я. И думаю, что в следующий раз пойду с Данилом сама, а Вову мы оставим дома.
– Может, завтра вечером? Ты же помнишь, что мы идем на обед к моему отцу? За сегодняшний день я получил три сообщения – напоминалки от Энжи.
Ох, я совсем про это забыла. Я так переживала из-за наших недоразумений с переездом, и у меня вылетело из головы, что мы должны идти к его папе.
– Конечно, помню! – тут же начинаю взахлеб убеждать Данила я. – Только скажи, что мне надеть?
– Что хочешь. Но я надеюсь увидеть тебя в платье. Хочу, чтобы отец запомнил мою невесту красивой, а не перепачканной красками.
– Как скажешь, – счастливо вздыхаю я в предвкушении знакомства с его семьей. Данил сказал «мою невесту». Значит, он все же относится ко мне серьезно и возможно, когда-нибудь сделает предложение руки и сердца.
– Дань, а как зовут твоего папу? – я вдруг понимаю, что за все то время, которое мы провели вместе, Данил не упомянул имени отца.
– Борис. – Данила замолкает ненадолго, а потом добавляет: – Борис Викторович.
– Понятно.
Теперь главное – запомнить и не перепутать. Потому что моя память на имена и отчества, как оказалось недавно, совсем короткая.
Глава 19
Данил заезжает за мной немного раньше. Оказывается, его отец живет не в Сочи, а в Красной Поляне. Если повезет и на дороге не будет пробок, мы доберемся до места за час. А если не повезет, придется стоять в пробке.
Я волнуюсь. Он – частый гость в моем доме, и его уже принимают, как своего. А вот я иду к его отцу впервые. К тому же, накладывает отпечаток их натянутые отношения и наша очень неловкая первая встреча. Надо же было познакомиться в полицейском участке, куда нас забрали за драку в парке!
На мне светлое платье из льна, длиной до колен. Волосы распущены и тщательно уложены расческой и феном. Бусы из крупных жемчужин дополняют образ. Он получился женственным и мягким. Наверное, невеста, которую ведут в дом знакомиться с родней, должна выглядеть именно так, как сейчас выгляжу я.
– Ты такая красивая! – восхищенно посматривает на меня Данил из прихожей. Он тоже в нарядной белой рубашке и классических серых брюках. Очень не хватает галстука, но мой Незнакомец противник официальностей. Он вообще не любит дресс-код. Личная свобода для него дороже всего. Я подозреваю, что это внутреннее противостояние отцу и его требованию заняться семейным бизнесом. Он блогер и спасатель, и хочет оставаться собой.
Мне кажется, что такое поведение немного не верное, но я не хочу вмешиваться.
Данил держит мою маленькую дамскую сумочку, пока я надеваю босоножки.
– Мы ушли! – громко говорю я.
– Удачи! – тетя высовывается из кухни и тут же восхищенно всплескивает руками. – Какая красивая пара! Дайте, я вас сфотографирую!
– Да ладно тебе, – смущаюсь я, но тетушка уже подхватывает свой сотовый и целится экраном в нашу сторону.
– Шикарно, – улыбается она. – Вы, будто созданы друг для друга.
– Сглазишь, – хмурюсь я. Но Данил доволен, как слон.
Машина долго петляет по запутанным сочинским дорогам, потом уходит в горы. Я с интересом осматриваюсь по сторонам. На Красной Поляне все по-другому, не так, как в Сочи. Даже воздух другой – сказывается отсутствие моря. Вокруг много зелени, красивые гостиницы и дома с аккуратно подстриженными газонами и ровными дорожками. Элитные поселки, застроенные элитными домами с панорамным остеклением и террасами. Наверное, владельцы таких домов – счастливчики. Представляю, как приятно утром выйти на террасу с чашечкой кофе и неспешно наслаждаться свежим воздухом и горными пейзажами. Тетушкина беседка и дом Карима в маленьком поселке у моря не идут ни в какое сравнение с открывшейся мне панорамой.
Машина резко поворачивает на одну из ухоженных улиц, и выезжает к роскошному двухэтажному особняку. Я заворожено замираю.
Панорамные окна, застекленная терраса – не дом, а мечта любого перфекциониста. Я вспоминаю Энжи. Как же ей повезло иметь все это великолепие в распоряжении! Когда был жив мой папа, я обожала по утрам босиком выбегать на просторную террасу, и наслаждаться тишиной, пока все спали. А потом ничего не стало. Ни папы, ни дома. Мы долго ютились у тети, до тех пор, пока мама не взяла за основу своей жизни девиз: «жить по расчету и управлять мужчинами», и ей не подвернулся Карим. Но вычурный дом отчима так и не стал моим. Там всем правила Тома.
Честно говоря, сейчас оборачиваюсь назад, и мне жаль отчима. Он любит маму по-настоящему, а она все эти годы просто пользовалась его расположением. Ее сердце разбилось вдребезги в тот день, когда погиб папа, и больше она не пускала туда мужчин. Можно ли ее обвинять в этом? Если бы я не пережила боль потери, я бы, наверное, осуждала ее за выбранный образ жизни. Но я на личном опыте ощутила, что такое – потерять самого дорого человека на свете. Поэтому я ее не виню. В конце концов, Карим взрослый человек, и он сам выбрал маму.
Данил останавливает машину у ворот и поворачивается ко мне.
– Приехали, – натянуто улыбается он, и я всей душой ощущаю его внутреннее напряжение.
– Дань, ведь это просто обед, верно? – внимательно смотрю ему в глаза я. – Отчего ты так нервничаешь?
– Этот обед закончится очередной ссорой, – вздыхает Данил. – Вот увидишь.
Он выходит из машины и помогает выйти мне.
– Почему? – останавливаю его я.
– У нас с отцом совершенно разные взгляды на жизнь. Впрочем, это не удивительно. Я рос без него, и меня воспитывала улица. У меня свои понятия и жизненные ценности. Там нет места жажде наживы. А у отца все по-другому. Возможно, если бы он обратил на меня внимание раньше, когда я так нуждался в опоре и поддержке, все было бы по-другому. Но он не считал нужным видеться со мной. Кидал матери подачки в виде алиментов и строил свой великий бизнес.
– Все будет хорошо, – сжимаю я его руку своей. – Мы постараемся вести беседы на отвлеченные темы, и время
