Я нахожу ее сидящей на кровати в моей детской комнате со слезами на глазах. Я закрываю дверь и наклоняюсь перед ней. Я беру ее подбородок в свою трясущуюся руку и смотрю ей в глаза.
— Мне чертовски жаль, ты меня слышишь? — шепчу я. — Я совершил ошибку.
Она пытается отстраниться от моего прикосновения, но я не даю ей этого сделать.
— Пожалуйста, — шиплю я. — Пожалуйста, не убегай от меня из-за этого.
Уиллоу — профессионал в помощи другим людям с их проблемами, но ужасно не умеет справляться со своими собственными. Ей легко отвернуться от ситуаций, с которыми она не хочет иметь дело.
Она фыркает.
— Это унизительно. Ты видел их лица? У всех челюсти отвисли.
— Они были удивлены, чего мы и ожидали. Я имею в виду, мы не особо распространялись о твоей беременности или об этом. — Я сигнализирую между нами двумя. Честно говоря, я рад, что об этом стало известно. Я бы хотел, чтобы это произошло в более подходящей ситуации, например, чтобы мы усадили моих родителей и рассказали новости, но, по крайней мере, теперь тайна у меня с плеч долой.
— Это? — спрашивает она, сморщив лицо и повторяя мое движение. — Что ты имеешь в виду под этим?
Я встаю и сажусь рядом с ней на кровать.
— Мы с тобой что-то пытаемся сделать. Я в таком же замешательстве, как и ты, но это так. Ты единственная женщина, на которую я смотрю с тех пор, как потерял Люси. Я не могу… — Я сделал паузу. — Я не могу перестать думать о тебе. Всякий раз, когда я выхожу из твоей квартиры или подвожу тебя, волнение от того, когда я увижу тебя в следующий раз, держит меня на плаву. Черт, я не могу дождаться следующего раза, когда мне удастся поговорить с тобой. Ты — это то, чего я с нетерпением жду каждый день. Мысль о том, чтобы увидеть тебя, поговорить с тобой и провести с тобой время, дает мне столько гребаного счастья. — Мое откровение только заставляет ее плакать сильнее. — Что я могу сделать, чтобы это стало лучше? Все, что угодно. Я сделаю все, что угодно.
Кроме того, что ты уйдешь.
Пожалуйста, не уходи, мать твою.
— Поверни время назад, на несколько месяцев назад, — это все, что она шепчет.
Блять. Я хочу умолять ее не думать об этом.
— Скажи мне, что ты не это имеешь в виду. Возможно, сначала ты так и думала, и я тебя, блять, не виню, но скажи мне, после всего этого времени, которое мы провели вместе, после того, как я увидел прекрасных детей, которых мы сделали на том мониторе, что ты не это имела в виду.
Она вздыхает.
— Я… я не знаю. — Она закрывает лицо руками. — Я думала, что да. Иногда мне хочется, чтобы я все еще чувствовала это. Я думала, что это конец моего счастья, когда узнала, что беременна после нашей ночи вместе, но сейчас… сейчас я не могу вспомнить время, когда я была счастливее. Время, когда я думала, что делаю что-то настолько правильное. — Она потирает живот. — Эти последние несколько месяцев изменили и мою жизнь.
— Эти последние несколько месяцев вытащили меня из самой темной дыры, из которой, как я думал, мне никогда не выбраться. — Не до конца. Я все еще там, и я никогда не буду прежним человеком, но Уиллоу вытащила на свет те части меня, которые, как я думал, никогда больше не появятся. И я чувствую, как исцеляюсь с каждым днем, когда встает солнце.
Я опускаюсь на колени, чтобы взглянуть на нее и показать ей честность в своих глазах.
— Ты привела меня к свету. Возможно, мы не ожидали этого, но это как-то сделало нас сильнее, ярче, счастливее.
Я вздрагиваю от стука в дверь, который прерывает нас. Стелла просовывает голову внутрь, на ее лице извинение, и осматривает картину перед ней.
Я стою на коленях в позе умоляющего, а Уиллоу плачет.
Уиллоу вытирает слезу и кивает головой, молча разрешая Стелле войти и закрывая за ней дверь.
Через несколько секунд дверь снова открывается, на этот раз без стука, и появляется Хадсон с насупленными бровями.
— Я знаю, что не вовремя, брат, но Мейвен в надувном домике, плачет и настаивает на том, чтобы разговаривать только с тобой или с Уиллоу.
