выскочит незадачливый свидетель. Подсечка всегда срабатывает безотказно, пока терпила очухивается, пацаны успевают скрыться в подворотне.
Короткий вскрик, взмахнувшие в воздухе светлые волосы, отлетевший в сугроб пакет – всё смазывается в один бесконечный миг узнавания, пока я привычным движением перехватываю летящую со ступенек девушку. Случайные жертвы нам не нужны.
Неподалёку раздаётся условный свист – дело сделано, расходимся. Лёгкие снова заполняет цветочный запах – густой и обволакивающий как при цветении акации. Я едва успеваю удержать за зубами вспыхнувшие на языке извинения. Банально. Цыпочки ведутся на самоуверенность. Им альфа-самца подавай, силу и целеустремлённость. Ну так у меня только что появилась цель, на которую я готов бросить всю свою настойчивость. Тебе повезло, малышка. Сегодня я весь твой.
Как любит повторять дед Ваня: «Вера, что девка готова отдать полжизни, чтобы переспать с тобой – уже две трети успеха», а радости приятнее и доступнее женского тела я пока не знаю.
– Вообще-то для начала я ждал звонка, но ты меня приятно удивила, – не давая опомниться, тянусь к приоткрытым губам. Дальше дело техники… было бы, если б я не застыл как истукан в секунде от рая. Гулко сглатываю, во все глаза рассматривая растерянное лицо, и сердце каучуковым мячом отскакивает от рёбер. Что это – игра падающего на нас света, запоздалый эффект выпитой перед делом перцовки? Девушку поймал, а сам как будто продолжаю падать. Да, ощущение именно такое – мгновенное осознание собственной уязвимости. Она так бесхитростно вжимается в меня всем телом, ища опоры, что беспробудно дрыхнущий внутри джентльмен самоотверженно подрывается вызволять свою женщину из неприятностей, ловко забыв, что главный их источник он сам. Между тем, её зрачки, окаймлённые небесно-синей радужкой, гневно сужаются. Момент упущен, нужно срочно спасать положение, но пока в мозгу со скрипом запускаются винтики, язык против воли проговаривает жалкое: – Извини.
Извини?! Какого чёрта я мямлю?
Похоже, вместо лёгких денег сегодня мне в руки попался ангел, и не буду я Лихом, если этой же ночью он как следует не согрешит.
Ощущения и ничего лишнего
Вера
На уровне моих глаз слегка приоткрытые губы. Мужские. Немного полноватые, особенно в сочетании с острым подбородком и прямым узким носом, но определённо красивые. Встряска спровоцированная прерванным падением и неразбериха в голове помешали уловить смысл сказанного незнакомцем до того, как он потянулся ко мне этими самыми зовущими губами. Потянулся, чтобы замереть в секунде от возможной пощёчины.
Только рискни, кто бы ты ни был.
За пару мгновений, пока я пытаюсь сообразить, что, чёрт возьми, происходит, воображение подхватывает вихрем вскользь подмеченных деталей – шелест чужого дыхания, незнакомые запахи, касания. Ткань тонкого свитера под расстегнутой кожанкой тёплая на ощупь, кожа под ней наверняка пылает. Сминаю пальцами синтетический ворот и вдруг понимаю, что замёрзла. Мне так холодно, будто внутри всё сковало инеем. Так хочется позаимствовать немного его тепла, забраться под этот свитер, просочиться под кожу, лишь бы избавиться от вымораживающей боли, согреться, ожить. От безобидной фантазии путаются мысли, а вниз по позвоночнику проходит судорога дрожи. Неуместное, нелогичное... полностью обезоруживающее ощущение.
Понятия не имею – стресс виноват, двусмысленная близость незнакомого парня или его агрессивная энергетика, только у меня ноги подкашиваются от тяжелеющего в крови голода. Это у меня-то – убеждённой противницы случайных связей. Как бы то ни было, я вполне осознанно тяну время, игнорируя затянувшееся до неприличия нахождение в чужих объятиях.
Становится тяжело дышать. Горячо и возбуждающе как в хорошо натопленной бане или в откровенном сне, когда личность партнёра напрочь размыта сознанием. Когда есть только ощущения и ничего лишнего. Никаких границ. Никаких запретов.
Ещё несколько секунд…
Сашка ошибся, между нами встала не моя холодность, скорее зажатость, боязнь показаться распутной, нелепой. Знать бы, что наутро будет возможность проснуться, я бы сейчас уже напрашивалась к пареньку на жаркий кофе, чтобы узнать, наконец – а как оно с другими?
Впервые приходится жалеть о том, что бодрствую.
Моё дыхание шумно срывается. Наше дыхание шумно срывается. В унисон. И одно это без преувеличения могло бы стать моей самой яркой прелюдией.
Сделав над собой колоссальное усилие, неверными пальцами сминаю крепче край свитера, но оттолкнуть, как того требует здравый смысл, мешает внезапная улыбка незнакомца – наглющая, с налётом абсолютной вседозволенности, она царапает нервы смутным узнаванием. Взгляд испуганным зайцем устремляется вверх – туда, где из-под длинной чёлки голодно поблескивают карие глаза. Смотрят пристально, оценивающе – словно просвечивают рентгеном.
Да чтоб тебя! Прощайте мои платиновые серьги…
Инстинкт самосохранения даёт мне такого резкого пинка, что я одним только чудом умудряюсь не завершить свой фееричный полёт с обледеневших ступенек. В горле пересыхает, когда его ладонь, скользнув за правую полу расстёгнутой куртки, жёстко подныривает под пояс моей юбки.
– Извини, – тихий голос переливается низким хрипом, как после сна или при откровенном флирте. Ну нет! Осознание кому я второй раз за вечер позволяю так развязно себя лапать окатывает волной отрезвляющей брезгливости и ещё чего-то предосудительного, нервирующего.
Да он младше меня как минимум на пару лет – зарвавшийся мальчишка! Но его немигающий, по-мужски твёрдый взгляд давит свинцом, заставляя чувствовать себя растерянной и голой.
– Послушай, Мася, – нарочно кусаю разницей в возрасте, надеясь таким образом сбить спесь с нахально ухмыляющейся физиономии. – Сходи-ка, поищи себе другую жертву. У меня в кошельке только квитанции из ЖЭКа.
– А я кошельки не ворую. Только поцелуи. Для начала…
На последнем слове его голос чуть меняет интонацию и меня буквально подбрасывает от какого-то совершенно дикого смятения. В прозвучавших словах так опасно переплелись угроза и обещание, что впору побиться головой о ближайший ясень, лишь бы не взвыть от очередной вспышки неуместных фантазий.
Продолжая нервно комкать свитер на его груди, проглатываю вставший в горле ком и стараюсь рассмеяться. Выходит сухо и натужно, но выдавить из себя что-то более натуральное сейчас не представляется возможным. Потому что парнишка не совсем в моём вкусе, и пахнет от него далеко не парфюмом – немного стиральным порошком, чуть больше сигаретным дымом, и чем-то запретным, далеко за гранью моего скучного, благоразумного мира. Потому что между нами пару лет разницы и глубокая моральная пропасть – не помеха, а приговор, особенно для девушки, до последнего не решившейся признаться своему молодому человеку, что ждала именно от него инициативы, напора. Безоговорочного. Жёсткого. Такого, какой так унизительно пробирает дрожью рядом с этим уличным отбросом.
