— Т-ты… э-э… — начинает Стелла.
— Ты трахалась с Деймоном? — Эмми ахает, осознание ударяет ее по голове. — Деймон? Деймон Деймос? Близнец того парня, который ходит за тобой повсюду, как потерявшийся щенок, этот Деймон?
— Да, мы все знаем, о ком она говорит, Эм, — огрызается Стелла, гнев и разочарование, которые, как я надеялась, я не услышу в ее голосе, очевидны.
— Прости, что я не сказала тебе, я просто… все это было безумием, и теперь он—
— О, черт, — выдыхает Стелла, бросая свою кофейную кружку на мой прикроватный столик, прежде чем украсть мою и броситься на меня.
— Я в порядке, — неубедительно шепчу я.
— Они найдут его. Он лучше этого, чем быть похороненным под зданием.
— Я так думала о своем отце, но посмотри, к чему это привело.
Еще одна пара рук окружает меня, пока я не оказываюсь посреди них, будучи чертовски близка к тому, чтобы быть раздавленной насмерть.
— Я собираюсь оставить вас, девочки, наедине с этим, — говорит Джослин, когда я призналась в своем первом грехе. — Позвоните мне, если я вам понадоблюсь.
К тому времени, когда Стелла и Эмми освобождают меня, она уже исчезла.
— Ладно, итак… — Начинает Эмми, когда Стелла возвращает мне кофе. — Давайте сосредоточимся на наиболее важных элементах этого откровения. Насколько велик его член?
— Эмми, — отчитывает Стелла.
— Что? — спрашивает она, пожимая плечами. — Мы сейчас по колено в аду, нам разрешено немного поговорить о члене, верно? — Эмми смотрит на меня, в ее глазах почти умоляющий взгляд.
Одному Богу известно, что они увидели за те часы, что копались в этом разрушении. Как и у Алекса, их руки поцарапаны и окровавлены, одежда испорчена. Я полагаю, что наименьшее, что я могу сделать прямо сейчас, это помочь им пройти через это настолько, насколько я знаю, что они помогут мне.
— У него пирсинг на члене, — тихо признаюсь я.
— О, мой гребаный Бог. Я знала, что этот парень был фриком, — смеется Эмми, хотя ее обычного юмора явно не хватает.
Снова наступает тишина, и я тяжело вздыхаю, боль и потеря наполняют каждый дюйм моего тела.
— Как долго вы двое были… — спрашивает Стелла.
— Это началось на Хэллоуин, — признаюсь я, вздрагивая.
— Черт, — шепчет она, на ее лице явно читается боль.
— Прости, — выдыхаю я, беря ее за руку. — Это… это было всего один раз. Я даже не должна была знать, что это был он. Он так и не снял маску и—
— Все в порядке, Кэл. Ты не обязана этого делать. Это шок, конечно. Но мы здесь ради тебя, несмотря ни на что, — уверяет меня Эмми.
— Спасибо.
— А как насчет Алекса? Ты ему нравишься, он—
— Он знает. Знал это все время, хотя мы не знали этого до недавнего времени. Он подталкивал нас к признанию, будучи… самим собой. — Грустный смех срывается с моих губ.
— Я думаю, в этом есть какой-то смысл.
— Когда я отсутствовала на прошлой неделе, — признаюсь я, — я была с Деймоном.
— О, вау. Хорошо. — Стелла убирает свои растрепанные волосы с лица, пока все обдумывает.
— Это еще не все.
— Господи, Калли. Ты жила двумя совершенно разными жизнями или что-то в этом роде? — Спрашивает Эмми.
— Вроде того. — Я смотрю на Стеллу. — Ты помнишь Анта и Энзо?
— Итальянцы? Конечно. Они были хо—
— Я не переставала встречаться с Антом. После той ночи на Хэллоуин между мной и Деймоном ничего не произошло. Но затем, несколько недель назад, в ночь, когда они напали на итальянцев, я была в комнате Анта. Деймон взял ее штурмом, и что ж… можно с уверенностью сказать, что в те выходные я не делала домашнюю работу.
— У тебя были секс-выходные с дьяволом? — Догадывается Эмми.
— Да и нет. — Я опускаю голову на руки. — Боже, все это такой беспорядок.
— Все будет хорошо, Калли. Они найдут его, и он—
Я поднимаю взгляд, мои глаза встречаются с ее, умоляя ее прекратить питать ложную надежду.
