Тень заполняет дверной проем гостиной за мгновение до того, как я прохожу мимо, и когда я поднимаю взгляд, я нахожу Джослин, стоящую там. Впервые за все время ее волосы в беспорядке, макияж стекает по лицу.
Поднимая руку, я прерываю ее, прежде чем она успевает что-либо сказать, и продолжаю идти вперед, тяжелые шаги все время сопровождают меня.
— Калли, подожди, — зовет Алекс, когда я сбегаю по лестнице, одиночество моего подвала слишком манит, чтобы его игнорировать.
Мне нужна тишина, темнота, затем— вырывается еще одно рыдание.
— Ты должен вернуться, — говорю я, мой голос звучит сильнее, чем я ожидала, когда мои внутренности превращаются в пепел.
Я врываюсь в ванную, включаю ванну и наливаю немного пены.
Когда я возвращаюсь, Алекс все еще стоит посреди моего пространства, но я отказываюсь смотреть на него. Я не могу.
— Калли, пожалуйста. Просто остановись, — умоляет он, протягивая ко мне руки. Я отскакиваю в сторону, прежде чем у него появляется шанс притянуть меня к себе. Если я остановлюсь, пока он смотрит, то он будет вынужден стать свидетелем моего срыва, а от него больше пользы в поисках, чем от того, что он вытирает мои слезы прямо сейчас. Мое сердце болит при одной мысли о том, чтобы отослать его прочь, но я знаю, что это правильный поступок. Деймон нуждается в нем больше, чем я прямо сейчас.
— Вернись и найди его, Алекс. Пожалуйста, я у-умоляю т-тебя.
Скидывая обувь, я стягиваю через голову грязную толстовку с капюшоном и натягиваю испорченные леггинсы до лодыжек.
Я не спускаю с него пристального взгляда, и меня бесит, что отсутствует какой-либо жар, который я обычно испытываю, просто стоя здесь в нижнем белье. Только беспокойство и печаль на его пути.
— Я собираюсь смыть с себя всю эту грязь. Затем я иду спать.
Я снова ухожу, его глаза отслеживают каждое мое движение по комнате, пока я не добираюсь до ванной и не захлопываю за собой дверь.
В ту секунду, когда я остаюсь одна в темноте, наворачиваются слезы, а боль пронзает меня с такой силой, что я понятия не имею, как я еще стою.
Я ковыляю к ванне, каким-то образом умудряясь снять нижнее белье и залезть в нее.
Я не чувствую температуры воды, когда погружаюсь под слой пузырьков. Я не чувствую ничего, кроме боли, когда мои слезы текут быстрее, а крики становятся громче.
— Калли? — Зовет Алекс. — Не делай этого. — Агония в его голосе пронзает меня насквозь.
— Просто уходи, — всхлипываю я. Понятия не имею, достаточно ли это громко, чтобы он меня услышал.
— Я не позволю тебе вот так отгораживаться от меня.
— Просто уходи, пожалуйста. Мне нужно—
Дверь распахивается, шок от громкого хлопка заставляет меня забыть свои слова.
Он тянется за спину и стаскивает с себя грязную и разорванную рубашку. Его кисти и предплечья покрыты грязью и кровью, и быстро становится очевидно, что остальная часть его тела так же пострадала от многочасового перемещения обломков.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Я ахаю, отводя взгляд от порезов и синяков, покрывающих его тело.
— Буду тем, что тебе нужно, и возьму то, что мне нужно взамен.
Я слишком потрясена, чтобы делать что-либо, кроме как смотреть широко раскрытыми, полными слез глазами, как он скидывает ботинки, стягивает брюки с ног и направляется в ванну в одних боксерах.
— Двигайся вперед.
— Алекс, я голая. Ты не можешь просто—
— Черт возьми, Кэл. Это холодно, — выдыхает он, когда опускает пальцы ног в воду.
Я пожимаю плечами. — Не чувствую этого.
— Иисус.
Протянув руку, он вытаскивает пробку, позволяя половине холодной воды стечь, прежде чем снова открыть кран с горячей.
Возможно, я и не чувствовала холода, но я чертовски уверена, что чувствую тепло воды, когда она окружает меня.
Подтянув ноги к груди, я продвигаюсь вперед, наконец-то делая то, о чем он меня просил, и позволяя ему зайти сзади.
