- Доброе утро, Дарья. Не могли бы вы зайти ко мне в кабинет, пожалуйста?
Всегда опасаясь худшего, замираю от страха.
- Э-э, конечно. Сейчас подойду.
Я вешаю трубку, пульс учащается. Я пытаюсь вспомнить, что за последнее время я могла сделать не так... Сделать что-нибудь, что кого-нибудь разозлило... Никогда не знаешь наверняка.
Я трудолюбивый работник, но у меня есть дурная привычка много болтать, когда стою в комнате отдыха или даже когда прохожу мимо чьего-то стола. Мне нравится общаться с коллегами, и я иногда выхожу на улицу.
Проводя руками по волосам, я встаю и чувствую, что все взгляды устремлены на меня, пока прохожу мимо своих коллег к кабинету Вероники. Разум все время лихорадочно работает, перебирая все, что я могла сделать, чтобы навлечь на себя неприятности.
Дверь кабинета закрыта, и я стучу, прежде чем взяться за дверную ручку.
- Войдите, - зовет Вероника. Я делаю еще один прерывистый вдох и поворачиваю ручку. Вероника сидит за своим компьютером и яростно печатает то, что я собираюсь представить как страстное электронное письмо ее любовнику.
У меня есть маленькая странность. Я сочиняю небольшие истории, чтобы отвлечься, хотя иногда так увлекаюсь своими собственными историями, что прихожу домой, записываю их и даю альтернативные окончания в сверхсекретном блокноте, о котором не знают даже мои девочки.
- Закрой за собой дверь и присаживайся, - говорит она мне, не отрывая глаз от своего компьютера. Мое сердцебиение учащается еще больше, и я чувствую, как пот начинает собираться бисером в ложбинке между грудей. Я выбрала чертовски удачный день, чтобы надеть этот бледно-желтый шелковый топ, на котором хорошо видны пятна пота.
У меня перехватывает горло, и все, что удается сделать, - это не трястись всем телом, пока опускаюсь в старое, но удобное клетчатое кресло. Проходит целая минута, прежде чем Вероника отрывает взгляд от своего компьютера. На ее лице играет слабая улыбка, и это усиливает мое подозрение, что она переписывается с любовником.
- Я только начала проводить анализ эффективности работы сотрудников нашего отдела, - начинает она, пробуждая во мне еще одну волну беспокойства. Я не всегда была такой боязливой, но мысль о том, что мне сделают выговор, вселяет в меня страх Божий, что я легко могу потерять работу. И тогда что мне делать дальше? - Результаты вашей работы удивили меня.
- Надеюсь, в хорошем смысле?
Она смеется.
- Да, в хорошем смысле этого слова. Ты умная и целеустремленная, даже слишком умная, чтобы заниматься такой утомительной работой, как сейчас.
- Я, эмм, всегда собиралась вернуться к учебе и получить диплом, но это трудно осуществить с маленькими детьми, - бормочу я и подношу руку к шее, начиная нервно перебирать пальцами маленький амулет в форме лимона. Это был подарок моей матери на окончание школы. «Жизнь дает каждому свою порцию лимонов, - говорила она мки. - Только не забывай, что из них можно сделать вкусный лимонад».
Вероника поднимает руку, заставляя меня замолчать.
- Я понимаю. У меня трое мальчиков, все уже взрослые, но я прекрасно помню, как это было. Мы с их отцом развелись, когда моему младшему было всего четыре года, и следующие десять лет у меня были только я и мои мальчики. - Откинувшись на спинку стула, она снова оглядывает меня с ног до головы. - Большинство людей, которые берутся за эту работу, тратят год или два, набираясь опыта, а затем двигаются дальше и выше. - Она поднимает глаза к потолку, буквально подразумевая, что люди здесь поднимаются на один этаж, чтобы стать стажерами или ассистентами в надежде быть нанятыми на полный рабочий день в качестве специалиста… - Ты напоминаешь мне меня саму, - снова начинает она. - Именно поэтому я готова нарушить свое правило «Не играй в любимчиков» и помочь тебе. Ну, если, конечно, ты примешь мою помощь.
