На мой велосипед!
В полночь пришла свекровь. Похоже, пьяненькая. Пошуршала болоньевым плащом, стукнула сапогами об пол. Прокралась в свою комнату на цыпочках. В пятьдесят лет у неё была более насыщенная половая жизнь, чем у меня. Хоть без мужа, зато с любовниками. Надоел (изменил, начал качать права) — поменяла на нового, благо желающих хватало. После развода с отцом Димы Наталья Петровна расцвела и переживала вторую молодость.
А я оплакивала первую.
Заснула я под утро, но и проснулась поздно. Все давно ушли, и даже чайник на плите остыл. На клеёнчатой скатерти валялся нож, измазанный сливочным маслом, и шкурки от колбасы. Завтракать не хотелось.
Я умылась и заплела волосы в тугую косу. Надела джинсы, тёплую куртку с капюшоном и резиновые сапоги. Вышла во двор. Сжав зубы, попёрлась на «Ярцевские конюшни». Накрапывал дождик, дорогу совсем развезло. Со стороны шоссе Зоя заасфальтировала подъезд для туристических автобусов, а из Мухобора можно было добраться до конюшни по грунтовке.
К мужу не пошла, отправилась прямиком в офис хозяйки. Я не знала, что скажу Зое Эдуардовне. Речь я не готовила, на душе скребли кошки, в голове было пусто. Я просто посмотрю Зое в глаза и спрошу, зачем она разрушила мою семью? Что ей нужно от бедного ветеринара Димы Истомина? Чем он её покорил? И если это любовь, — а вдруг это и правда Настоящая Любовь? — то я уйду с их пути. Любовь сильнее долга и супружеских клятв. Мне придётся уступить.
Зоя сидела за столом и громко разговаривала по телефону, энергично жестикулируя свободной рукой. Обсуждала участие Грома в съёмках какого-то сериала. Увидев меня, она попрощалась с собеседником и поднялась с кресла.
Она стала ещё красивей за тот год, что мы не виделись. Похудела ещё больше, скулы стали острыми, а зелёные глаза — огромными. И, к моему удивлению, она действительно сменила имидж. Это было не враньё. Зоя отрезала свою шикарную рыжую гриву, и теперь аккуратную маленькую голову украшал мальчишеский «ёжик». Зачем?! Зачем она отрезала свои чудесные волосы? Нет, ультракороткая стрижка не портила её красоты (возможно, даже подчёркивала), но я бы никогда не подстригла её настолько коротко. Можно было сделать каре или пикси, но зачем так радикально? Что это за демонстрация?
Обычно женщины стриглись коротко или налысо, когда в их жизни происходили драматичные перемены, — разводы, измены, смерти. Им хотелось избавиться от воспоминаний вместе с волосами, и у многих это получалось. Неужели у Зои что-то стряслось? И как мой муж связан с этими потрясениями?
Пока я ошалело стояла у входа, рассматривая изменившуюся Зою, она подошла ко мне и захлопнула дверь за моей спиной.
— Проходи, садись, — сказала она отрывисто. — Я тебя ждала.
Я, как во сне, опустилась на стул для посетителей:
— Почему вы меня ждали?
— Маша, — с укором сказала Зоя, — я много раз просила обращаться ко мне на «ты».
— Хорошо… Зоя, — ответила я. — Почему ты меня ждала? Дима предупредил, что я приду?
— Дима? — переспросила она с таким видом, словно не поняла, о ком речь. — А, нет, Кирилл.
Ах да! Я же вчера донесла её мужу, что Зоя закрутила роман с подчинённым. Значит, Кирилл Олегович всё-таки поговорил с изменницей, и, судя по её плохому настроению, разговор вышел неприятным. Во мне шевельнулось злорадство.
Зоя подошла к окну. На фоне серого дождливого дня её высокая фигура казалась нескладной. На ней были надеты белая рубашка мужского кроя, обтягивающие бриджи для конного спорта и кожаные сапоги до колена. Зоя давала уроки верховой езды для детей и взрослых. Дима посещал эти занятия, когда устроился на работу. Он и до Зои умел кататься, но она так здорово его натренировала, что теперь он скакал по мухоборским лугам, как лихой ковбой по прериям. Она и меня предлагала научить, но я отказалась. Не хотелось выглядеть неуклюжим бегемотом в глазах мужа.
Зоя резко повернулась ко мне:
— Слушай, я понимаю, что ты на меня злишься. И ты абсолютно права!
