Длинная нитка белого жемчуга и бархатные балетки довершили мой наряд. Я посмотрелась в зеркало и осталась довольна увиденным. Отражение копировало стиль Одри Хепберн или Жаклин Кеннеди, словом, то, что нужно.
И по моей фигуре, сохранившей девичью стройность, совсем не скажешь, что я беременна.
– Волнуешься? Напрасно, Владлена очень тактична, – сказал Ветер, время от времени бросавший взгляд на мои губы.
После известия о моём положении муж сделался максимально предупредительным, и я порой тосковала по тем искрам, что летали между нами ещё недавно.
Хотелось, чтобы Ветер пришёл и, как прежде, не спрашивая разрешения, сделал так, как хотел. Сгрёб меня в объятия, посадил на подоконник или на стол, да хоть бы и на пол опрокинул, залез под юбку и грубо овладел, не обращая внимание на протесты.
Я и одевалась с прицелом на то, что он оценит красоту моих ног, одетых в тонкие чулки с кружевной резинкой на верхней трети бедра. Когда я садилась, она выглядывала из-под платья.
Наверное, скоро я осознаю, что беременна, почувствую ребёнка и перестану думать о глупостях, но пока срок слишком мал, с тошнотой по утрам я потихоньку свыклась и научилась гасить её холодными замороженными фруктами.
А вот сексуальный голод был неутолим. Внизу живота словно образовался горячий шар, он пульсировал и бился, заставляя меня кусать губы в кровь по ночам и молить Ветра о ласках.
Мужу нравилось моё исступлённое состояние полубезумного голода, он играл со мной, заставляя становиться на колени и просить позволения сделать минет.
Большего не позволял, говорил, что мне следует поберечься, но очень скоро, когда новая жизнь закрепится во мне, мы сможем позволить себе чуть больше. И я ждала, всё так же кусая губы, втайне опасаясь этих перемен.
Перед тем как посадить меня на переднее сиденье авто, Ветер помедлил и чуть задержал мою руку в своей, посмотрев на обручальное кольцо, ярко светящееся в свете фонаря.
– Что такое? – встрепенулась я.
Я и раньше была тревожной, трепетной ланью, а теперь и вовсе во всём видела плохое предзнаменование. Меня терзала лёгкая обида на мужа, почему он обращается со мной, как с хрупкой вазой. Нет, это приятно, но я по-прежнему жажду крепких мужских объятий.
– Любуюсь. Ты моя, Белоснежка. Вы оба только мои.
– Придёшь ко мне сегодня?
Вопрос я задала совершенно-равнодушным тоном, но в душе всё замерло, натянулись чувствительные струны. Что ответит? Да или нет?
– Может быть. Увидим, – и он улыбнулся так, как мог один он.
Правила игры Ветра таковы: я убегаю – он догоняет, я тянусь навстречу – он удаляется, но так, чтобы я видела и чувствовала его присутствие.
Я тоже так умею.
– Может, когда ты решишься, я уже засну, – произнесла я с улыбкой и убрала руку из его ладони.
* * *
Владлена Кантимировна оказалась женщиной ухоженной и знающей себе цену, но при этом незаносчивой.
Чем-то похожая на Дану Скалли из «Секретных материалов», только уже после того, как их судьбы с Малдером разошлись по разным полюсам.
Седовласая, с аккуратной стрижкой «слегка небрежное каре» и невероятно цепким взглядом пронзительно-голубых глаз, на Владлену хотелось смотреть, чтобы тут же отвести взгляд, когда она обращала на тебя внимание.
Вначале мне было неловко, я чувствовала себя лишней. Они оба вели себя так, будто сидели в шикарном ресторане каждую субботу и делились новостями, весёлыми и грустными.
– Нет, Максим, не проси. У меня прекрасная берлога одинокой медведицы в центре Москвы, зачем мне переезжать к вам? Я ещё не так стара, чтобы стать приживалкой. И не так бедна.
Да, от этой дамы пахло самым изысканным ароматом, да и седина была благородной, стального оттенка без единого намёка на желтизну.
– И курю я, как паровоз, а Злате это сейчас не надо, но помочь могу, почему бы нет?! Ты снова повздорил с королевой Анной, дочерью Ярославной?
– Ты просто её недолюбливаешь, – отозвался Ветер, смотря в меню. Мне вдруг показалось, что он смутился. Значит, Владлена попала в яблочко.
– Я ничего не хочу, – вклинилась я, чувствуя, что надо срочно перевести тему, иначе Ветер загрустит. – Меня ещё мутит.
– Возьми зелёный смузи. Из шпината и яблока с киви. Прекрасное средство от тошноты, – улыбнулась Владлена вежливо, но не навязчиво.
Мол, хочешь – бери, а нет так нет. И к счастью, тётя Ветра, не пыталась стать заботливой наседкой. Мне очень не нравилось, когда чужие касались моей кожи.
– Вам тоже помогало при беременности?
– Что ты?! Я никогда не искала брака или детей. Всегда хватало общества племянников. И просто молодых мужчин. Но вот от тошноты средство помогает точно. В молодости, когда я выпивала лишку, только оно с утра и спасало.
Вечер пролетел незаметно. Сначала я немного стеснялась, но потом, когда узнала, что Владлена обожает печь сладкие пироги и читать на ночь сказки Гримма, да ещё и работает дизайнером интерьеров, почувствовала к ней если не симпатию, то явное расположение.
Она не пыталась никого поучать, а главное, Ветер рядом с ней шутил и смеялся, словно беззаботный юнец. Я была очень рада видеть его таким, без печати серьезной озабоченности проблемами вокруг, застывшей на челе.
– Злате пора отдыхать, – произнёс муж ровно в половине одиннадцатого.
– Я доеду сама, на такси.
Владлена вскоре растворилась в ночи, как сказочная фея, а мы поехали домой.
Уже на пороге моей спальни я обернулась, ожидая, что Ветер втолкнёт меня внутрь. Я безумно по нему соскучилась, он не мог этого не понимать! Хотя бы поласкал так, чтобы я успокоилась!
– Спокойной ночи, Белоснежка! Тебе надо хорошо высыпаться.
И с насмешливой улыбкой затворил дверь.
Ладно, я тоже тебя как-нибудь обломаю! Мог бы хоть сказать, что любит! Правда, он иногда это мне говорил, но что такое «иногда», когда мне требуется сейчас!
Я стала просто безумной, знаю. И сон, как назло, ни шёл.
Ночью в голову лезли мысли, которые я упорно отгоняла днём: как мне перестать боятся изменений в собственном теле?
