ней и ладонями сжимаю плечи.
— Маленькая дрянь, которая решила взорвать мою удобную вселенную.
Вырываю из рук Василисы мочалку и выбрасываю ее из кабинки. Мои ладони лучше справятся с этой задачей. Проникаю пальцами между ног, как долбанный мальчишка вновь трахаю ее теплое лоно и выбиваю ещё одно доказательство того, что она меня любит.
— Люблю и никому не отдам.
Ловлю жадно губами ее протяжный стон, усиливаю напор и дышу так тяжело, словно пробежал стометровку. Василиса дрожит и едва не сползает вниз. Успеваю подхватить ручищами и вжать в себя. Да, так мне нравится больше.
— Докажи, — подначивает, поднимая затуманенный взгляд, обвивает руки вокруг моей шеи и запрыгивает мне на руки, опоясывая талию своими стройными длинными ногами. — Я хочу тебя так, что вот-вот завою, мужчина. Имей совесть.
Она скользит руками к моему вздыбленному члену и пытается помочь мне войти в себя.
Я не для того отмотав пол Европы, чтобы трахать ее в неудобной позе здесь в душе. Сжимаю свою драгоценную ношу и выхожу из кабинки. Плевав, что заливаем пол водой.
— Только на кровати, хочу приласкать твою напряжённую горошину, — хватаю огромное полотенце и накрываю плечи Василисы пушистой тканью.
Шлепаю к спальне, ногой открываю дверь и ставлю девчонку на ковер. Вытираю до одури желанное тело, вытираю себя и сбрасываю влажное полотенце к ногам.
Стоит передо мной вся разгоряченная водой и моими поцелуями.
Толкаю ее на кровать и рассматриваю красоту, которую давно хотел любить до помутнения.
— Это идеально, — вновь хриплю я и кончиком языка прикасаюсь к клитору, смотрю, как выгнула спину и сжала ладошками простыни.
Черт, не смогу.
— Блять, — зарычал отчаянно и набросился на мою девочку, как дикарь.
Приняла в себя полностью, охнула и выгнулась навстречу. Я остановился на мгновение, запечатлел выражение ее лица и сильнее сжал бёдра.
— Хорошо в тебе, малыш.
Шепчу ей в губы, кусаю шею и понимаю, что вновь останется в моих отметинах.
— Сегодня точно я сверху, — выдыхаю ей на ухо и ладонями сжимаю лицо.
Вжалась в простыни и часто дышит, в глазах искорки вожделения, а тонкие пальчики с острыми ноготками впиваются в мою кожу.
Двигаюсь неторопливо, смотрю ей в глаза и не позволяю разорвать зрительный контакт. Наше учащенное дыхание скрещивается, набирает обороты, а я не могу насытиться ею.
Я так болезненно перенес невозможность заняться с ней любовь, что каждая неудача в поисках превращала меня в параноика. Вот казалось уже разгадка близко, она найдется. И каждый раз осечка, неудача. Злюсь больше на себя, чем на нее, что сбежала. Нужно было там, на кухне, брать своё, ведь уже в тот момент был уверен в том, что свадьба отменяется. Я не чувствовал и десятой части того к Ольге, что вызывала внутри меня вздорная, наглая девчонка с длинными волосами и грустными глазами.
Чувствую приближение оргазма, слышу ее всхлип, ощущаю кожей, как ногами сжимает мои бедра. Губами ласкаю сосок, второй, целую сладкие губы и понимаю что вот он — финал, которого так долго ждал. Навалился всем телом, вздрогнул и в последний толчок вложил всю свою страсть.
Пью губами ее стон, кожей впитываю ее волну наслаждения.
— Я хотел этого ещё там, у себя на кухне, но решил играть по правилам… И проиграл на долгих три месяца. Ты понимаешь?
Прикасаюсь к шее Василисы губами и только сейчас блаженно улыбаюсь. Теперь моя.
Василиса
Я прижимаю его к себе и не чувствую его тяжести. Мой. Наконец-то мой. То, чего я отчаянно желала, но не верила в то, что это когда-либо случится. И когда я отпустила всё, потеряла последнюю надежду, он нашёл меня у чёрта на куличиках, чтоб признать то, что я знала с первого дня и то, чему он так отчаянно сопротивлялся — что мы принадлежим друг другу.
Всё, что произошло, было необходимо. Больно, мучительно, но необходимо. Хотя я не ожидала услышать, что он разорвал помолвку из-за меня. Он был убедителен в своей цели быть счастливым с другой женщиной. С хорошей женщиной. Ольга могла бы сделать его счастливым, как в своё время Коля научил быть счастливой меня. Но она не заслуживала быть обманутой, и он правильно сделал, что отпустил её. Я такое же его проклятье, как и он моё. Надеюсь, эта славная Барби нашла себе того, кто действительно сделает её счастливой и будет отдавать всего себя. Расспрошу о ней позже. Сначала придется о неприятном.
О том, какого черта, мне пришлось поселиться по соседству с орлами и залечь на дно на три месяца. И я не собиралась ограничиваться тремя месяцами, правда, как быть теперь, не знаю. Предстоит серьезный разговор, но не в постели, не в этот сладкий и счастливый момент. Сейчас я просто хочу пропитаться его запахом и чувствовать тяжесть любимого тела.
— Я понимаю. Если тебя это утешит, я проиграла почти на два года, потому что мечтала об этом моменте с тех пор, как впервые увидела тебя.
Обнимаю его крепче, прижимаю к себе что есть сил.
— Но мы с тобой очевидно пара неудачников, которым ничего не даётся легко, — хмыкнула, целуя его. — Вставай, малыш. Ты говорил, что голоден, и раз один голод мы слегка утолили, нужно позаботиться о твоём животике.
Он приподнимается и выходит из меня, и вместе с опавшим и расслабленным членом из меня вытекает его семя.
— О моём ты уже позаботился, — не осознаю, что произношу это вслух.
Скатывается набок и неотрывно смотрит мне между ног. Скалится и ловит мой взгляд своим.
— В этот раз твой малыш старался честно и добросовестно, и плюс ко всему — осознанно. Я не хочу затягивать с ребенком.
Встал и подошёл к окну и потянулся. Чувствую и вижу, что доволен.
— Ещё раз назовешь меня малышом, получишь ремнем, который я, видимо, должен был-таки использовать в том номере, — словно опалил своим потемневшим взглядом и вышел из комнаты.
— Называть тебя папочкой? — бросаю ему вслед иронично.
Теперь у этой фразы не двойной, а тройной подтекст.
Осознано, значит. Мы тут детей делаем, а я и не в курсе. Что ж, вовремя. Приехал как раз в овуляцию, как чувствовал. Впрочем, ему об этом не скажу. Если всё получится, пусть будет сюрприз.
Когда Коля умер, я решила, что у меня не будет детей, потому что я не собиралась больше заводить мужчину и отношения. Для секса? Возможно, но не для детей. Только сейчас осознаю, что подцепила в этом вопросе
