меня, будто я пустое место, топая в глубь квартиры. Моей! Квартиры!
Пока Синицын громко с кем-то ругался по телефону, я затащила свои остальные чемоданы, поэтому когда он вышел из (моей!) комнаты уже одетый и привычно хмурый с телефоном в руке, порядком удивился. Я устроилась в кожаном кресле, вытянув свои стройные ноги и попивая кофе, что нашла на столике рядом. Не, ну, а что? Моя квартира? Моя! Стало быть, и кофе мой.
— Хозяйка сказала, что не сдавала никому квартиру. Похоже, ты наткнулась на черных риэлторов, — поспешил поставить меня в известность. — Сожалею.
Однако, жалостью в его голосе и не пахло. Скорее затаенная радость.
— Сейчас, проверим, — хмыкнула, отыскав нужный номер и набрав его.
Ждать долго не пришлось, трубку сняли сразу.
— Слушаю…
— Любезный Семен Семеныч, — проворковала, — скажите-ка, пожалуйста, почему в квартире, которую я у Вас сняла, ошивается посторонний человек?
— Постой, девонька, но я сдавал квартиру только вам.
— Странно… А молодой человек утверждает, что ему квартиру сдала женщина.
— Женщина? — не понял, после чертыхнулся и выпалил, — Людка! От стерва! Сейчас приеду! Ждите!
Скинув, покосилась на напряженного Димку, что делал крайне безразличный вид.
— Сейчас приедет, — пожала плечами.
— Отлично, — вяло кивнул, — ждем хозяев.
— Может по-быстренькому? — пошутила, пошло поиграв бровями, на что Синицын одарил меня тяжелым взором и отвернулся, уставившись в телефон.
Говорю ж, импотент!
Последовав его примеру, открыла инстаграм. Просмотрела последние истории, ответила на несколько сообщений, проверила почту. Там, уже висело несколько предложений от рекламодателей. Господи, благослови двадцать первый век и его технологии. Я бы никогда столько не заработала, не будь успешной инстаграм моделью.
Хочу поправить, модель — это не блогер! Сегодня мне предложили прорекламировать йогурт, один шоу-рум и даже стоматологию. Последнее отмела сразу же, а на первые два ответила. Как здорово, когда есть выбор, милая мордашка и тонна харизмы. Возможно, мой характер и не сахар, но по крайне мере, я не просила у своих родителей сто рублей на проезд и булочку.
Пока я делала свои «рабочие» дела, Синицын успешно меня игнорировал, что в общем-то было делом весьма привычным. За этим экземплярчиком я охотилась с самого начала семестра, а он, к слову, закончился недалече, как пару недель назад. Нынче были зимние каникулы.
Димка Синицын оказался крепким орешком. Нападающий хоккейной команды «Волки», по ночам гонщик, известный под кличкой «счастливчик», примерный студент (кто бы сомневался!) и абсолютно недоступная личность. Недоступная, я имею в виду, что ни одна из моих знакомых и даже незнакомых не залезла ему в трусы, не обскакала, так-с сказать, жеребца. А жеребец он был все же породистый, даром что дурной…
Крепкая точеная челюсть, плавный изгиб подбородка, голубые глаза — точно васильки, пухлые губки и сногсшибательная улыбка, что, к сожалению, изредка мелькала на его незаслуженно смазливой мордашке.
Первой приехала женщина, эдакая базарная баба и хабалка. Влетела, как ошалелая, споткнувшись о мой чемоданчик, и разразилась красноречивыми эпитетами.
— Ах, он старый черт! — истерично заверещала. — Привел, понимаешь ли, свою шаболду! — уперев руки в боки, стала надвигаться на меня. Но мы-то че?! Мы тоже не пальцем деланные!
— Дамочка! — уже подскочила с кресла я. — Вы что себе позволяете?
— Ты что, пигалица, совсем страх потеряла?
— А я его и не находила! И, вообще, вы кто такая?
Пучеглазая хабалка подобной наглости не ожидала, запнулась, от гнева покраснела и зашлась кашлем.
— Ты у меня вылетишь отседова, как пробка!
— Людка! Людка, етишкин корень! — влетел уже долгожданный Семен Семеныч. — Ты что опять взялась мне жизнь паскудить? Мало кровушки у меня попила? — держался за сердце, тяжело дыша.
— Это ты из меня всю душу вытряс, ирод! Вот разведемся, и ты у меня попляшешь! — уже обернулась она к нему. Не дай бог, такую супругу. Понятно, отчего бывшая… или почти. — Ты мне за все заплатишь!
— Шиш тебе, а не квартира! — выставил ей дулю под нос старикан.
— Ах, свинота ты неблагодарная! Да я на тебя лучшие годы своей жизни потратила!
— Ведьма проклятая! — гаркнул на нее. — Ты почему без меня квартиру сдала? Решила исподтишка действовать, гадюка?
— Ой, Семушка, дак и ты, я гляжу, без дела не сидел, — саркастично заметила, покосившись на меня.
Они бы и дальше рады друг другу перемывать косточки, но Синицын прервал их своим звучным и недовольным басом.
— Так чья квартира-то?
— Моя! — в одночасье выпалили хозяева.
Настал ступор и затяжное молчание. Это что получается-то, что нам обоим сдали квартиру? И оба хозяева.
— Фролова, — обратился ко мне Димка, отчего я вздрогнула. Уж больно непривычно спокойно моя фамилия прозвучала из его уст. — Ты договор составляла?
Мне бы бессовестно соврать… Так, проверять же пойдет этот больно справедливый. С него станется…
— Нет, — вздохнув, честно ответила.
— И я — нет, — хмыкнул.
Пока мы решали проблемы. Хозяева тем временем с недовольными физиономиями, презренно фыркали и нарочно на друг друга не смотрели, словно тем самым подтверждая свою напускную важность.
— Хозяева, — обратился уже к нынешним/бывшим супругам, — давайте вы просто девушке вернете деньги, и на этом разойдемся.
Это вопиющее нахальство! Нет уж! Пусть сам свои шмотки собирает и тю-тю отсюда, о чем ему незамедлительно и поведала. Синицын пожав плечами, лишь потребовал у хозяйки свои деньги назад.
— Какие деньги, юноша? — упала на дурочку дамочка. — Не знаю, ничего. Пусть девушка выселяется. Ей-то попроще будет, — указала рукой на мои сумки, — и складывать ничего не надо.
— Тогда верните мне деньги! — уже вставила свое слово я.
— Э-э, девонька, так нет денег-то, —
