меня в шею, одновременно с этим поглаживая припухшие от вчерашних ласк соски.
— Ну мне правда надо! — начинаю злиться я. — Тимур! Ну я же опоздаю…ох… не делай так… не трогай… ммм…
Этот гад за вчерашнюю ночь, похоже, успел изучить все мои чувствительные места и теперь использует их по максимуму. Я и не знала, что мое тело может так реагировать!
— Тимур! Пожалуйста!
— Ладно, — недовольно бурчит он и откатывается в сторону. — Собирайся. Отвезу. Кофе только выпью.
— Да я сама могу добраться на автобусе, — возражаю я. — А ты можешь еще поспать, если тебе на учебу не надо.
— Сказал же, что отвезу! — припечатывает он, и я не решаюсь спорить.
Без всякого смущения Тимур потягивается всем своим сильным красивым телом и идет к гардеробной. Я против воли залипаю на его рельефную спину и крепкие ягодицы. Ох до чего же он хорош! Не верится, что я вчера целовала эти плечи, что эти руки гладили меня, а эти узкие сильные бедра прижимали меня к кровати.
Тимур каким-то образом чувствует мой взгляд, оборачивается и пошло подмигивает:
— Нравится? Так, может, все-таки дома останемся, а, детка? Что скажешь? Смотри, что у меня для тебя есть.
И он с ухмылкой поворачивается ко мне лицом, демонстрируя свой инструмент в полной боевой готовности.
— Тимур! — невольно краснею я и запускаю в него подушкой.
Он ржет, легко уворачивается, снова подмигивает мне и начинает одеваться. Я после секундного колебания тоже лезу на свою полку за вещами. Так странно — делить с кем-то раннее утро и все эти сборы. А еще более странно, что это дается нам удивительно легко, будто мы не в первый раз так одеваемся бок о бок, чистим по очереди зубы, а Тимур кричит мне из кухни, спрашивая, буду ли я кофе.
«Мы похожи на пару», — думаю я внезапно с очень теплым чувством в груди, но тут же одергиваю себя. — «Нет, не надо этих глупых романтических фантазий! Я и без этого влипла!»
Но настроение все равно портится, а внезапный мамин звонок, который застает меня, когда я сажусь в машину, тоже радости не добавляет.
— Домой-то когда вернешься? — начинает она сразу с наездом.
— И тебе доброе утро, мам, — говорю я, стараясь быть спокойной. — Ты же сама сказала, чтобы я не возвращалась.
— А где ты жить в таком случае собираешься? — нелогично возмущается она. — У ебарей своих что ли по хатам? Не рано ли по рукам пошла?
— Мам, ты уж определись, что ты от меня хочешь, — устало прошу я. — А то сначала ты мне говоришь, чтобы я нашла себе богатого парня и перестала сидеть у вас на шее, а потом ругаешься, что я дома не живу.
Мама растерянно замолкает, но только на секунду:
— Смотри, Олька, — с угрозой говорит она. — Принесешь в подоле — прибью!
Я вдруг виновато вздрагиваю, потому что вспоминаю вчерашний вечер и отсутствие защиты. Надо будет поговорить с Тимуром об этом.
— Не принесу, — отвечаю я. — А про возвращение… Не знаю, мам. Мне надо подумать.
— Ой, гля, еще и подумать ей надо, — фыркает мама. — Заканчивай давай свои блядки. Дома дел полно, да и брат по тебе соскучился.
— Я подумаю, — повторяю я, быстро прощаюсь и еще какое-то время сижу, бездумно глядя вперед на бегущую перед нами ленту дороги.
— Что? — спрашивает Тимур.
— А?
— Говорю, что от тебя твоя мамашка придурошная хотела?
Я коротко пересказываю разговор, и Тимур мрачнеет.
— В смысле, блядь, ты подумаешь о том, чтобы вернуться? Ты живешь со мной, детка. Мы же уже это решили.
«И долго я буду у тебя так жить? Пока не надоем?» — хочется спросить мне, но я одергиваю себя.
— Да, но мы это решили, потому что меня не пускали домой, — объясняю я вполне очевидные вещи. — А теперь, чтоб не доставлять тебе неудобств, я могу вернуться к родителям. Но мы можем продолжать встречаться и…
— Детка! — в голосе у Тимура звучит такая угроза, что я невольно втягиваю голову в плечи. — Не неси херни. Ты живешь со мной, спишь в моей постели и вообще находишься от меня на расстоянии вытянутой руки. Понятно?
Я быстро и немного испуганно киваю.
А Тимур, видимо, пытаясь разрядить напряженную атмосферу, меняет тон и говорит шутливо:
— Я ведь не для того платил полмиллиона за свою сладкую детку, чтобы так быстро ее отпустить!
Я криво улыбаюсь. Мне совершенно не смешно.
— За тобой, кстати, еще один должок, — продолжает Тимур дурашливо.
— Какой? — напрягаюсь я.
Господи, если он сейчас начнет говорить про деньги за одежду или еду…
— Ты обещала рассказать мне про свою семью, — напоминает он, и тон снова меняется на серьезный. — И про то, что у вас произошло с финансами.
— Ах это, — я закусываю губу и опускаю глаза. Мне почему-то стыдно об этом говорить. — Да там ничего особенного на самом деле… Деньги были от продажи бабушкиной квартиры, она их оставила мне в наследство. На учебу. Но мне тогда еще не было восемнадцати, так что счетом распоряжался папа, платил с него за каждый семестр. Денег должно было как раз хватить. А тут брат младший, Сережка, ну ты его видел, по глупости проигрался в онлайн-казино. На огромную сумму, ему даже тюрьма грозила, ну и родители потратили все мои деньги, чтобы его долг закрыть. Вот и вся история, собственно.
У Тимура вздуваются желваки на лице, а пальцы с такой силой впиваются в руль, словно он хочет раскрошить его.
— Брата тебе, значит, стало жалко? — цедит он, едва сдерживаясь. — Может, себя стоило сначала пожалеть, Оленька?
— О, а ты подумал, что это мое решение было? Или что родители моего разрешения спросили? — невесело улыбаюсь я. — Что ты. Меня поставили уже перед фактом, когда на счету не осталось ни копейки.
— И ты так спокойно об этом говоришь? — взрывается Тимур. — Твоя семья тебя фактически обворовала! И к этим мразям ты собралась возвращаться? Ты у меня нормальная вообще?
— Но у меня нет другой семьи, — тихо говорю я. И он резко замолкает.
— Да,