К счастью, ванна огромная, что позволяет его длинным ногам обхватить мое тело. Его руки обвиваются вокруг моих, которые обнимают мои ноги.
— Мне чертовски жаль, Кэл, — шепчет он мне на ухо, пока вода продолжает поглощать нас обоих.
Я киваю, поворачивая голову в сторону, чтобы положить ее ему на плечо.
Я прерывисто выдыхаю, но ничего не говорю. У меня нет слов. Как я могу? С Нико может быть все в порядке, но папы больше нет, а Деймон—
Болезненный крик вырывается из моего горла.
— Я держу тебя, — бормочет Алекс, обнимая меня крепче. — И я клянусь, что, черт возьми, не отпущу.
Развернувшись, я прижимаюсь к нему и позволяю горю, которое я пыталась сдержать, поглотить меня.
3
КАЛЛИ
Я просыпаюсь от звуков мягких женских голосов и запаха кофе. Тепло чьей-то руки на моей икре в равной степени успокаивает и причиняет боль.
На самые короткие секунды, когда я прихожу в себя, я надеюсь, молюсь, чтобы все это было одной большой шуткой. Но боль в моей груди, резь в глазах еще до того, как я их открою, говорят мне, что все это очень, очень реально.
— Скажи мне, что все это мне приснилось, — шепчу я, мой голос хриплый как от сна, так и от часов, которые я провела, оплакивая вместе с Алексом прошлой ночью.
Кровать прогибается, и когда я открываю глаза, я нахожу Эмми и Стеллу по обе стороны от меня. Их лица покрыты грязью, волосы в беспорядке, а под глазами темные круги от недостатка сна.
— Как у тебя дела? — Спрашивает Стелла, хотя, судя по тому, как она морщится, я думаю, она понимает, какой это глупый вопрос, в ту же секунду, как он слетает с ее языка.
— Мне нужен кофе.
— К счастью для тебя, у меня безупречный выбор времени, — произносит успокаивающий голос, прежде чем Джослин появляется в изножье моей кровати с подносом, полным кофе, апельсинового сока и свежей выпечки.
Она выглядит ненамного лучше Эмми и Стеллы, и когда ее глаза встречаются с моими, ее лицо вытягивается, а в чертах проступает боль.
— О, моя милая девочка, — выдыхает она, оставляя поднос на краю кровати и обходя его, чтобы притянуть меня в свои объятия.
Я делаю глубокие вдохи, пытаясь сдержать свои эмоции. Я понятия не имею, как долго я плакала прошлой ночью, но мне нужно взять себя в руки. У меня есть люди, которым я нужна. Разваливаться прямо сейчас — не вариант.
— Это кофе без кофеина, — шепчет она, прежде чем наконец отстраниться.
Мои брови на мгновение сводятся, когда я пытаюсь расшифровать то, что она мне говорит. Второе осознание поражает меня, я хочу свернуться калачиком обратно под одеяло и никогда не выныривать.
Как, черт возьми, моя жизнь превратилась в это дерьмовое шоу?
Вокруг нас воцаряется тишина, когда Джослин, раздав нам всем по кружке, выдвигает стул. Эмми и Стелла смотрят на нее в замешательстве. Она никогда раньше не тусовалась с нами, но прямо сейчас мне это нужно. Мне нужна вся их сила и поддержка, и Джослин, кажется, знает это лучше, чем кто-либо.
— Спасибо за это, Джей, — говорит Эмми с мягкой улыбкой. — В нем, случайно, нет виски?
— Извините, просто кофеин.
— Я приму это.
— Вы обе хоть немного спали? — Спрашиваю я, переводя взгляд на двух моих лучших друзей.
Они обе качают головами. — Мы были на поисках с ребятами.
— Где они? Где Алекс?
— Алекс вернулся, как только мы приехали сюда, чтобы составить тебе компанию.
Меня охватывает чувство вины за то, что он оставил поиски Деймона из-за меня. Он должен был быть там. Он мог почувствовать то, чего не смогли другие.
Я киваю, когда воспоминания о времени, проведенном с Деймоном за последние пару недель, проносятся в моей голове, как фильм.
— Я встречалась с Деймоном, — выпаливаю я.
Тишина.
Поднимая глаза, я встречаюсь с добрыми глазами Джослин, и она ободряюще кивает. Она более чем осведомлена об огромных секретах, которые я хранила.
Для меня настало время начать исповедоваться. По крайней мере, в некоторых из них.
