышала.
— Только не пытайтесь и тут разглядеть какие-то скрытые мотивы, — с лёгким раздражением отозвался Алекс.
— Не пытаюсь, — пробормотала я, а к недоумению начинало примешиваться смущение. — И Лёшка ничего мне… он даже не заикнулся. А мы ведь утром с ним говорили…
— Сына вам не в чем винить, — на лице Муратова отразилось лёгкое колебание. — Я попросил его ничего вам не говорить.
А сюрпризы сегодня закончатся?..
И главное, этот — двойной. Оказывается, Лёшка сдержал своё слово, данное неожиданному гостю, с которым до сих пор почти и не знался.
И они с ним чаёвничали.
Какие ещё открытия меня ждут?
Я усилием воли отодвинула все попытки осмыслить полученную информацию. Потому что Муратов ясно давал понять, что ждёт моего ответа.
— Ну раз… раз уж вы с Лёшкой без моего ведома чаепития устраиваете…
Муратов лишь усмехнулся моему аргументу, сухо проинформировав:
— Когда на сегодня закончите, сообщите. Я отправлю с вами машину — за вещами. Не вижу смысла откладывать это дело в долгий ящик.
Я, может, и собиралась ему возразить, но вечер того же дня отметился крайне важной и волнительной новостью.
Вечером мне позвонили из той самой клиники. И то, что совсем недавно виделось мне решением, превратилось в вопрос.
Который я сумею решить, только если решусь обратиться за помощью к своему сообщнику поневоле — Муратову-старшему.
— Если комната вам по каким-то причинам не нравится или смущает наше с вами соседство, я могу…
— Нет. Нет, извините. Всё в полном порядке, — я мотаю головой, пытаясь вернуться к реальности.
На деле же почти всё то время, пока Муратов-старший проводит для меня импровизированный рум-тур, я обдумываю письмо и последовавший за ним телефонный звонок.
И не просто обдумываю. Размышляю над тем, как поговорить о нём с моим благодетелем. Как озвучить деверю свою просьбу.
Он ведь и так столько всего успел для меня сделать за столь короткий срок, что я до конца этого даже осознать не успела.
Переночевав на съёмной комнате, наутро я ожидала машину с рабочими. Вместо этого Муратов-старший явился за мной сам. Будто у него больше дел других не было, как вещи мои перевозить.
Там и вещей-то было… пара чемоданов с нашей одеждой и несколько коробков — с Лёшкиными игрушками и моим инструментарием.
И пока я съезжала из своего временного пристанища, не переставала гадать, откуда столько заботы. Возможно, ответ я всё-таки отыскала. Алекс чуял, что Егор виноват, и, очевидно, пытался хоть как-то компенсировать злодеяния брата.
А в том, что с Егором что-то нечисто, меня убеждал вчерашний телефонный звонок из клиники.
— Уверены? — Муратов-старший дождался моего кивка и продолжил. — Остальные комнаты не вижу смысла показывать. В моих личных ничего интересного нет, а все остальные вы видели.
Я бледно ему улыбнулась в ответ на шутку.
— Спасибо большое. Даже не знаю, как вас благодарить.
— В этом нет необходимости, — голос Муратова зазвучал сухо. — Эта услуга ничего мне по сути не стоит. Считайте это в некотором роде компенсацией за съезд с постоянного места жительства.
Значит, действительно пытался загладить грехи младшего брата.
— Но вас ведь на самом деле сейчас не это заботит, — проницательно добавил Муратов, оставив дверь моей новой спальни открытой и мягко увлекая меня в коридор, к окну, забранному витражным стеклом.
Я остро чувствовала его сильные горячие пальцы на своём озябшем предплечье, хоть голой кожи они и не касались.
— Говорите, Нина.
Я бросила на деверя взгляд из-под ресниц, будто надеялась предугадать, как он отреагирует.
— Вчера поздно вечером мне позвонили из клиники.
Муратов сжал губы и коротко кивнул, молчаливо понуждая продолжать.
— Сказали, что промежуточные результаты их… озадачили. И дело в
