— Я его не боюсь, — яростно сказала она себе. — Он ничего не может мне сделать. Я не боюсь.
В кухне Джейк налил себе еще кофе и разлегся в кресле-качалке около плиты. Расти лежал перед ним, положив морду на лапы, и внимательно наблюдал. Один из котят, наименее опытный и более доверчивый, влез по ноге сначала на колени, а потом устроился на плече Джейка. Он его не прогнал.
Когда она вошла в кухню, котенок поднял голову и замурлыкал. Эш остановилась, как вкопанная, пораженная этой картиной. Контраст с тем, что она себе воображала, был огромным. Разумеется, такая картина может испугать только настоящего параноика, подумала она.
— Уехал дружок? — спросил он. Тон вежливый, хотя и несколько напряженный.
Эш проигнорировала и тон, и сам вопрос.
— Расположились как дома? — с вызовом спросила она.
Джейк подарил ей свою самую солнечную улыбку.
— Это нетрудно. Мне эта кухня нравится. Здесь правильно пахнет.
— Я знаю, — сухо ответила Эш. — Главным образом колумбийским кофе.
Джейк ухмыльнулся.
— Один из самых лучших запахов, — согласился он. Потом потянулся. — Но я ожидал совсем другого.
— Да? — Эш подняла брови.
— Я ожидал запаха печеных бобов и рыбных палочек. Их обычно предпочитают мальчики-подростки, — мягко заметил он, наблюдая за ней из-под ресниц.
— Да? — повторила Эш с застывшим выражением на лице.
Он внезапно расхохотался.
— Да будет вам. Признавайтесь. Не знаю, кто эти монстры, но они явно не ваши сыновья. Так ведь?
Эш пожала плечами, глядя в сторону.
— Я никогда этого не утверждала.
— Но вы меня не поправили, когда я решил, что они ваши дети. — Он задумался. — Интересно бы знать почему.
Она молча взяла грязную кружку Боба. Но все время чувствовала на себе его взгляд.
— Возможно, это моя собственная стратегия, — принялся размышлять он. — Запутай врага. Чем менее точной информацией он располагает, тем труднее ему добиться успеха. — Он помолчал. — Я прав, Эш? Вы считаете меня своим врагом?
Она передернула плечами, все еще стоя спиной к нему.
— Я вообще о вас не думаю, — заявила она, что не совсем соответствовало действительности.
Он хмыкнул.
— И я не смог бы уговорить вас провести выходные в раю? Очень больно ранит. Знаете, я это запомню.
Возмущенная, Эш резко повернулась к нему.
— Вы не похожи на раненого.
— О, я очень хорошо умею скрывать свои чувства, — весьма откровенно признался он. — Когда я занимаюсь бизнесом в этой стране, финансовая пресса всегда утверждает, что это мое главное достоинство.
— Ну, со мной это вам не поможет, — процедила она сквозь зубы. — Я с вами бизнесом заниматься не собираюсь.
Он попытался скрыть улыбку. Она это ясно заметила.
— Вы так уверены, — поразился он.
Она с ненавистью посмотрела на него. Он встретился с ней глазами, в которых кроме любопытства было что-то еще — может быть, решимость? Внезапно он рассмеялся.
— Почему бы вам не подойти сюда и не сесть, пока вы не запылали ярким пламенем? Похоже, я все время умудряюсь вывести вас из себя. Хотелось бы знать почему.
Эш шумно выдохнула и опустилась на стул, на котором недавно сидел Боб.
— Мне еще не приходилось встречать человека, который постоянно гладит меня против шерсти, — призналась она. — Вы ведь делаете это умышленно, верно? Я просто не понимаю. Если вы хотите купить мою землю, вам надо бы попытаться меня умаслить. Во всяком случае, мне так кажется. А вы что делаете? — спросила она с растущим отчаянием.
Последовала пауза. Джейк настороженно глядел на нее. Котенок сидел тихо, чересчур тихо. Казалось, в теплом, пропитанном запахом кофе воздухе сейчас сверкает молния.
Потом Джейк спокойно сказал:
— Я пытаюсь, но безуспешно, разоружить вас.
Эш уставилась на него. Она никак не могла решить, правду ли он говорит или это еще один искусный стратегический выпад. Губы Джейка иронически приподнялись.
— Я говорю правду, — сказал он, как будто умел читать ее мысли. — Как правило, мне кажется это наиболее простым способом. Тут уж вы мне можете поверить.
Ее глаза превратились в узенькие щелочки.
— Почему-то мне трудно вам поверить.
Он покачал головой.
— Слишком зажаты. Испытайте меня. Спросите что хотите, и я скажу вам правду.
Эш пожалела, что у нее не было времени прочесть бумаги Боба. Тогда она могла бы спросить что-то важное насчет проекта и более или менее верно судить, правдив его ответ или нет.
Вместо этого она, к собственному изумлению, услышала свой голос:
— Кто такая Рози?
Он приподнял одну бровь. Стал еще больше похож на пирата, подумала Эш. Крутого, ехидного и без всяких принципов. И невероятно привлекательного.
— Так вы знаете о Рози? Откуда? Мне казалось, вы не из тех, кто любит сплетни.
— Вы несколько раз произнесли ее имя, — отрывисто объяснила Эш, от души надеялась, что она не покраснела так сильно, как ей казалось.
Он еще больше развеселился.
— Надеюсь, не тогда, когда мы целовались?
Эш так разозлилась, что ей стало наплевать, покраснела она или нет.
— Когда вы меня целовали, — поправила она. — Это большая разница.
— И то верно, — миролюбиво согласился он. И продолжил: — Так что вы хотите знать о моей любовной жизни?
Эш подняла подбородок.
— Абсолютно ничего. Мне просто было интересно, кто она такая, вот и все. И, — ехидно добавила она, — если в вашей жизни есть женщина, почему мне приходится ухаживать за вами во время болезни?
Джейк скорчил гримасу.
— Справедливо, — сказал он, удивив ее. — Розалинд Ньюман была моей невестой, — объяснил он.
Эш почему-то удивилась. Он не напоминал человека на грани женитьбы. Или вообще на пути к ней. Она с любопытством взглянула на него.
— Была?
— Она швырнула мне кольцо, когда я решил все же не сливать свою компанию с компанией ее отца. — Его губы сжались. Ровным голосом он продолжал: — Она пояснила, что вообще не собиралась за меня замуж по этой единственной причине.
Эш поморщилась. Его слова вызвали эхо, которого она предпочла бы не слышать. Женился бы на ней Питер, не пообещай ему дедушка место в правлении компании «Кимбеллз»? Чтобы избавиться от этих мыслей, она спросила:
— Вы ее очень любили?
По его улыбке ничего нельзя было прочесть. На мгновение ей показалось, что он не собирается отвечать. Затем он быстро пожал плечами.
— Любил? Что вы имеете в виду под этим словом?
А именно этого она со своим прошлым и не могла объяснить.
— Ну, привязанность? — с трудом произнесла она.
