Память мгновенно перенесла ее в школьные годы, когда все увлекались битлами, а на экранах шли голливудские романтические комедии шестидесятых. Нейл Хаммонд был, бесспорно, королем тех времен, он сыграл не меньше десятка ролей романтических героев в комедиях, прошедших с огромным успехом и рекордными кассовыми сборами.
Конечно же, Карен не могла не влюбиться в него. Впрочем, как и другие десять миллионов школьниц-подростков по всей стране. Каждое воскресенье она просиживала в кинотеатре со своей лучшей подругой Кэролайн Дорн, и глаза их были полны слез обожания, а дыхание захватывало от любовной истории, разворачивающейся на экране. И каждый раз, как только Нейл Хаммонд целовал свою очередную возлюбленную, Карен тысячу раз умирала, и сердце ее наполнялось восторгом, когда она представляла себя на месте героини.
Эта влюбленность в Нейла Хаммонда со временем исчезла и появились более доступные предметы обожания, но Карен его не забыла. И вдруг сейчас она стоит рядом со своим кумиром! «Странно, – подумала Карен, прислушиваясь к низкому, богатому тембру его голоса, – какие круги делает иногда жизнь». Сейчас он выглядел немного похудевшим, его знаменитые кудри цвета морского песка несколько поредели, но Нейл Хаммонд все еще был очень красив и полон энергии.
Карен хотела подойти еще ближе к сцене и неожиданно уронила сумочку. В растерянности она смотрела на содержимое, рассыпавшееся по полу.
Оба актера обернулись.
– Простите. – Она опустилась на колени, быстро запихнула все в сумочку, потом встала и повторила: – Простите, ради Бога.
Актеры продолжали молча смотреть на нее.
– Пожалуйста, продолжайте, – сказала она, досадуя на себя, что не придумала сказать ничего более умного.
– Кто вы? – спросил Нейл Хаммонд.
Карен поняла, что стоит в темноте, и подошла ближе.
– Меня зовут Карен Ванденховель. У меня встреча с мистером Войноски.
– Вы опоздали.
– Но вообще-то я здесь уже довольно долго. – Она показала назад, в конец зала. – Я просто слушала и…
Актер сделал рукой приглашающий жест.
– Идите сюда, мы на вас посмотрим.
Карен повиновалась. Вблизи Нейл Хаммонд казался не таким грозным. Его живые голубые глаза улыбались ей.
– А я Нейл Хаммонд, – сказал он и протянул руку.
Карен пожала ее. Рука была теплая и сильная.
– Я знаю, – тихо ответила она, и, стараясь, чтобы слова ее не прозвучали как признание восторженной школьницы, добавила: – Мне очень нравятся все фильмы с вашим участием.
Хаммонд казался польщенным.
– Спасибо. Надеюсь, эта встреча будет началом долгого и приятного знакомства.
За эти несколько секунд у Карен каким-то чудесным образом создалось впечатление, что они знакомы уже долгие годы.
– Я тоже надеюсь. Но сначала я должна получить работу. И для этого мне нужно найти мистера Войноски.
Хаммонд беспомощно развел руками.
– Его здесь нет. Несколько минут назад он разозлился и выскочил вон. И возможно, еще долго не появится.
Карен почувствовала, как у нее упало сердце.
– Разозлился? Но я же говорю вам, что не опоздала. Мне было назначено прийти в три часа, а сейчас как раз ровно три.
– Дорогая леди, он разозлился совсем не из-за вас. Просто Арчи зол на весь мир. И особенно на актерский профсоюз, приславший ему трех так называемых актрис, которые не могли и слова сказать без бумажки, и он зря потратил на них целое утро. Надеюсь, вам удастся исправить ему настроение. – Нейл отодвинул с дороги стоявшие между ними стол и пару стульев. – А что, если мы пройдем эту сцену вместе с вами?
– Простите?
Он с нетерпением посмотрел на Карен, взял сценарий из рук стоявшего рядом актера и протянул ей.
– Начинайте. И пожалуйста, постарайтесь не промахнуться. Так получилось, что мы отстали от графика, и если вы не выдадите что требуется, то нам просто труба.
Карен молча уставилась на него. Не собираются же ее прослушивать!
– Но, мистер Хаммонд…
– Все в порядке, – сказал он, махнув рукой. – В этом театре пробы проходят неофициально. Мы все можем заменять директора, когда наш большой и страшный волк отлучается. Давайте начнем с седьмой страницы. Там, где Ундина приходит на кухню родителей и впервые видит Ганса.
Боже правый, он действительно собирается делать ей пробу!
– Мисс Вандермеер, вы нас слышите?
– Ванденховель.
Нейл озадаченно посмотрел на нее.
– Моя фамилия Ванденховель. А не Вандермеер.
Его губы дернулись, а знаменитые озорные голубые глаза засияли.
– Прекрасно, мисс Ванденховель. Так давайте начинать?
Карен опустила глаза на сценарий, который уже открыла на нужной странице, и вдруг почувствовала, что колени ее подгибаются. О Господи, сможет ли она сейчас изобразить хоть кого-нибудь? Сможет ли это осилить? Что за глупости? Конечно, сможешь! Просто не думай об этом! Она пробежала взглядом роль, которую выучила наизусть еще в колледже. Это была великолепная, остроумная пьеса французского драматурга Жана Жироду о юной Ундине,[6] которая приходит на эту землю из другого мира и влюбляется в прекрасного рыцаря.
Знакомая дрожь пробежала у нее по спине – ощущение, которое Карен всегда испытывала, когда решалась на какое-нибудь безрассудство. «А почему бы и нет? – подумала она. – В конце концов это может быть просто забавным и наверняка не причинит никому вреда. Все равно мне придется ждать, пока вернется этот Норовистый Арчи».
Весь следующий час она и Нейл Хаммонд усердно репетировали, проходя по нескольку раз одну и ту же сцену, и учили не только роли, но и как им играть и двигаться вместе. Карен забыла, что когда-то сама ставила эту пьесу, и начала равняться на своего партнера. Он был великолепен, тонок и требовал в ответ такого же совершенства. Нейл играл свою роль с остроумием и обаянием, которые сделали его когда-то знаменитым.
Очень скоро Карен перестала бояться и снова почувствовала себя актрисой, войдя в роль и полностью забыв, кто она на самом деле и почему находится здесь. Она превратилась в Ундину – юную, цветущую и смелую.
Карен не увидела, как невысокий тучный человек с отвисшим животом поднимался по ступенькам на сцену.
– Где вы научились так играть? – мрачно спросил он; его маленькие карие глазки смотрели внимательно, изучающе.
– В колледже, – сказала Карен, узнав в нем Арчибальда Войноски по описанию Линн.
– М-м-да. – Режиссер обошел вокруг нее, рассматривая со всех сторон. – Сколько вам, двадцать три, двадцать четыре?
– Двадцать девять. – Она поворачивалась вместе с Арчибальдом, чтобы не упускать из виду его взгляд. – Меня зовут Карен Ванденховель. Линн Тобиас направила меня…
