— хрипло говорит он и тянется ко мне. Не спрашивая больше разрешения, щелкает застежкой лифчика и почти благоговейно высвобождает мою грудь из тонких хлопковых чашечек.
— Охереть, — шепчет он сбивчиво. — Какая ты красивая, Оленька. Лучше, чем я себе представлял. В миллион раз.
А потом нежно касается мгновенно затвердевшего соска.
— Так и думал, что они у тебя розовые. Охуенно. Мне нравится.
И тут же накрывает его своим ртом.
Я ахаю и выгибаюсь, потому что ощущений слишком много. Его рот горячий, язык нежно теребит чувствительный бугорок, посылая по всему телу электрические импульсы. А когда Тимур чуть прикусывает один из сосков, не переставая ласкать пальцами второй, я не могу сдерживаться и вскрикиваю.
— Да, детка, вот так, — низко говорит Тимур и зализывает укус. — Покричи для меня, меня это пиздец как заводит.
Вместо ответа я тянусь к его джинсам и неловкими пальцами пытаюсь расстегнуть тугую пуговицу на них. Он помогает мне и стаскивает штаны с бедер, оставшись в одних черных боксерах, натянутых впереди до предела. На ткани видно небольшое влажное пятно, как раз в том самом месте, куда упирается член. Я краснею.
А Тимур без лишних разговоров приподнимает мои бедра и снимает с меня все остальные. И белье, и колготки через секунду летят на пол, а я оказываюсь перед ним абсолютно обнаженной.
— Раздвинь ножки, детка, — хрипло просит Тимур. — Покажи мне себя, а я покажу тебе, как может быть хорошо.
Я выполняю его просьбу и все же немного смущаюсь, потому что впервые я настолько открыта перед парнем. Но тут он наклоняет свое лицо между моих ног и проводит языком прямо там.
— Т-тимур! — всхлипываю я. К такому я не была готова. Это стыдно, ужасно стыдно, но так хорошо!
Он бесстыдно вылизывает меня, точно мороженое, а я таю, растекаюсь горячей липкой сладостью прямо под его губами и языком. А когда он подключает еще и пальцы, осторожно лаская ими чувствительный бугорок, я вдруг задыхаюсь, сжимаю его бедрами и… кончаю. Неожиданно для себя. Яркие острые спазмы удовольствия, от которых все еще потряхивает мое тело, не идут ни в какое сравнение с неловкими подростковыми попытками потрогать себя, которые у меня, как и у всех, конечно же были.
— Моя чувствительная детка, — шепчет Тимур, не отрывая от меня взгляда. — Ты просто подарок. Такая отзывчивая, такая сладкая…
Его широкая грудь тяжело вздымается, глаза прищурены и темны настолько, что кажутся порталами в ад, а боксеры натянуты в паху до предела.
Он хочет меня. В самом прямом смысле этого слова. Хочет взять меня — примитивным и древним как мир способом.
Я девственница, я ни разу не была с парнем, и по всем канонам мне должно быть страшно, но сейчас я ощущаю только горячее нетерпение и возбуждение, покалывающее жаром, точно иголочками. Теперь я знаю, как приятно он может мне сделать. Мы с ним вместе шагнем дальше. За край.
— Хочу сделать тебя своей, — низко, протяжно говорит Тимур, нависая надо мной. — Ты готова, детка?
— Да, — шепчу я.
Он жадно смотрит на меня, быстро раздевается, снимая с себя последний клочок ткани, и я наконец вижу Тимура во всей его обнаженной бесстыдной красоте.
— Ого! — я пораженно замираю.
К такому я не была готова. Его огромный крепкий член не идет ни в какое сравнение с теми изображениями, которые показывают в учебнике по биологии, или с тем недоразумением, которое скульпторы приделывают к мраморным статуям.
— Он… такой большой, — лепечу я. — Ты уверен, что он…войдет в меня?..
— Уверен, детка, — ухмыляется Тимур. — Еще как войдет.
— Я…
— Доверься мне.
Тимур накрывает меня своим телом, прижимается — и меня перетряхивает с ног до головы от этого нового контакта. Между нами нет ничего, мы ближе некуда — кожей к коже. Это так откровенно, так по-настоящему, так возбуждающе. Он горячий, сильный, его дыхание смешивается с моим, а терпкий мужской запах дразнит и воздействует на меня на каком-то первобытном уровне.
Я коротко вздыхаю от удовольствия, тянусь к его губам, обвиваю крепкую шею руками и вдруг вздрагиваю, потому что в меня проскальзывает его палец. А потом сразу второй.
— Такая горячая, такая тесная… — шепчет Тимур, лаская меня внутри. — Впусти меня, детка, не зажимайся. Я же вижу, как ты течешь… как хочешь меня…
Я хочу что-то ответить, но не могу, потому что вслед за этим Тимур впивается в мои губы, проникает внутрь языком, пошло и мокро вылизывая мой рот. Мои напряженные чувствительные соски трутся об его твердую грудь, а пальцы… ох, что творят его пальцы. Они проникают все глубже и глубже, ритмично ласкают, надавливают, растягивают, заставляя меня выгибаться и двигаться им навстречу. Я задыхаюсь, ощущая странное томление внутри своего тела. Неудовлетворенность. Желание быть заполненной.
— Я хочу тебя, — выдыхаю ему в губы, и в этот момент Тимур в меня входит. Одним толчком, резким и сильным, проскальзывает в мое тело. Я вскрикиваю от резкой, словно обжигающей боли и изо всех сил стискиваю пальцами широкие плечи Тимура, будто пытаясь его остановить.
— Потерпи, детка, потерпи, — он уговаривает меня хриплым напряженным голосом, а сам медленно, но неумолимо толкается глубже, растягивая меня еще сильнее.
— Ты слишком… большой! — жалобно бормочу я, пытаясь сдержать слезы, но они все-таки прорываются горячими каплями.
— Сейчас будет легче, — он целует меня, нежно снимая губами слезы с ресниц, а я вдруг понимаю, что ему тоже нелегко себя сдерживать. Мышцы его сильных рук от напряжения словно закаменели, на лбу бисеринками выступил пот, а губы мучительно прикушены.
— Больно еще? — хрипло спрашивает он.
— Д-да.
— Можешь кусать меня или царапать, так будет легче, — говорит Тимур вместо того, чтобы остановиться, и снова толкается в меня. Еще, и еще раз.
Он слизывает стоны боли с моих губ, позволяет расцарапывать его плечи до кровавых полос, но не отпускает меня. Крепко держит, властно целует и продолжает брать мое тело.
Как ни странно, боль утихает довольно быстро, особенно когда я перестаю зажиматься и отдаюсь в его власть. Мне еще не так приятно, как было раньше, когда он ласкал меня губами и языком, но слабые импульсы удовольствия уже мягко отдаются по всему телу. Особенно в те мгновения, когда огромный жесткий член ударяет
