— Ника! Cesse! Все ссорятся… мирятся… — гладит она меня по волосам. — У русских так это вообще национальный fetiche — поругаться, чтобы помириться!
Я знаю, да. Просто я так соскучилась!
— Я боюсь, что он устанет ждать и перегорит, — признаюсь я. — Я не единственная женщина на свете…
— Глупости! — слышу в мамином голосе улыбку. — Этот мужчина не перегорел за восемь месяцев без тебя, потерпит и еще несколько.
— Нет… Я не хочу проверять. Я хочу домой, к нему. Он телефон отключил…
— Может, что-то со связью.
— И на браслет "не отвечает"!
— Мужчины иногда злятся, Ник. Дай ему остыть. Он позвонит…
Ссориться и мириться надёжнее, когда глаза в глаза. А вот так — страшно.
— Вставай, детка.
— Нет… я хочу полежать.
Действительно начинаю чувствовать себя больной и обессилившей.
— Я посплю…
— Хорошо, — проводит мама рукой по волосам. А я вспоминаю, как гладил и утешал меня Саша. Я так хочу его руки!! Даже еще больше, чем секса с ним.
Сегодня же куплю билет! Хотя бы пару дней побуду с ним. Валентина с Ростом давно арестованы, суд уже был… Папа словно назло тянет с нашей встречей!
Делаю несколько глотков кофе. Обнимаю одеяло, сжимая его между бёдер. Еще раз нажимаю на браслет. Ответа нет…
Проревевшись, отключаюсь, погружаясь в поверхностный сон с обрывками сновидений.
Тёплый терпкий запах кофе с молоком сменяется на свежий тонкий запах роз. Сквозь сон ощущаю, как горячая ладонь скользит по моей спине вниз. Мне часто это снится…
Расслабляюсь, пытаясь прочувствовать все реалистичные детали сна. Ладонь смещается на попу. Сжимает ягодицу так, что я сквозь сон что-то возбуждённо мурлыкаю, прогибаясь в пояснице и выставляя попку чуть откровенней.
Шлепок!
От чувствительной вспышки я резко просыпаюсь, шокированно распахивая глаза.
Испуганно дергаюсь. Попытка перевернуться бескомпромиссно пересекается.
Еще не в силах разделить сон и явь, застываю, пытаясь сообразить какого черта происходит?!
Сердце панически колотится. Получаю еще один чувствительный шлепок. Перед глазами огромный букет роз!
Кисть скользит по моему затылку сжимая волосы до лёгкой боли, горячие губы утыкаются мне в ухо.
— Если ты еще раз отключишь телефон…
— Саша!! — взрывается у меня внутри радостью и облегчением. Подскакиваю, выкручиваясь из его рук и бросаюсь ему на шею, заваливая на спину на кровать. Зацеловываю улыбку, втыкаюсь носом в шею, растворяясь в его головокружительно запахе.
— Ты как здесь, а?! Ты когда прилетел?? — он втягивает меня на себя, я сажусь верхом. — Ты мне не отвечал! — в эмоциях шлепаю ему по плечу. — Я думала, ты обиделся! — закрываю лицо ладонями, понимая что сейчас разревусь от радости и облегчения.
— Что я девочка — обижаться? — в голосе улыбка. — Накосячила — получишь…
Ладони сжимают мои ягодицы. Жадно, до боли, до яркой вспышки возбуждения.
Мы встречаемся взглядами. Его — из игривого за мгновение разгоняется до полыхающего. Тело подо мной дергается в нетерпеливой судороге. Я подлетаю как на родео!
Он так давно не прикасается ко мне… И моё тело опять паникует. Он протягивает мне ладони, мы сплетаемся пальцами. Тяну его руки к губам, целуя сбитые костяшки, закрываю глаза, ластясь щекой об его руки.
Лоно судорожно сжимается в предвкушении болезненного вторжения.
Обнимая, подминает меня под себя. Вскрикиваю, сжимая его тело. Вколачивает меня рывком бёдер в кровать.
— Тише… — теряю я голос.
— Малыш, я не могу тише… у меня через два часа самолёт обратно… — исступленно шепчет он мне в губы. — А у меня еще три задачи…
Два часа?!
Нетерпеливо дергаю его ширинку вниз, обхватывая раскалённый каменный член. Слепо впиваюсь в его губу.
Его пальцы скользят по мокрому перешейку моих трусиков.
Перехватывая член из моих пальцев, он нетерпеливо вдавливается в мою ноющую измученную голодом плоть.
Вколачивается с рычанием, закрывая мне рот ладонью и гася мой вопль. В моих ушах звенит, и бедра трясётся от его беспощадных толчков. Я слепну, хватаясь за него!
— Саша… — беззвучно умоляю я. Но ладонь снова запечатывает мне рот! В моих ушах нарастает стук крови!
Он хрипло шепчет мне в ушко что-то горячее и ласковое, видимо, пытаясь компенсировать жёсткость своего тела. Но мне не надо ничего компенсировать… Я все равно не могу разобрать ни слова. Только его интонации. И от этой противоречивости — нежности, грубости… я выгибаюсь под ним, закатывая глаза и крича в его ладонь от удовольствия и остроты.
Задыхаясь, замирает на мгновение. Его член распирает меня изнутри.
— Ник… — его губы дрожат на моих. — Я хочу… кончить в тебя.
Обхватывая его лицо ладонями, отстраняю, заглядывая в остекленевшие невменяемые глаза. Обмираю от кайфа видеть, как он завис на грани своего невыносимого удовольствия. Положительно моргаю ему… Моё отходящее от оргазма сердце заливает теплом. И я, ловя каждую деталь, наблюдаю, как кусая губы он медленно, давая прочувствовать нам каждое мгновение, двигается внутри меня своим огромным сейчас по ощущениям рельефным членом.
Глажу его подрагивающие губы, когда он содрогается и зажмуривается, рвано втягивая воздух в лёгкие.
Обессиленно ложится сверху, оставаясь во мне.
Я сжимаю его крепко-крепко, плавая в экстазе…
— Это первая? — бормочу я, чуть отойдя от ощущений.
— Это первая… и я надеюсь, что и вторая.
— А третья?
— А третья… третья исключительно в качестве самозащиты.
Отрывается он от меня, садясь между бёдер.
— Потому что если ты скажешь "нет", думаю, Градский меня пристрелит.
Саша достаёт коробочку. Открывает. Там колечко…
— Ты выйдешь за меня? — поглаживает он мой безымянный.
Мне хочется попищать и попрыгать от эмоций по комнате!
— Если ты быстро согласишься, и мне не придется тратить время на уговоры, — смотрит он на часы, — то мы успеем еще раз порешать первую задачку! М?..
— Окей, — лениво закатываю я глаза. — Только ради этого, так и знай!
Мы расслабленно смеёмся, провокационно глядя друг на друга.
Протягиваю пальчики. Он надевает мне кольцо. Целует в ладонь…
— Я люблю тебя… — беззвучно шевелим мы синхронно губами и снова приступаем к решению задачки номер один. И если повезет, то и второй тоже!
Конец
