работай.
Отключается, а я собираюсь с силами для волнующего вопроса:
– А кто второй?
Тим смотрит на меня как на идиотку, а я только виновато улыбаюсь.
– Ты сейчас прикидываешься или реально не понимаешь? – И с такой интонацией спрашивает, что мне хочется его покусать. Скалюсь, а Тим только хмыкает. – С тобой поеду, чтоб приключений на жопку не нашла, – паркуется на свободное место возле дома, в котором я жила все время, пока он не ворвался в мою упорядоченную жизнь.
– А-а-а-а-а, – тяну я и выхожу из машины, – разве тебе не надо заниматься там срочными делами всякими?
– Ты мое самое важное дело теперь, – со слащавой улыбочкой одергивает меня и выходит следом.
– Ой ли? И никаких левых баб? – складываю руки на груди и пронзаю Тима пытливым взглядом.
– Ну если только иногда, – пожимает плечами и как ни в чем не бывало достает рюкзак и проходит мимо.
А я смотрю на его широкую спину и продумываю варианты мести. И они начинаются с того, как бы ему подсыпать слабительного в кофе до откусить член…
Трясу головой и зажмуриваюсь. Что-то меня не туда понесло.
– Что застыла, пигалица? Чаем угостишь?
– Другие угостят, – задираю нос и марширую мимо Тима.
Слышу, как за спиной раздается тихий низкий смех, и это ещё больше раздражает. Открываю подъезд и дергаю дверь, чтобы хоть на ней выместить немного злости, которая уже разрастается до неимоверных размеров. Да кем он себя возомнил? Мне, значит, даже дышать в сторону других парней нельзя, а он собирается с кем-то ещё интрижки крутить?! Ну уж нет! Не на ту напал!
Меня дергают за руку и впечатывают в стену подъезда. Прохладные пальцы ловят за подбородок и надавливают, чтобы я подняла голову. Пытаюсь взять эмоции под контроль, но по смешку Тима понимаю, что выходит херово!
– Ревнуешь, малышка? – шепчет возле губ, и меня пронзает разряд тока.
– Вот ещё, – хриплю в ответ, а у самой дыхание замирает от его близости, – ревнует тот, кто что-то чувствует.
Его глаза темнеют, и он сжимает зубы так, что желваки ходуном. Я пытаюсь сделать глубокий вдох, но не получается. Он словно весь воздух своей близостью забрал. Выкачал все и оставил вакуум.
– Не ври мне, Тин, – зарывается рукой в волосы, и я морщусь от боли, – никогда не ври мне о своих чувствах.
– С чего ты взял, что они есть? – стону, уже ощущая, как по венам прокатывается необузданное желание.
Я как похотливая кошка рядом с ним, и ничего с этим не могу поделать. Стоит Тиму вот так близко ко мне подойти, и я вся теку и готова принимать его. Забить на его слова.
– Малышка, да у тебя же все на личике отражается. Сейчас вот ты сгораешь от желания, но делаешь вид, что тебе все равно на мою близость.
– Ты делаешь все, чтобы у меня все желание отпало связываться с тобой, Тим, – сдаюсь и говорю впервые то, что думаю.
Тимофей дергается, словно я его ударила, и освобождает меня от хватки. Делает шаг назад, наконец, позволяя мне вдохнуть полной грудью.
– Что ты имеешь в виду? – его голос садится и проходится острием по нервам.
Обхватываю себя и смело встречаю тяжелый взгляд Тимофей:
– Ты делаешь вид, как будто все крутится вокруг тебя и все должны подчиняться тебе без каких-либо проволочек и возражений. Даже со мной…
– Что с тобой? – прислоняется спиной к стене и прищуривается.
Да уж, подъезд – не самое удачное место для серьезных разговоров, но раз уж Тим желает поговорить именно тут, то поговорим тут.
– Ты сначала отдаешь приказ, а уже потом начинаешь выяснять, а что же нужно мне.
Тим опускает глаза и зарывается пальцами в волосах. В его взгляде мелькает растерянность. Он сжимает губы, делает глубокий вдох, словно на что-то решается.
Во мне крепнет волнение. Он никогда при мне не выглядел так потерянно, и меня это неожиданно пугает.
– Может, поднимемся все же? – рискую предложить и получаю в ответ кивок.
И тут происходит то, что окончательно переворачивает у меня внутри все с ног на голову. Тим переплетает наши пальцы и начинает подниматься по ступенькам.
Сердце внутри совершает кульбит и бешено скачет. Неуверенно стискиваю теплую ладонь и вижу, как Тим улыбается краешком губ. Заходим в лифт молча, едва успеваю нажать на кнопку нужного этажа, как меня разворачивают и впиваются в губы.
Протестующе мычу. Секунд пять, а потом этот звук переходит в стон. Руки Тима блуждают по телу, а у меня перед глазами яркие вспышки. Обхватываю его шею и прижимаюсь ещё теснее. Чувствую, как в его груди колотится сердце.
Он отпускает меня так же резко, как и схватил минуту назад, и прижимается к моему лбу. Дышит тяжело, зрачки расширены до предела.
– Тин, – обхватывает мою шею и слегка массирует её, хочется глаза прикрыть, – у меня нет опыта в отношениях вот в том понимании, который ты мне рассказала. Я не знаю, как нужно правильно. У меня был немного другой формат, поэтому меня может занести. Но ты мне говори, ладно? Если тебе что-то не нравится. Прямо говори, хорошо?
Это его признание, пожалуй, самое сентиментальное из всего, что я слышала за всю жизнь. Когда взрослый и властный мужик стоит перед тобой с потерянным видом и говорит, что он не знает, как это – правильно, это многого стоит.
– Знаешь, что самое смешное? – обхватываю его за талию, но нас прерывает звук открывающихся створок лифта.
Мы отлипаем друг от друга и снова переплетаем пальцы. Так за руку и заходим в старую квартиру. Внутри душно, потому что давно уже тут никто не появлялся. Но чисто – уже хорошо, я прибиралась, когда уезжала на съемную.
Прохожу в кухню, ставлю чайник и тут же оказываюсь в плену крепких рук. Сердце радостно подскакивает, а я не могу сдержать улыбку. Сама себе признаюсь, что мне нравится, когда Тим рядом и не качает права, а вот так молча подходит и
