Дек напрягся, прекрасно зная, к чему клонит сестра.
— А теперь артефакты пропали, — Дарси откинулась на стол. — Во время работы с экспонатами руководитель группы подвергся нападению. Она выжила. И теперь наняли нас. Одного, чтобы предотвратить дальнейшие кражи артефактов, второго, чтобы обеспечить безопасность археологов, и третьего… — взгляд серо-голубых глаз Дарси обратился к Деклану, — чтобы вернуть украденные экспонаты.
Дек почувствовал, как напряглись мышцы челюсти.
— Это Андерс.
— Ох, черт, — Логан запрокинул голову. — Это плохо.
— Кто такой Андерс? — нахмурился Хейл.
— На этого парня Дек делает стойку, — пробормотала Морган, но Деклан проигнорировал как ее, так и Логана.
— Йен Андерс. Британский солдат Особой Воздушной Службы[5].
Хейл нахмурился сильнее.
— По слухам, ребята из ОВС — полная жесть.
— Так и есть, — подтвердил Деклан.
— На Ближнем Востоке у Дека была совместная миссия с котиками Логана и командой Андерса.
— Этого садистского ублюдка поймали на пытках местных жителей, — даже сейчас Деклан как наяву слышал крики и стоны несчастных людей. Кошмар, который, казалось, никогда не исчезнет из головы. — Он прятал людей и приходил к ним каждые несколько дней. Мужчины, женщины…дети, — он выдохнул. — И неизвестно, как долго он держал их в плену.
— Ты их спас? — спросил Хейл.
— Нет, — он встал и, подойдя к раковине, вылил в нее содержимое кружки, больше не в силах пить это варево.
— Дек, ты все сделал правильно, — прорычал Логан.
Деклан не собирался развивать эту тему, из-за чего повисла тишина, но тут Дарси откашлялась.
— Британские вооруженные силы уволили Андерса.
— Дерьмово, — сказал Хейл. — И что он делает с крадеными артефактами?
— Когда он покинул ОВС, то попал на черный рынок древностей, — пояснил Деклан. — Мы слышали об этом несколько раз в процессе работы.
— Парень переключился на воровство, — добавил Логан. — Ему нравится мучить и убивать людей. А еще ему очень нравятся наличные, которые он получает за продажу экспонатов.
— Думаете, это его рук дело? — Хейл посмотрел на экран.
Деклан научился доверять интуиции. Порой, когда не было ни фактов, ни доказательств, положиться можно было только на нее.
— Да, это Андерс.
— Логан, Морган, Хейл, миссия ваша, — сказала Дарси. — Вы отправитесь в Египет и встретитесь с доктором Лейн Раш.
На другом экране появилось изображение женщины. Деклан впервые ее видел, но моргнул и ощутил в животе нечто странное. Он даже не мог сказать, почему такая реакция возникла именно в животе. Женщина была привлекательной, но не самой красивой из всех, что встречал Деклан. Поднятые наверх солнцезащитные очки придерживали темные абсолютно прямые волосы цвета шоколада. Пряди ниспадали на плечи, за исключением небольшой челки длиной до глаз. Кожа женщины была невероятно гладкой, без единого пятнышка, а глаза — цвета лесного ореха.
Все в ней говорило об интеллекте. «Черт». У Дека была слабость к умным женщинам, вот только он держался от них подальше. Он не создан для сердечек и открыток. Деклан повидал слишком многое и слишком многое сделал. Все его отношения длились не дольше одной ночи, и ему нравились женщины, желающие того же, чего и он — простого секса без обязательств.
— Я е́ду, — эхом разнесся по складу голос Деклана.
Дарси болезненно поморщилась.
— Деклан…
— Дарси, это не обсуждается. Я еду.
— Ты делаешь это из-за Андерса, — сказала она.
Деклан посмотрел на фотографию доктора Раш.
— Пойду соберу вещи.
— И ты, конечно, не передумаешь, — вздохнув, Дарси посмотрела на брата.
— Не передумаю.
Она снова вздохнула.
— Самолет заправлен и ждет. Логан, пожалуйста, не позволяй ему впутаться в неприятности.
Логан фыркнул.
— Я хорош, но не настолько.
Дарси покачала головой.
— Удачной дороги и…берегите себя. Пожалуйста.
Деклан улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку.
— Ты же меня знаешь.
— Да, — на лице Дарси появилось смирение. — К сожалению, знаю. Поэтому, если возникнут проблемы, звони мне.
Лейн спускалась по многолюдной улице Хан аль-Халили[6], впитывая в себя достопримечательности, запахи и звуки рыночного района Каира. Невдалеке кто-то готовил фалафель, отчего у Лейн заурчало в животе, напоминая ей, что на завтрак был лишь кофе.
По одну сторону улицы располагались магазины, товары которых были выставлены также и снаружи. Стенды с тканями, стеллажи с сувенирами и украшениями, полки с разноцветными красивыми фонарями. Повсюду раздавались крики лоточников, предлагающих свои товары, и гул голосов — некоторые принадлежали египтянам, а другие, очевидно, туристами. Мимо Лейн прошел местный житель, несущий на голове огромный поднос с египетскими лепешками.
Она любила торговый район Каира со всей его давкой и суматохой. Подо всей этой мишурой крылся глубокий смысл истории. Рынок построили на территории бывшего мавзолея, и султаны сделали его сосредоточением коммерции и торговли. Он и по сей день был важен для местных жителей. В Хан аль-Халили представляли свои товары мастера традиционных ремесел, такие как златокузнецы и среброделы.
Также здесь обосновались несколько знакомых Лейн торговцев антиквариатом. Их она уже посетила. Лейн стиснула зубы. Украденные экспонаты никто не видел.
Но все торговцы пообещали связаться с ней сразу же, как только кто-нибудь на рынке предложит этот товар.
Лейн не собиралась сдаваться. Она нахмурилась, и ее захлестнул гнев, побежавший по венам подобно лаве. Уму непостижимо, как у кого-то хватило наглости просто явиться на раскопки и украсть ценные исторические артефакты, словно пустяковые сувениры с рынка.
Потянувшись, Лейн ощупала щеку, где теперь красовался темный зеленоватый синяк — напоминание о ее неудаче.
Когда в университете узнали о краже, начальство рассердилось и испугалось. Директора проявляли сочувствие, но, как бы тщательно они ни продумывали свои слова, Лейн умела читать между строк.
Случившееся стало черным пятном на ее резюме. Она медленно глубоко вдохнула. Ей хотелось добиться успеха, но еще сильнее — гарантировать, что все находки будут изучены и найдут свое место в музеях, где их сможет увидеть каждый.
Лейн помнила, как мать взяла ее за руку и отвела в местный музей, что и стало одним из событий, зажегших любовь к истории. Будучи еще слишком маленькой, Лейн не понимала, что посещение музея было бесплатным, поэтому он стал единственным местом, куда мать могла позволить себе сводить дочь.
