— Витя, нам, наверное, уже пора, — изрекла всё-таки женщина, когда стрелки часов показали десять вечера.
— Да, ты права. Что-то мы засиделись…
Проводив гостей до машины, Яр и Амалия медленно возвращались к дому.
— Ярослав, нам нужно поговорить, — девушка остановилась и в упор взглянула на Гилимханова.
— Может, в дом хотя бы войдем?
Насмешливая ухмылка мужчины нисколько не обидела Мали. Наоборот, приободрила.
— Я только быстренько посудомоечную машину загружу, — оказавшись в тепле, Амалия поспешила на кухню. Аккуратно укладывая посуду, она вдруг заметила, что Ярослав не пошел в гостиную, как она думала, а стоит за её спиной. — Я сейчас… — улыбнулась она, прерывая на секунду свое занятие.
— Оставь посуду в покое, — Гилимханов подошел ещё ближе. Глядя девушке прямо в глаза, он взял её руки в свои и притянул к себе. — Давай поговорим… Давай…
Мали едва дышала, впитывая в себя его прикосновения. Поговорить?.. Когда он касается её, она не может даже думать, не то, что говорить.
— Отпусти меня… Иначе связного разговора не получится… — её сдавленный шепот был едва слышен.
— Ты хочешь, чтобы я тебя сейчас отпустил?
— Нет… Это самое последнее, чего я хочу… — не выдержав, Мали подняла руки и положила их Яру на спину. Счастливо зажмурившись, прижалась ещё сильнее.
Гилимханов молчал. Запрокинув голову, тихо сходил с ума от нахлынувших ощущений. Просто стоять, обняв её… Даже это уже казалось счастьем.
— Обними меня за шею…
Амалия беспрекословно подчинилась. Оказавшись у Яра на руках, словно котенок, уткнулась носом в его плечо. Чувствуя его запах, теряла последние крупицы рассудка. Хотелось раствориться в нем без остатка.
Войдя в собственную спальню, Ярослав обвел пространство внимательным взглядом.
— Замела уже следы?.. — он сбросил туфли и, опустив девушку на кровать, прилег рядом. Она тут же приникла к нему.
— Ты о чем? — изголодавшаяся по его прикосновениям, Мали никак не могла уловить смысл сказанных слов.
Яр немного отстранился, внимательно посмотрел на неё.
— Ты был утром дома?.. — догадалась она наконец-то.
— Был… — реакция девушки его насторожила: она вдруг задержала дыхание на несколько секунд, а затем стала дышать так глубоко, как только могла. — Мали…
— Подожди… — она отпихнула от себя его руки и, схватившись за живот, попыталась слезть с кровати.
— Мали… Тебе снова плохо? — сердце Яра гулко забилось. — Мали…
— Подожди… Я сейчас… — она направилась в коридор. Он не отставал ни на шаг.
На пороге ванной комнаты, Амалия остановилась.
— Дай мне две минутки… — ей потребовалось меньше времени. Увидев через несколько секунд её побелевшее лицо, Гилимханов замер. — Отвези меня в больницу.
Глава 22.
Глухие звуки от собственных шагов вызывали раздражение. Яр не знал, сколько прошло времени с тех пор, как он привез Мали в больницу, но, казалось, что уже давно. Мучиться в ужасающем ожидании с каждой секундой становилось всё невыносимее.
— Сын…
— Мама, наконец-то, — мужчина с облегчением взглянул на появившихся родителей. — Почему так долго?
— Долго? — Виктор Павлович нахмурился. — Я гнал, как только мог. С тех пор, как ты позвонил, прошло только пятнадцать минут.
— Извини. Просто мне кажется, что я торчу здесь уже чертову уйму времени. Неужели проведение узи занимает столько времени?
— Я сейчас всё узнаю, — Ангелина Максимовна уверенно направилась в кабинет, возле которого нарезал круги её сын.
— Присядь, — Гилимханов-старший похлопал по скамье рядом с собой. — Не маячь…
— Не могу сидеть на одном месте. Мне нужно что-то делать… Хотя бы ходить…
Когда сын всё-таки присел рядом, Виктор Павлович положил руку на его плечо и ободряюще пожал.
— Ярослав… Мы за всё это время так и не поговорили с тобой о том, что произошло, — мужчина с трудом подбирал нужные слова. — Я не хотел лезть к тебе со своими советами, взглядами… И мать просил, чтобы она не давила на тебя. Я вижу, что ей очень нравится Амалия, как и мне… И я был горд за тебя, когда ты не отпустил её, предложил пожить у себя. Но… Раз уж так всё получается… Может, было бы всё-таки лучше, если бы… если бы…. — он так и не мог закончить свою мысль.
