— Почему ты сама с собой разговариваешь? — отважился мальчик задать вопрос.
Она пожала плечами.
— Я пыталась решить одну важную для меня проблему и наконец пришла к положительному ответу. А ты никогда не разговариваешь вслух наедине?
— Бывает, — неохотно признался он.
— Я собираюсь пойти выпить кофе, — сказала Уна, — но прежде провожу тебя. Возможно, твоя мама беспокоится о тебе.
— У меня нет мамы. — Голос мальчика дрогнул.
— Тогда твой папа?
— Он занят, печет оладьи.
Какой у него странный акцент! Англичанин? Южноафриканец? Она с удивлением сообразила, что, если они живут в отеле, отцу ни к чему готовить завтрак.
— Вы живете в отеле? — озадаченно поинтересовалась она.
— Нет, — раздался мужской голос сзади, — он живет со мной. Здравствуй, Уна.
Чувствуя, что сердце вот-вот остановится, Уна попыталась взять себя в руки и, напрягая каждую мышцу, медленно обернулась.
— Корделл? — Она должна была бы удивиться, но почему-то не удивилась. Теперь, когда он был здесь, это показалось ей столь же естественным, как восход и заход солнца. — Какими судьбами? Что привело тебя сюда?
— Полагаю, то же, что и тебя. Желание отдохнуть.
Глаза Корделла в черной бахроме ресниц ошеломляли синевой куда сильнее, чем сохранилось в ее памяти. Когда они на мгновение встретились глазами, ей с трудом удалось сдержать дрожь от пронзительной силы его взгляда. Он тут же перевел глаза на ее рот, и ей оставалось только пожалеть о том, что она не накрасила губы.
— Энтони, оладьи готовы, кленовый сироп на столе. — Все это Корделл проговорил, не отрывая взгляда от ее губ, словно их вид завораживал его, и Уне стоило огромного усилия не облизать их кончиком языка, как это случалось с ней в моменты нервного напряжения.
— Ладно, — ответил мальчик и, ссутулившись, побрел по пляжу.
Корделл нахмурился, отвел глаза и посмотрел вслед удалявшейся маленькой фигурке.
— Энтони! — резко окликнул он.
Мальчик не сразу, но обернулся, пробормотал «спасибо» и двинулся дальше, на этот раз бегом.
— Мой сын Энтони, — сухо сообщил Корделл.
Незастегнутая рубашка обнажала его грудь. Растерянным жестом он провел по ней ладонью. А взгляд Уны запутался в курчавых темных волосах, спускавшихся по животу к поясу его линялых шорт. Дальше опасно, мелькнуло в голове Уны, когда ей стало нечем дышать.
Пересилив себя, она подняла глаза и чуть не захлебнулась от восторга перед совершенством мужчины, которому давным-давно отдала свое сердце. Сейчас он казался выше ростом, возможно, из-за того, что похудел, но раздался в плечах. Небритый, с небрежно откинутыми назад черными блестящими волосами. Его облик подействовал на Уну с сокрушительностью землетрясения.
— Я так и поняла, — небрежно ответила она.
— Как жизнь? — спросил Корделл, все еще оглядывая ее.
От мысли, что ее тело едва прикрыто короткими шортами и обтягивающей майкой, ей стало не по себе.
— Отлично. А как у тебя? Справляешься? Когда мы с Марселлой узнали о… Дейзи, мы были потрясены!
— Да, как и все.
— На похоронах… Мы понимали, что должны присутствовать, но…
— Похороны были скромными. Так хотела Дейзи. В любом случае твоей бабушке она не была особенно близка, поскольку именно ты всегда была любимицей Марселлы. А что касается твоих отношений с кузиной…
В глазах Корделла Уна увидела такое циничное выражение, которое было красноречивее любых слов. Уна знала, о чем он думает. Он считал, что именно она виновата в разрыве отношений, которые связывали ее с Дейзи. Если бы он знал правду! Но он никогда ее не узнает! О том, что произошло той лунной ночью, знали трое — Дейзи, Саймон и она сама. Но она поклялась себе оберегать Корделла от этой правды, потому что важнее всего на свете для нее было его счастье.
— Я не представил тебе Энтони, мне надо предварительно поговорить с ним, — холодным тоном заметил Корделл. — Не ожидал, что вы приедете. Весной Марселла написала твоей тетке Элисон, что подумывает о продаже этой вашей усадьбы. Поэтому я думал, что дом пустует… или занят незнакомыми людьми. Дейзи никогда не рассказывала Энтони о тебе. Мне надо объяснить ему, что вы родственники.
— Он выглядит несчастным.
— Ему пришлось пережить трудное время. Вот почему мы и приехали сюда. — Он улыбнулся и язвительно добавил: — Когда-то я был здесь счастлив. Вот и подумал: может, и он станет счастливее в этом раю.
Глаза их встретились.
— Был здесь когда-то рай, — спокойно произнесла Уна.
— Но в любом раю непременно заводится змея.
Если бы он вонзил нож в сердце Уны, ей не было бы больнее!..
В семнадцать лет, безумно влюбленная, а потому лишенная способности мыслить логически, Уна испытала горькую обиду на Корделла за его скоропалительные обвинения. Ей казалось, после стольких лет дружбы, когда они вместе проводили все лето на берегу озера, он должен был бы знать, что она на такое не способна.
Как слепы мужчины! — мысленно негодовала она. Как глупы! Как легко обмануть их, воспринимающих лишь внешнее, а не суть! Ее кузина Дейзи нежным, как у ребенка, голоском и выставляемой напоказ женской хрупкостью ввела Корделла в заблуждение, выдавая себя не за ту, какой была на самом деле. Он влюбился в нее с первого взгляда, ослепленный фальшивой красотой женщины, которая оказалась…
Нет, оборвала себя Уна, не следует даже думать о покойнице плохо. Теперь она, конечно, понимала, что обижаться на Корделла было неразумно. Что еще он мог подумать, когда увидел ее с Саймоном? Теперь-то выглядело даже забавным, что Корделл счел ее способной на любовное приключение с женатым мужчиной.
А ведь ей в то время было всего семнадцать, и насчет секса она была полной невеждой. Вот был бы сюрприз, узнай он, что и сейчас, дожив до двадцати пяти лет, она по-прежнему оставалась девственницей, подумала Уна и усмехнулась.
— Находишь это смешным? — резко спросил Корделл.
Уна растерянно моргнула.
— Извини?..
— Тебя забавляет, что…
— А-а, ты о змее, — перебила его Уна, небрежно наматывая на палец блестящую прядь волос. — Нет, — продолжила она, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно, — я не считаю это забавным, просто задумалась о чем-то…
— О чем-то… или о ком-то? — язвительно осведомился Корделл. — Ты, разумеется, здесь с мужчиной.
Уна бросила на него нарочито кокетливый взгляд из-под шелковистых ресниц.
— Поброди вокруг и выяснишь, — ответила она в тон ему, прижав к плечу руку с накрученной на палец прядью волос.
Неожиданно Корделл подошел вплотную и схватил ее за руку.
