не бежит со всех ног, зная, что его уже ждёт куча вкусняшек и игры с дедушкой, Лёва не любил. Считал, что это слишком по-детски, а он всё-таки будущий офицер. Родные поддерживали эту игру, поэтому каждый раз уговаривали, заранее зная, что он согласен.
– Если не хочешь, можешь не оставаться. – Света вытащила голубое платье и придирчиво его осмотрела. Не слишком ярко, хотя вырезы по бокам всё же высоковаты, заканчиваются почти у бёдер. Ну, так она и не на встречу с незнакомцем идёт. При мысли о том, как он задирает его, сбивая на талии, Свету бросило в жар.
– Мам, у тебя точно всё хорошо? Ты так покраснела…
– Всё в порядке, – перебила она. – Ты не опаздываешь?
Лёва вздохнул, нахмурился и покачал головой. Но послушно пошёл собираться. Проводив его, Света посмотрела на часы – почти семь. Что, если она немного опоздает? Подмигнув отражению, она решила, что в этом не будет ничего страшного. Что там Никита говорил про полчаса?
Она почти дошла до моста и уже увидела его, небрежно облокотившегося на перила бедром, когда заметила Инну. Последний раз они виделись в больнице перед выпиской Алины, с того времени прошло почти три недели, но поглощённая собственными мыслями и проблемами Света не обратила на это внимания. Хотя не в привычке Инны было пропадать так надолго просто так. Бледное лицо, закушенная губа и бегающий взгляд наводили на подозрения, которые подтвердились, стоило ей заговорить – с Инной явно было что-то не так.
– Привет! – она помахала рукой и улыбнулась одной из позаимствованных у Руслана улыбок. – Отлично выглядишь. Куда-то собралась?
– Куда ты пропала? – в лоб спросила Света, убеждаясь, что права, когда Инна на глазах сначала побледнела, а потом стала пунцовой. – Что случилось?
– Всё хорошо, – с наигранным воодушевлением ответила она. – Ты спешишь? Давай поговорим потом, не хочу отвлекать.
– Нет, дорогая, мы поговорим сейчас, – процедила Света, хватая её за запястье и почти касаясь своим лбом её. – Быстро колись, что происходит.
– Добрый вечер. – Никита как всегда подкрался неслышно. Внимательно посмотрел на красную Инну, в глазах которой внезапно заблестели слёзы, на встревоженную Свету, напряжённо кусающую губы.
– Прости, – умоляюще выдохнула Света, заглядывая ему в глаза. – Мне очень надо поговорить с Инной, знаю, это может выглядеть некрасиво с моей стороны, но…
– Где вы будете? – спокойно спросил он, оценив состояние Инны.
– У меня, – бесцветно ответила та, поняв, что от Светы не отвертеться. К тому же тайна, которую она носила в себе вот уже три недели, душила, тяжёлым камнем лежала на душе. Ей просто необходимо с кем-то поделиться и найти подтверждение собственным страхам.
– Я зайду за тобой в десять, – сказал Никита, глядя на Свету. Улыбнулся, отметив, какой виноватой она выглядит. Правда очень сожалеет. Что ж, ожидание в три часа явно стоит того, какой потом будет встреча. – Не переживай. Я как никто понимаю, что друзья иногда могут быть важнее всего на свете. Инна, всё будет хорошо, я в этом уверен.
– Спасибо, Никит, – надтреснутым голосом ответила Инна и тут же повернулась к Свете. – Давай договоримся: до моего дома ни слова.
Света серьёзно кивнула, уже не зная, что и думать. Тревога разрослась из крохотной точки до размеров огромного шара. Она же заставила молчать, бросать на сосредоточенную Инну короткие взгляды и прокручивать сотни причин, доведших до такого состояния. Наконец они дошли. Инна разулась и, не оборачиваясь, прошла на кухню, загремела там, вернулась с двумя бутылками вина.
– Инн, я вообще-то не собиралась… – начала было Света. Осеклась под предупреждающим взглядом и покорно села на диван. Инна молча разлила вино, дождалась, пока Света отопьёт и вернёт бокал на место, и только тогда заговорила.
– Я ужасный человек. Просто хочу, чтобы ты знала, что я, наверное, самый плохой, мерзкий, отвратительный человек на Земле.
– Ты кого-то убила? – пошутила Света. – Если что, у меня есть пара знакомых, они замнут…
– Я изменила Руслану, – замогильным голосом произнесла Инна, залпом осушила свой бокал и уронила лицо в ладони, страшась посмотреть на Свету. – Господи, как же мерзко это звучит!
– Ты… что? – Свете показалось, что она ослышалась.
Глубоко вздохнув, Инна отняла ладони от лица и, глядя прямо в глаза, спокойно и размеренно отчеканила:
– Я изменила Руслану.
– Но… как… – Света совершенно растерялась. В её жизни, в жизни её окружения никогда не было измен, по крайней мере, так всегда казалось. Казалось, что все вокруг счастливы, и только у неё одной проблемы. Настоящие проблемы, а не ерунда вроде жалоб Люды на излишнюю импульсивность мужа, или ворчания Карины на то, что еда в доме слишком быстро заканчивается, и порой кажется, что она живёт у плиты. Или слов Инны о том, как тяжело ей с Русланом… Боже. Света наконец посмотрела на притихшую подругу, нервно крутящую вновь полный бокал двумя руками.
– Почему? – только и смогла спросить, пообещав, что постарается не осуждать, а понять.
– Даже не спросишь с кем? – криво усмехнулась Инна.
– Потом спрошу, – отмахнулась Света, замечая, что та буквально на грани истерики. Накрыла нервные ладони своими и ободряюще сжала. – Объясни мне. Пожалуйста. Я пойму, только объясни.
– Это… сложно. – Инна снова усмехнулась, повела плечами. – Как объяснить то, что копится годами? Тебе ли это объяснять? И Руслан… Он хороший, правда. Для кого-то, быть может, идеальный, но только не для меня. Понимаешь, Свет, не для меня, его жены. – Она выпила, подбирая слова, посмотрела на свадебную фотографию, стоящую на комоде. – Знаешь, я ведь не могу даже сказать, что именно не так. Не потому что боюсь, просто не могу. Эта идеальная жизнь, как с картинки, где красавица-жена целует возвращающегося с командировки мужа, а вокруг резвятся дети. Только картинка, она ведь… нарисованная. В ней ничего не меняется. Ничего и никогда. Всё та же красавица-жена, всё тот же замечательный муж, всё те же резвящиеся дети. День за днём, день за днём. Муж с картинки улыбается нарисованными губами, жена всегда приветлива и мила, дети всегда играют. Господи… – Инна прижала к губам ладонь тыльной стороной. Прерывисто выдохнула и допила вино до дна. Продолжила спокойнее: – У меня было ощущение, что я – это жена с картинки. И что Руслан вписал меня в неё, нарисовал нашу счастливую жизнь. И продолжает рисовать. Мне стало тошно, – закончила она шепотом.
– Инна, – от услышанного волоски на руках встали дыбом. – Мне так жаль… правда… Ты же всегда молчишь, никогда не говоришь об этом…
– Руслан отлично научил скрывать