— Сколько прошло времени?
— Эмм…
— Примерно тридцать шесть часов, — отвечает Эмми.
— И скольких выживших они вытащили? — Мое сердце разрывается надвое, когда я задаю этот вопрос, но я отказываюсь позволять себе верить в то, чего просто не произойдет.
— Двое, но это было почти сразу. Все остальные были…
— Это не будет хорошо, Стел. Ничто в этом не будет хорошо.
— Но это должно быть, — утверждает она, отказываясь верить в неизбежное.
— Но что, если это не так?
Моя рука, спрятанная под одеялом, снова скользит к животу, суровая реальность всего этого давит на меня. Но, несмотря на мои признания, эта правда, меняющая жизнь, остается запертой внутри меня.
Я и близко не готова пытаться примириться с результатом, который предстал передо мной позавчера вечером.
— Я знаю, что ты пытаешься быть реалистом здесь, Кэл. Я понимаю это, правда. Но это не конец для Деймона. Этого не может быть. Я, блядь, отказываюсь в это верить, — яростно говорит Эмми, ее глаза не отрываются от моих, давая мне хоть немного силы, за которую ей удается цепляться.
***
Несмотря на то, что они обе выглядят совершенно разбитыми и отчаянно нуждаются в душе, Эмми и Стелла сидят со мной, пока я пытаюсь переварить все, что произошло с субботнего вечера. С одной стороны, наш день в спа и сборы в Prestige кажутся прошедшими миллион лет назад. Но потом я вспоминаю взрывы, стрельбу, крики страха людей, когда итальянцы обрушили на нас ярость, и всплеск адреналина пробегает по моему позвоночнику, как будто это произошло всего несколько минут назад.
Ант.
Он должен быть последней из моих забот прямо сейчас, но это не мешает мне беспокоиться о его безопасности.
Когда он сказал мне, что вытащит их, я поверила ему.
Возможно, это было наивно с моей стороны. Но я ничего не могу с этим поделать.
Он никогда не был никем иным, кроме как заслуживающим доверия и честным со мной.
— Черт, — шиплю я, пытаясь вскочить с кровати, чтобы найти свой телефон. Я обнаруживаю, что мои лучшие друзья вырубились по обе стороны от меня.
Не разбудив их, я нахожу его все еще в своем клатче с субботнего вечера, рядом с тестом на беременность.
Мои руки дрожат, когда я снова смотрю на результат.
Разве это не должно быть самым счастливым временем в моей жизни? Разве мы не должны праздновать.
Я сдерживаю рыдание, прежде чем оно вырвется наружу, и включаю свой телефон.
В нем двухпроцентный заряд батареи, поэтому я быстро отправляю сообщение Анту.
Если он сохранил хотя бы часть своего секрета, то, возможно, что-то знает.
Возможно.
Только когда раздается тихий стук в дверь наверху лестницы, я вынуждена сдвинуться со своего места, уставившись на только что отправленное сообщение в надежде, что оно будет прочитано.
Дверь открывается, и я тихо пересекаю комнату, стараясь их не разбудить. И когда я смотрю на лестницу, я вижу Джерома, ковыляющего вниз.
Воспоминания о нем с кровью, льющейся из его бедра, возвращаются ко мне, и я бросаюсь ему на помощь.
— Тебе, вероятно, не следовало этого делать, — указываю я, обнимая его за талию и ведя к своему дивану.
— Мне нужно было посмотреть, как у тебя дела, — признается он с грустной улыбкой. — Мне так жаль твоего отца.
— Спасибо, — бормочу я, новая волна горя и отчаяния накатывает на меня. Я не забыла, по крайней мере, надолго, но это было немного легче переносить, пока девочки избегали упоминания об этом.
— Как самочувствие? — Спрашиваю я, бросая взгляд на его ногу, несмотря на то, что она прикрыта, как я предполагаю, спортивными штанами Нико.
— Да, Джанна сотворила свое волшебство. Примерно через неделю я буду как новенький.
— Ты потерял много крови.
— Да, я думаю, мне очень повезло. Если бы ты не вытащила меня оттуда так быстро, как тогда… Спасибо тебе.
Я качаю головой. — Я ничего не сделала, — шепчу я.
— Калли, ты была крутой задницей. Ты не показала ни капли страха. Ты должна гордиться собой. Я знаю, что твой отец гордился бы.
