а именно Оля?
Хмыкаю и снимаю перчатки, прячу их в карман и пальцами тру лоб, чтобы хоть как-то разогнать боль, которая скопилась в голове.
— Ты соскучилась за Ольгой?
— Сумасшедший что ли, надень перчатки немедленно, руки обморозишь, — тут же протестует девчонка, схватив меня за руки и подтолкнув мои руки назад к карманам. Окидывает взглядом мою машину.
— Не время болтать, нужно выбираться отсюда до начала метели. Садись за руль, я прицеплю трос, и будем тебя вытаскивать.
— Тогда что мы ждём? Я не собираюсь здесь в окопе ночевать, — смотрю на взволнованное лицо Василисы.
Не ожидала меня увидеть, однозначно. Что же, крошка моя, ты ещё много сюрпризов не знаешь, которые я тебе приготовил. Злость куда-то делась. Я лишь пытался изучить ее глазами, вбить себе в мозг, что она в порядке и можно расслабиться.
Ловко орудует на дороге, я впечатлён. Есть много вопросов, и мы их решим, за чашкой кофе.
— Готовь кофе и что-то перекусить. Я жутко проголодался. Вещи заберу и приду. — Говорю девушке, которая первой выпрыгнула из автомобиля и направилась ко мне.
Не на улице же нам разговоры водить. Она молча кивает и заходит в своё жилище. Наши автомобили припаркованы на расчищенной площадке перед небольшим уютным домиком, единственным в округе. Горная дорога идёт вверх, хоть не под самые небеса улетела.
Когда я вхожу в дом, первое, что слышу, это потрескивающие поленья в камине. Перед ним ковёр из медвежьей шкуры и уютное кресло, рядом с которым туалетный столик с книгой и ноутбуком. Из соседней комнаты выходит Василиса. На ней домашний свитшот, леггинсы и тёплые носки.
— Ты сильно замёрз? Долго простоял? Чайник уже скоро закипит, раздевайся.
— Достаточно, — хмыкаю и смотрю ей в глаза, сбрасывая парку к ногам, туда, где мой рюкзак и сумка, в которой мои вещи.
За курточкой следуют высокие ботинки, комбинезон. Надеюсь, ей нравится то, что видит. Теплый шерстяной гольф тоже летит на кучу барахла. Остаюсь в одних спортивных штанах.
— Дальше? — спрашиваю дерзко и кладу ладони на пояс штанов, поддеваю пальцами резинку и тяну вниз.
Чайник свистит на всю кухню, а девчонка так и стоит, во все глаза глядя на меня.
— Что здесь происходит? — спрашивает хриплым голосом, шумно выдохнув.
— Я сделал то, что ты сказала, — подхожу к ней настолько близко, что вижу ее огромные удивленные глаза и смеюсь. — Тебе не понравилось что-то?
- Я имела ввиду, — начинает растерянно, отступая на шаг назад, но я тут же сделал шаг вперёд, — я…
Девчонка снова замолкает, а её прохладные ладони ложатся на мой пресс, не понятно, не то, чтобы оттолкнуть, не то, чтобы проверить, настоящий ли я.
— Ты не хочешь раздеться? — эта милая заминка меня веселит, черт, вся моя злость испарилась, потому что я безумно рад этой встрече.
— Я? — спрашивает искренне изумлённо, как будто не понимая, о чем я.
Впервые в жизни эта дерзкая девчонка язык проглотила и не находится, что сказать.
Свист чайника уже просто бьёт по ушам.
— Секунду, — произносит спешно и почти бегом удаляется на кухню, по пути оглядываясь и опешившим и недоверчивым взглядом глядя на меня.
Наблюдаю за ней и вижу, как щипает себя, и это веселит ещё больше.
Она, наконец-то, выключает чайник и возвращается ко мне, окидывая взглядом всё моё тело.
— Так как, говоришь, ты здесь оказался?
— Птичка на хвосте принесла твое местоположение, приехал поздороваться.
Я снимаю штаны с боксерами. Мне нужно принять душ после перелёта. Но я готов его принять с ней. Иду к ней, беру за руку и говорю:
— Веди.
— Как высоко летают твои птички, — бормочет, глядя на мою ладонь, которая сжала её руку.
У неё по-прежнему озадаченный и не верящий вид. Но во взгляде, который она бросила на моё тело, просыпается пламя, которое греет лучше камина. Усмехаюсь, наблюдая за её заторможенностью, а она медленно отмирает и решительно тянет в противоположную от кухни комнату. Странно, мне показалось ванная рядом с кухней.
И не ошибся. Она действительно не поняла. Василиса заводит меня в свою спальню. Её рука выскальзывает из моей руки, и она берет себя за подол свитера, который одним точным движением стягивает с себя и тот летит на пол.
Ух. Даже так, с порога. Я смотрю на тонкую майку, через которые просвечиваются соски. Обязательно попробую их на вкус, но немного позже.
— Зачем сбежала? Зачем добавила дяде седин в виски?
Алексей
Подхожу ближе и прикасаюсь к небрежно сплетённой косе. Кажется, стали ещё длиннее. Хочу намотать эту красоту на кулак и дернуть к себе поближе, но я пока не готов к марафону без ответов на некоторые вопросы.
Меняется в лице слегка. Кажется, ступор медленно начинает отступать.
— Я говорила, что мы больше не увидимся, ты был там и всё слышал. Как ты нашёл меня? И зачем?
— Я тебе не чужой человек, я должен был знать информацию о том, куда ты едешь. Все. Неужели это так сложно? Просто предупредить? — я немного возвращаюсь на несколько эмоциональных ступеней назад и начинаю вновь переживать то состояние, когда ее не мог долго отыскать. Жуткое чувство, не знать о ней ничего.
— Лёша, ты чужой муж. Я понимаю, что вела себя легкомысленно в прошлом, но у меня есть принципы. А куда я еду, не должен был знать никто.
Не реагирую на вопрос на счет жены. Пофиг. Мне интересно узнать её принципы и мотив побега.
— Какие принципы и какого черта ты свалила без моего разрешения?! — голос самовольно повышается, но я поздно это понимаю, схватил Василису за затылок и дернул так, что она клацнула зубами.
Голову суке мелкой скручу. Я извелся до умопомрачения, а у нее все так просто. Дрянь.
— Я не обязана перед тобой отчитываться! — отрезает возмущённо, пытаясь перехватить мою руку и освободиться. — Жёнушку свою БУДЕШЬ дрессировать, а не меня, понял? Пусти!
— С удовольствием буду! Знаешь, как буду? Я потом тебе расскажу о своих фантазиях, — смеюсь почти истерично, пробираясь второй рукой ей в трусики, — покажи, как ты реагируешь на своего любимого дядю, малышка, порадуй его своей влажной дырочкой.
Два пальца уверенно проникают в тугое лоно. Блять. Тугая, опять. Я упираюсь налитым членом ей в бедро и шумно выдыхаю ей на ухо, трахая ее лоно пальцами.
Её не хватает надолго, она растворяется в болезненном оргазме от моих ритмичных толчков. Дышит тяжело, всё ее тело сотрясло, но не кричит. Кусает губы так, что прокусывает в кровь.
