— Вообще-то, Эмма, я очень рад, что мы встретились — сказал Гейб, — У меня к тебе одна просьба.
— Понятно… — Я мысленно застонала. Везет же мне! Столкнулась на улице с самым упертым журналистом на свете! — Какая?
Я морально приготовилась к вопросу о психическом здоровье Гийома. Или о его предполагаемом алкоголизме. Или еще о чем-нибудь ужасном.
— Ты катаешься на роликах?
Я удивленно заморгала. Это что, какой-то жаргон? Так во Франции спрашивают о чем-нибудь неприличном?
— Что? — переспросила я.
— На роликах катаешься? — повторил Гейб.
— В смысле… Просто на роликах? — осторожно уточнила я.
Он покивал.
Я замешкалась. Сверкающие глаза, широкая улыбка… Гейб выглядел таким же ненормальным, как Гийом.
— Э-э, ну да, — не сразу ответила я. — Во Флориде каталась. А… что?
— Отлично! — воскликнул Гейб, просияв, — Тогда ты просто обязана покататься сегодня со мной!
Я наморщила лоб.
— То есть?
— Сегодня же «Pari Roller»! — возбужденно проговорил Гейб, как будто я должна была знать, что это такое.
Разумеется, я понятия не имела.
— Что-что?
— «Pari Roller»! Каждую пятницу двадцать тысяч человек встречаются в четырнадцатом округе и катаются по всему Парижу!
Я не поверила своим ушам.
— Двадцать тысяч? Это же безумие!
— Ага, — восторженно сказал Гейб — Безумнее не бывает! Самое масштабное катание на свете. Дороги блокируют десятки полицейских патрулей. Лучшего способа увидеть Париж не придумаешь, Эмма! Давай пойдем.
Я недоверчиво на него покосилась.
— А ты меня не разыгрываешь?
— Да нет же! Вот, смотри — Гейб вытащил из кармана распечатку. — Это сегодняшний маршрут. Его каждый четверг составляют.
Он передал мне смятый листок бумаги. На нем была карта Парижа, вдоль и поперек разрисованная цветными линиями.
— Это маршрут, — повторил Гейб, указывая на сумасшедшие каракули. — Длиной девятнадцать миль. Фантастика! Мы раньше с младшей сестренкой катались, но потом она уехала к отцу в Бретань. Теперь я катаюсь один, но с тобой тоже будет здорово! Только подумай, когда ты еще так увидишь Париж?
— Ну да… — Я не понимала, какого ответа он ждет. — То есть… ты меня приглашаешь?
Затея была безумная, но, должна признать, чем дольше я смотрела на карту, тем любопытнее мне становилось. Никогда бы не подумала, что можно гулять по Парижу на роликах.
— Да, да, тебе понравится!
Гейб улыбался как ненормальный.
Я подозрительно прищурилась.
— А может, ты хочешь выпытать у меня что-нибудь про Гийома? Или уговорить на очередное интервью?
Гейб опешил.
— Нет, Эмма, я бы никогда так не поступил…
Улыбка сползла с его лица.
Я поморщилась.
— И глазом бы не моргнул!
Он нахмурился.
— Эмма, обещаю, сегодня ты ни слова не услышишь о работе.
— Правда?
— Обещаю, — серьезно сказал Гейб.
Я помедлила.
— Это не очень-то профессионально…
— В каком смысле? — удивился Гейб.
Я покраснела.
— Ну, не знаю… Ты журналист, я агент по рекламе. Профессиональная этика и все такое…
— Эмма, я же не секреты Гийома у тебя выпытываю! И не прошу предоставить мне какие-то особые сведения. Я зову тебя кататься.
А что мне, собственно, терять? Если откажусь, проведу вечер в одиночестве. А когда мне еще выпадет шанс прокатиться по Парижу на роликах? Предложение было заманчивое. К тому же, если мы за весь вечер не вспомним о Гийоме, я смогу немного подмаслить Гейба для «KMG». Его благосклонность мне еще пригодится, когда Гийом в очередной раз что-нибудь натворит.
— Только у меня нет коньков, — сказала я.
— Ничего страшного. Сестренка оставила у меня свои, а если они не подойдут, возьмем напрокат.
— Ну… хорошо, — улыбнулась я. — Давай покатаемся.
— Отлично! Тогда встретимся через час и сперва поедим.
Вопреки собственным убеждениям ровно через час я стояла у двери Гейба в джинсах и рубашке с длинными рукавами, как он мне посоветовал. С моей стороны это было безумием, но я твердила себе, что поступаю так ради Гийома. В конце концов, если мы с Гейбом подружимся, он простит моей рок-звезде пару сумасшедших выходок, верно? Его будет проще задобрить, когда Гийом выкинет очередной номер. Никаких надежд на то, что очередного номера не будет, я не питала.
Да и чего уж там, затея с катанием пришлась мне по душе. Я на всякий случай залезла в Интернет и убедилась, что Гейб ничего не выдумал. Каждую пятницу, с десяти до часа ночи двадцать тысяч роллеров — в основном подростки и молодежь — устремлялись от Монпарнаса к сердцу Парижа, в одном лихом и шумном рывке пролетая на колесах мимо основных городских достопримечательностей.
Дом Гейба действительно был в нескольких кварталах от дома Поппи, на улице Ожеро. Он открыл дверь, держа ролики в одной руке и французский багет в другой.
— Коньки моей сестры, — сказал он вместо приветствия, — и ужин. Вернее, его часть.
— Ты готовил?!
Я-то думала, мы перекусим по дороге сэндвичами или блинчиками.
Гейб пожал плечами.
— Нам будут нужны силы, сама скоро поймешь. И потом, ничего особенного я не готовил, стряпня — не мой конек. Но вот спагетти болоньез у меня фантастические, раз я сам это говорю.
Я засмеялась.
— Пахнет аппетитно!
И я не соврала: манящий аромат помидоров, базилика и чеснока витал в коридоре, приглашая меня внутрь.
— Пойду доготовлю, — сказал Гейб, — а ты примерь Люсины коньки.
Пока он накрывал на стол и рубил салат, я влезла в ролики его сестры и с удивлением обнаружила, что сидят они почти идеально. Я встала и немного покачалась из стороны в сторону. Подошел Гейб.
— Ну как?
— Хорошо.
Он пощупал мыски, как это обычно делают продавцы в обувных магазинах.
— Немного великоваты, но если надеть еще пару носков, будет в самый раз. Сейчас принесу.
Через сорок пять минут мы с Гейбом, наевшись спагетти и нагрузившись коньками, носками, шлемами и защитой, двинулись к станции метро «Ля Мот Пике Гренель», которая была в пяти минутах ходьбы от его дома.
— Ты вроде говорил, что вырос во Флориде, — завела я беседу. — Тогда почему твоя сестра живет в Бретани?
Я переложила коньки из одной руки в другую — они понемногу тяжелели.
— Вообще-то она мне сводная сестра, — ответил Гейб, поглядел на меня и остановился как вкопанный. — Ой, давай я понесу. Надо было сразу так сделать, извини.
Несмотря на мои возражения, он забрал коньки и отдал мне шлем и защиту, которые были намного легче. Я поблагодарила, и мы зашагали дальше.
