…Они лежали обнаженные на диване и тяжело дышали, не торопясь приходить в себя, и где-то в пространстве, почти явно и отчетливо, все звучало и звучало, постепенно затихая, растворяясь, страстное Аргентинское танго…
– Лиза? – вдруг очнулся от сладкой дремы и резко напрягся Протасов, приподнимаясь на локтях над ней.
– Ум-м? – ответила вопросительным непонятным, переполненным ленивой неги звуком вместо слов она, не открывая глаз.
– Ты в порядке? – встревоженно спросил Глеб.
– Нет, – так и не открыв глаз, оповестила она и пояснила: – Я в абсолютном, великолепном, потрясающем кайфе и нирване, и вообще не здесь, а где-то в раю, но, по-моему, все это ты собираешься мне сейчас испортить.
– Нет, – улыбнулся он, наклонился и коротко поцеловал ее в губы. – Постараюсь не портить, но я боюсь тебя раздавить, ты такая маленькая.
И он начал осторожно подниматься, но Лиза ухватила его за талию двумя руками, останавливая, распахнула глаза и прошептала:
– Не хочу, чтобы ты из меня выходил…
– Я еще вернусь, – пообещал Глеб, очень сексуально усмехнувшись, и поцеловал ее по-настоящему, тут же забыв обо всех своих опасениях, но все же сумел остановиться, не дав разгореться продолжению по-настоящему, и прошептал: – Давай перебираться в спальную, там намного удобней.
– Но там нет камина, – вздохнула с наигранной грустью Лиза.
– Есть, – усмехнулся Протасов, перекатился с нее и сел рядом.
– Да ладно! – поразилась она. – Только не говори, что у тебя везде в доме камины!
– Не буду, – улыбался он. – Камин, как и положено, в кухне, в гостиной и в господской спальне, которая числилась у прежних хозяев номером люкс, – кстати такой же большой, как здесь. В других комнатах замка вроде тоже полагалось бы, но масштабы все же не замковые, вот и ограничились тремя, – и спросил: – Ну что, пойдем?
– А можно через кухню? – спросила Лиза и, накинув на плечи найденную на полу блузку, села рядом с ним. – Я так переволновалась, что ужасно захотелось есть. К тому же, помнится, пирог обещали.
– Будет тебе пирог, – уверил Глеб, обнял ее одной рукой, прижал к своему боку, посмотрел сверху вниз и усмехнулся.
В кухне выяснилось, что Протасов противник микроволновых печей и электрических чайников, и дома у себя их не держит из принципа, пришлось подогревать остывший пирог на сковородке под крышкой, а чай разогревать в большом металлическом чайнике.
А Лизе это понравилось. И, устроившись за большим деревянным столом, прихлебывая душистый горячий чаек из большущей кружки, со стоном от вкусности непередаваемой, уплетая пирог, она чувствовала себя в сказке. В настоящей сказке.
– Представляешь, – делилась она с Глебом своими ощущениями, посверкивая от восторга и фантазии глазами, – там, за окном жуткая темень вокруг, настоящая, сплошная тьма темная, холодно, идет дождь, слышишь? – подняв вверх пальчик, прислушалась она к легкому стуку капель по стеклу и кивнула, подтверждая, – идет. Так вот: дождь, ни огонька на километры, никакого жилья, ни одного человека – дикое поле и леса. Дует пробирающий до костей промозглый ветер, где-то вдалеке воет не то дикая собака, не то волк, и страшно. И тут твой замок! И светится окно кухни, и если заглянуть в него с улицы, то увидишь жаркий огонь в камине, пар из носика только что закипевшего большого чайника, блюдо с дымящимся пирогом на столе и смеющихся мужчину и женщину. Это так здорово. Тепло-тепло. Как в детстве под одеялом с шоколадкой и ужасно интересной книжкой.
– Ты очень вкусно рассказываешь, – засмотрелся на нее Глеб.
– Угу, – кивнула Лиза, откусывая от пирога добрый кусок. Прожевала, от удовольствия прикрыв глаза, запила чаем и восхитилась: – Обалденная вкуснятина! Верочка просто волшебница, где ты ее нашел?
– Это целая история, – улыбался ей Протасов.
Он не мог насмотреться и поверить, что вот она, рядом. Такая. Настоящая. Не греза и не сновидение жаркое, дурманящее. Она здесь. Его? Или… Да, так о чем он? О Верочке.
– Вообще-то они с Колей достались мне как бы с домом вместе, но не совсем…
Коля приехал в Россию на заработки из Приднестровья, где они жили всей семьей, много лет назад. Позвал его друг, который устроился на стройку и неплохо зарабатывал. Неплохо, разумеется, по приднестровским меркам. Но дома и такого не найдешь, а семью кормить надо, жену и двоих пацанов-погодков, да мать больная и тесть инвалид – вот и крутись как хочешь, к тому же пришлось несколько лет дом после боев восстанавливать, все, что зарабатывали, туда уходило. Пока мальчишки не родились, еще ничего, справлялись как-то, а потом совсем туго стало. О-хо-хо!
Им, конечно, проще во многом было, чем, скажем, тем же украинцам и гастарбайтерам из Средней Азии: они получили российское гражданство, а это, поверьте, сильно облегчало не всегда легальную работу и жизнь. К тому же Коля получил высшее строительное образование, что тоже прибавляло бонусов, и, как правило, на любой стройке, где он работал, его ставили бригадиром, а порой и повыше.
Но на один его заработок и на то, что получала Верочка там, у них дома, они еле-еле сводили концы с концами. А тут как-то хозяин загородной усадьбы, на стройке которой трудился Коля, в разговоре с архитектором в присутствии Николая, который был бригадиром и участвовал в обсуждении текущих вопросов, пожаловался на то, что они с женой никак не могут найти хорошую домработницу, после того как уволилась их бывшая прислуга, проработавшая у них несколько лет: возраст и болезни, решила, что больше не может работать. Коля поинтересовался, о какой зарплате идет речь и какие обязанности подразумеваются за эту сумму, и тут же предложил свою жену на эту вакансию.
И уже через неделю Верочка работала на новом месте.
Хозяева оказались людьми вполне приличными по сравнению с теми неадекватными личностями с деньгами, у которых от мании величия и перебора собственной исключительности с головушкой случаются совсем тяжелые вещи. Ничего, терпимо.
Но вскоре, года через полтора, у хозяина этого оказались какие-то сложности финансовые, а в этой связи и неприятности с законом. И они в срочном порядке принялись все распродавать и от услуг Верочки отказались. Правда, хозяйка успела сделать для нее последнее доброе дело – пристроила Веру к своим друзьям, отрекомендовав как честного и порядочного человека.
Верочку приняли, как говорится, с распростертыми объятиями. И посулили денег гораздо больше, чем предыдущие хозяева, намного больше… Но с одним условием – жить и работать на хуторе где-то в глухом краю под Тамбовом и на ней будет не только домашнее хозяйство, но и уход за туристами, которые будут там проживать.