Неожиданное вступление. Я не знала, как начать разговор, а Зоя с места в карьер. Бесстрашная наездница. Не то что я, тютя.
— Я хочу знать правду, — тихо, но твёрдо сказала я.
— Зачем? Это причинит тебе боль.
Она была так убийственно откровенна, что у меня защипало в носу. Я не плакала, узнав об измене. Я находилась в какой-то заторможенной растерянности. В шоке, наверное. Может, надеялась, что это недоразумение, которое скоро прояснится, или дурной сон, который не сбудется, если никому про него не рассказывать. Но сейчас, сидя в кабинете Зои Ярцевой, я медленно осознавала, что моя жизнь изменилась навсегда. Разделилась на две части: до измены мужа и после.
— Я всё равно хочу знать, — упрямо повторила я. — У меня много вопросов.
— Ладно, задавай, — Зоя кивнула и села напротив меня.
Положила руки на стол и переплела тонкие пальцы. На безымянном сверкали два кольца — обручальное и помолвочное с неприлично крупным бриллиантом. Ногти розовые, короткие, отполированные до зеркального блеска. Эта женщина была идеальна до кончиков ногтей.
— Вы уже год встречаетесь? — спросила я, чувствуя, как сердце начинает частить. — С тех пор, как ты перестала ко мне ходить?
— Это не связанные вещи. Я перестала ходить в салон, потому что побрилось налысо, — Зоя провела ладонью по «ёжику». — Сейчас отросло, но год назад моя голова была похожа на бильярдный шар.
— Зачем ты побрилась?
— Захотелось перемен. — Она увидела, что я не поверила, и пояснила: — Кризис среднего возраста. Вот будет тебе под сорок, поймёшь.
Я пожала плечами. Может, и пойму. И тоже откромсаю свою белокурую косу, чтобы сбросить груз прожитых лет и начать жизнь с чистого листа.
— А когда вы с Димой начали встречаться?
— Мы с ним не встречаемся.
— Ну что ты врёшь! Я видела вашу переписку.
Зоя достала из кармана телефон, разблокировала и открыла сообщения от Димы. Положила передо мной:
— Читай.
— Я это читала.
— И где тут написано, что мы встречаемся?
— Зоя, не делай из меня дуру, — сказала я. — Он сказал, что скучает по тебе сильнее, чем Глюкоза! Он послал тебе фотографию в голом виде, а ты поставила смайлик. Это нормально, по-твоему?
— Нет, не нормально, — признала Зоя. — Но мы не встречаемся.
— Но секс-то у вас был?
— Только один раз. — Моё сердце пропустило удар. Господи, как больно! Они всё-таки трахались, это не моя паранойя. Зоя добавила: — И я очень об этом сожалею. Если бы я знала, к чему это приведёт, то нашла бы другого мужчину, более опытного и взрослого. Я совершила ужасную ошибку.
Я переждала приступ боли и спросила:
— Почему? Тебе не понравился секс с Димой?
— Ну как тебе сказать? В целом понравился. У твоего мужа есть все задатки, чтобы стать хорошим любовником. Он искренний, открытый и… готовый к экспериментам.
Ох. Я не выдержала и закрыла лицо руками. У моего Димы — задатки хорошего любовника! Услышать это от чужой женщины — это как увидеть свою любимую игрушку в руках другого ребёнка. В детстве я подралась с девочкой, которая утащила мою куклу и содрала с неё платье с кружевными оборками. Голое пластмассовое тело до сих пор снилось мне в кошмарах.
— Тогда в чём твоя ошибка, если тебе всё понравилось? — спросила я, отнимая руки от лица и глядя Зое в глаза. — А-а! Я, кажется, догадываюсь! Твой муж узнал о твоих шашнях и прописал тебе звездюлей?
— Кирилл? — переспросила Зоя, словно у неё было несколько мужей. — Нет, он же был с нами…
— В смысле? — У меня по спине побежали холодные мурашки.
— Мы занимались сексом втроём, — ответила Зоя. — Я, Кирилл и Дима.
Комната передо мной поплыла, а пол начал стремительно приближаться. Но я упала не на пол, а в объятия Зои, успевшей меня подхватить. Она дотащила меня до дивана, подложила под голову подушку и побежала к столу. Раздалось звякание стеклянного флакона о стакан. Через десять секунд Зоя вернулась и поднесла к моим губам стакан с резко пахнущей валерьянкой. Я позволила влить её в себя.