- Мне очень лестно это слышать, - говорю я ей и выдыхаю. Я выжимаю маленький лимон и снова кладу руки на колени, чувствуя себя немного лучше. Меня не уволят, на меня не накричат и даже не отругают. - Но я не совсем понимаю...
- Господину Фролову нужен новый помощник, начиная с завтрашнего дня. Последние три помощника, которые работали на него, были приняты фирмой на полный рабочий день.
Фролов построил эту компанию с нуля. Ходят слухи, что в течение следующего года он уйдет на пенсию, и пораскинуть мозгами, принося ему кофе или организуя его расписание, было бы куда более продуктивно, чем просиживать целый семестр на занятиях по маркетингу и рекламе.
- Это заняло бы больше рабочих часов, чем сейчас, но ты получила бы значительную прибавку, тебе платили бы полноценную зарплату, а не почасовую. В первый год ты получила бы двухнедельный оплачиваемый отпуск и льготы, плюс несколько других стимулов, таких, как служебный автомобиль, чтобы выполнять поручения для Фролова.
Я быстро моргаю, слишком ошеломленная, чтобы переварить полученную информацию.
- Приступить к работе нужно уже завтра?
- Да, помощник Фролова прошлой ночью попал в аварию.
- О, Боже, с ним все в порядке?
- Мне сказали, что он полностью выздоровеет, но он больше не хочет работать в корпорации.
Она закатывает глаза.
Я киваю и смотрю мимо Вероники, щурясь от яркого света, проникающего через большое окно. Раньше я мечтала о таком офисе, как этот, с большим письменным столом, строгим современным декором и огромными окнами, из которых открывается вид на оживленный город внизу. Она здесь главный аналитик и отвечает за всех нас, «исследователей», на двенадцатом этаже.
Это было то, чего я хотела больше всего в жизни. Получу работу и добьюсь успеха в своей карьере. Я думала, что это все, что мне нужно для счастья. Я бы зарабатывала хорошие деньги, путешествовала по миру, ну, может, и не по всему миру, но я бы сбежала от холодных московсих зим в Сочи, например. И, конечно, к этому времени у меня был бы суперсексуальный, не менее успешный жених, и мы бы с радостью планировали нашу шикарную свадьбу.
Но, очевидно, все пошло не совсем по плану. Хотя теперь я без сомнения знаю, что в жизни есть нечто большее, чем работа. Есть вещи поважнее, чем имя на серебряной табличке, прикрепленной к двери кабинета.
Да, зарабатывать деньги важно, потому что ты не сможешь прожить без них, но, в конце концов, важно, к кому ты возвращаешься домой. Раньше я думала, что карьера определит меня, и только когда у меня появились собственные дети, я поняла, что ничто вообще не может определять тебя. Ты можешь уволиться с одной работы и найти другую. Можешь сменить сферу деятельности и направить свою карьеру в совершенно другое русло.
Ничто не является определенным или определяющим.
- Нужно время, чтобы подумать над моим предложением? - спрашивает Вероника.
- Да, я имею в виду - нет.
Больше денег означает погашение долгов. А погашение долгов означает возможность откладывать деньги и не жить от зарплаты до зарплаты. А еще у меня наконец появится возможность взять целых две недели отпуска и при этом получать зарплату... Запишите меня!
- Нет, мне не нужно больше времени, - уточняю я. - Я согласна на эту работу.
Глава 3
Может, я старею?
Еще одна ночь с женщиной, которую я едва знаю, превратилась в раннее утро в офисе. Прошлой ночью я чувствовал себя одиноким, несмотря на то, что моя кровать была занята.
По правде говоря, я давно покончил со всей этой историей с сексом на одну ночь. В прошлом это было весело, но сейчас я ловлю себя на том, что хочу чего-то иного... Чего-то большего. Глупо и наивно, я знаю. У меня нет времени на отношения, и даже если бы оно было, найти человека, с которым я хотел бы провести вечность - который захотел бы провести вечность со мной, - это кажется невероятно сложной задачей, практически невыполнимой.