— Если бы?.. — Яр повернулся к отцу и, прищурившись, скептически на него посмотрел.
— Возможно, вы смогли бы быстрее забыть обо всём… Начать всё заново… Без…
— Стоп… — на щеках Гилимханова заходили желваки. — Даже слышать не хочу об этом. Слышишь? Не хочу! Это мой ребенок! Мой! И я молю Бога, о том, чтобы с ним ничего не случилось.
Порывисто встав, Ярослав снова принялся метаться по коридору. После слов отца стало ещё хуже… Намного хуже… Дурные мысли, словно стая голодных хищных птиц, мрачно кружились в голове. «Всё будет хорошо… Всё будет хорошо…», — беспрерывно повторяя про себя это, Яр увидел, что дверь, которую он гипнотизировал взглядом, наконец-то открылась. Первой из кабинета вышла мать, следом показалась Амалия, глаза её были полны слез.
— Мали… — Гилимханов бросился к девушке, схватил её за ледяные руки, призывая хоть что-нибудь сказать.
— Всё нормально, — Амалия судорожно сжимала губы, чтобы не расплакаться.
— Ярослав, — строго одернула сына мать. — Всё потом… Пока не до этого… Жди здесь.
Следующие полчаса прошли, будто в тумане. Ярослав по-прежнему метался по коридору, не в силах унять волнение. Устав размышлять о превратностях судьбы, попытался переключиться на что-нибудь другое, чтобы окончательно не свихнуться от переживаний. Память услужливо подбросила момент его возвращения домой из командировки… То, что он почувствовал, когда увидел в своей кровати Амалию, не поддавалось описанию. Даже сейчас испытывал облегчение, затопившее его тогда… Осознание того, что он нужен Мали… Её стремление быть ближе к нему хотя бы таким образом… Всё это уверило его в правильности решения, принятого после долгих размышлений. Они должны попробовать еще раз…
Когда Ангелина Максимовна вернулась, Ярослав шумно выдохнул. Наконец-то…
— Где она?
— Под капельницей пока, — женщина устало прислонилась к сыну, потерлась лбом о его плечо.
— Опасность уже миновала?
— Сын, к сожалению, я не могу дать никаких гарантий.
— Я хочу к ней.
— Лучше завтра. Пусть отдыхает сегодня.
— Мама… — Ярослав отошел суть в сторону и, не мигая, воззрился на мать. — Я ненадолго… — он не мог сейчас уехать, не увидев Мали. Столько хотел ей сказать после ужина… Кто же знал, что вечер так закончится.
— Хорошо, — сдалась Ангелина Максимовна. Всё равно Яр не отступится, пока не добьется своего. — Идем, я провожу тебя.
Открыв дверь палаты, Гилимханов от неожиданности остановился. Мали плакала… Причем не просто плакала, а громко, с надрывом, как ребенок… Он даже не знал, что она умеет так плакать.
— Тише… Тише… — он в одно мгновение оказался рядом, присел на край кровати, крепко обнял, прижавшись губами к соленым дорожкам на заплаканном лице.
Она расплакалась лишь сильнее. Слушая разрывающие душу всхлипы, Ярослав чувствовал, что и сам уже на грани.
— Не плачь… Пожалуйста, не плачь… Ты же сама сказала, что всё нормально… — шептал он бессвязно, прерываясь лишь для того, чтобы губами словить очередную выскользнувшую из-под дрожащих ресниц слезинку. — Посмотри на меня… Амалия…
Её потерянный, обиженный взгляд вызвал у Гилимханова волну паники. Сейчас не время проявлять слабость, ей нужно быть сильной, нужно верить…
— Почему ты плачешь? Расскажи. Ничего плохого ведь не произошло.
«По крайней мере, сегодня, — добавил он мысленно.
Она не могла ответить. Крепко сжимала губы, чтобы не разрыдаться снова. Да, её малыш пока с ней, но понимание того, что маленькая жизнь в любую секунду может оборваться, убивало. За столь короткий период уже два раза попасть в больницу… Откуда взяться оптимизму?
— Я боюсь, — дрожащим голосом выдавила всё-таки Мали. — Боюсь… Я потеряла тебя… Если и его не станет, я…