— Черт, — огрызаюсь я, переключая свое внимание на Уиллоу. — Ты будешь в порядке одну минуту?
Она кивает.
— Давай. Я буду в порядке. — Я встаю, но она хватает меня за руку, чтобы остановить. — Вообще-то, я бы хотела пойти с тобой, если ты не против?
— Я не уверена, что ты будешь готова к тому, что на тебя будут смотреть, — говорит Стелла.
— Может, я попробую уговорить ее зайти сюда? — спрашивает Хадсон, выходя из комнаты и не дожидаясь нашего ответа.
Уиллоу снова фыркает.
— Это хорошая идея.
Стелла начинает идти к двери, но останавливается и бросается к Уиллоу.
— Я люблю тебя, — говорит она, обнимая ее. — Знай, что я здесь, несмотря ни на что, и я люблю тебя.
Это вызывает небольшую улыбку Уиллоу.
— Я тоже тебя люблю.
Стелла толкает ее в плечо.
— И ты знаешь, что тебе нужно кое-что объяснить. Близнецы? Ты даже не могла сообщить подруге, что у нее теперь будет двое крестников?
— Я ждала подходящего момента, — отвечает Уиллоу.
Дверь снова открывается, и в комнату вбегает рыдающая Мейвен и падает в мои объятия.
— Папочка, прости меня!
Я обнимаю ее и глажу по спине.
— Все хорошо, медвежонок Мей.
Она поворачивается, все еще будучи у меня на руках, и робко смотрит на Уиллоу.
— Ты злишься на меня?
Глаза Уиллоу становятся мягкими, а ее тон — успокаивающим.
— Конечно, нет, милая. Просто шокирована, вот и все.
Она берет себя в руки, встает и проводит рукой по платью. Я не могу сдержать ухмылку при виде ее живота. Скрестим пальцы, что теперь она будет чаще выставлять его напоказ.
— Мне нужен еще один кусочек торта.
Я хватаю ее за локоть, чтобы убедиться, что она устойчива, и приникаю ртом к ее уху.
— Ты уверена, что не против вернуться на улицу? — спрашиваю я. — Мы можем уйти, если ты хочешь?
— Рано или поздно нам придется с ними столкнуться, — говорит она.
— Мы выйдем через несколько минут, — говорю я Хадсону. — Не говори людям ничего, пока мы не будем готовы.
Мейвен обхватывает рукой мою ногу.
— Я знаю, ты обещал дополнительную одежду для кукол, если я сохраню наш секрет. — Она выпячивает нижнюю губу. — Я все еще могу оставить ее себе?
Уиллоу фыркнула, прежде чем разразиться приступом смеха.
— Боже, мне это было нужно.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
УИЛЛОУ
— Я знаю, что мой сын требовал не разговаривать о детях, и я уважаю это, но можно я тебя обниму? — спрашивает Рори.
Я киваю, и она крепко притягивает меня к себе, поглаживая по спине.
— Поздравляю, дорогая. Я невероятно благодарна за тебя. Как и Джон, который где-то здесь, ждет, чтобы загнать сына в угол и прочитать ему лекцию о том, как хранить секреты от мамы. — Джон — отец Далласа.
Большая часть толпы разошлась по домам, но несколько человек все еще остаются. С тех пор как мы вернулись, Даллас оставался рядом со мной, пока несколько минут назад я наконец не убедила его пойти в надувной домик с Мейвен и ее куклой. Некоторые люди делали вид, что не смотрят на меня, другие отказывались признавать меня, а остальные бесстыдно следили за каждым моим движением.
— Не беспокойся о них, — говорит Рори, когда она отстраняется. — Если кто-то задает слишком много вопросов, скажи им, что им придется иметь дело со мной. — Она берет кусок торта и протягивает его мне. — Ты заслужила это. Я попросила Далласа дать тебе мой номер. Не стесняйся звонить, если тебе что-нибудь понадобится.
Я киваю.
— Спасибо.
Она бросает мне еще одну улыбку, похлопывает меня по плечу, а затем идет к столу, за которым сидят сгорбившиеся женщины и разговаривают тихими голосами. Скорее всего, обо мне.
— Вот дерьмо, — вздыхает Стелла, обхватывая меня за плечи. — Это действительно что-то из фильма. Мне нужно использовать это в сценарии.
