на меня так, словно я сумасшедший. Я передернул плечами.
— Она поверила мне, очевидно, я достаточно убедителен.
Я знал, что последует за его напряженным взглядом. Опустившись на диван, я тяжело вздохнул:
— Что?
— Ты соврал цыпочке лишь для того, чтобы снять комнату. Потому что ты… — он замолчал, ожидая.
Опустив взгляд на колени, я пробормотал:
— Потому что она та самая.
— Извини? Она какая?
Я закатил глаза и раздраженно вздохнул, после чего посмотрел на него.
— Потому что она единственная, мужик. Я не могу это объяснить. Я просто знаю это, и черта с два позволю ей ускользнуть.
Я заметил Мэгги в «Старбаксе» за углом моего бизнес-центра, но она всегда была с парнем, который, как я предполагал, был ее женихом. И что-то в ней зацепило меня. Со мной произошло то, что я всегда высмеивал. То, что всё время показывали в девчачьем кино, когда один герой видел другого и мгновенно ощущал связь. За исключением того, что это на самом деле произошло со мной. Когда я видел Мэгги, смотрел, как она оживленно болтала, чувствовал тепло от ее улыбки, даже не будучи тем, кому она предназначалась, каждый раз, встречая ее в кофейне, я это чувствовал. Эту связь. Я убеждался в том, что каждый мой поход за кофе совпадал со временем ее появления там, чтобы я мог увидеть ее, услышать очаровательный смех, увидеть потрясающую улыбку, воображать, какого быть в центре ее внимания.
Чем больше я смотрел на девушку, на ее взаимодействия с другими, тем сильнее становилось мое желание быть единственным, кто будет заставлять ее смеяться, единственной причиной, по которой она улыбнется своими красивыми губами, с которой я познакомился. В голове промелькнули яркие картинки, как мы зависаем дома в выходной, смотрим фильмы восьмидесятых годов…
Черт. Да, конечно. Ни одна нормальная девушка не захочет остаться дома вместо того, чтобы принарядиться и шататься по барам в центре. Как бы там ни было, всякий раз, когда видел ее, я не мог игнорировать чувство, идущее из глубин сознания и кричащее: «Она единственная! Ты женишься на ней!»
Я никак не мог отступиться.
— Но она не хочет иметь никаких дел с мужчинами, Рай. Что ты намерен делать? Просто однажды утром, как ни в чем не бывало, заведешь речь о том, что ты на самом деле натурал? — засмеялся Джек, мотая головой. — Это переходит все границы.
— Я не настолько далеко зашел, но таким образом я смогу узнать ее без всякой хрени, стоящей на моем пути. Вся эта нервотрепка, проявление себя с хорошей стороны до тех пор, пока это действительно нужно, а затем всё вырывается наружу.
— И ты собираешься начать всё с вранья?
Я провел руками по лицу и разочарованно вздохнул:
— Какой еще вариант у меня был? Отпустить, не имея возможности узнать ее, никогда не быть ее другом, по крайней мере, без того, чтобы она не почувствовала, что у меня есть какие-то скрытые мотивы…
— А они у тебя есть.
— …и столкнуться с ситуацией, когда будет слишком поздно, и другой парень доберется до нее, когда она решит, что снова готова к отношениям?
— Я хотел бы официально заявить, что ты пересмотрел слишком много проклятых мелодрам.
— Как скажешь.
На какое-то мгновение он замолчал, глядя на меня, прежде чем его губы дернулись, расплываясь в ухмылке.
— Так как давно мы вместе, мой сладкий пирожочек?
Воздух, что я задерживал всё это время, медленно покинул легкие.
— Довольно давно.
Подняв палец, я добавил:
— Но у нас открытые отношения.
Он выгнул бровь.
— Ах ты, маленький распутник. Не собираешься быть однолюбом, а?
Он поднес пиво к губам, сделал глоток и ухмыльнулся.
— Держу пари, я смогу убедить тебя стать моим максимум за несколько месяцев, не больше, медвежонок.
Я скорчил рожицу, насмехаясь:
— Вряд ли.
Он отмахнулся рукой.
— Лучше бы тебе раскрыть себя в ближайшее время. Запомни мои слова.
— Ты не прав, — я засмеялся, качая головой.
— Ты тот, кто притворяется геем.
— Я тебя понял.
Мы глотнули пива и замолкли, пока Джек, наконец-таки, не заговорил.
— Не могу сказать, что когда-либо прежде притворялся возлюбленным гея, — на его лице возникла ухмылка во весь рот.
И вот так запросто мой лучший друг официально стал счастью моего плана. Всё ради женщины, которая, как я считал, та самая.
Вот и настал день заселения Рая. И для справки: он всё такой же красавчик, каким был в день нашей первой встречи в «Старбакс».
Чего я не ожидала, так это того, каким красавчиком был парень Рая. Сара хотела присутствовать здесь, чтобы встретить Рая, и мне пришлось выводить ее из транса, когда Рай представил Джека.
— Привет, Джек. Рада знакомству, — я протянула руку. С игривой ухмылкой на губах он широко раскрыл руки, в голубых глазах плясали озорные искорки.
— Я из семьи, в которой принято обниматься, Мэгги. А теперь иди сюда, красотка.
Без предупреждения он притянул меня в свои объятия, и я оказалась захвачена мужчиной, который казался значительно выше шести футов {1} и был крепкого телосложения. Он пах восхитительно, хотя это ничуть не удивило меня. Его темные волосы так же были прекрасны, как и весь его внешний облик. Как только он отпустил меня, он странным взглядом осмотрел Сару, будто пристально изучал ее — маленькую блондинку с прямыми волосами и голубыми глазами. Она была воплощенной мечтой всех мужчин — типичная сексуальная блондинка. Если бы она не была моей лучшей подругой, то я была бы вынуждена невзлюбить ее только лишь из-за этого.
— А кто эта прелесть? Иди сюда и обними дядю Джека.
— Уф-ф, — это всё, что смогла ответить Сара, когда он притянул ее к себе. Если бы я не знала наверняка, то клянусь, решила бы, что он обнимал ее дольше, чем полагается, но, слушайте, я не обладала достаточными знаниями касательно обнимашек геев.
— Эй, вы двое, прекратите, — предупредительно сказал Рай, в его глазах мелькнула резкость.
О-оу, ревнует.
Сара отошла, а Джек опустил руки и сложил их.
— Ну что, давай заселяться, мой сладкий пирожок? — развернувшись, он поднял большую коробку,
