меня, когда я спускаюсь. Осколков битого стекла, звуки которого я слышала ночью, уже нет. Он все убрал. Но замечаю, что нет глубокой чаши для ключей и нескольких тарелок в сушилке.
У меня дрожат руки, дрожат ноги. Но я все равно обхожу диван и сажусь напротив него в кресло. И замечаю на нем огромный синяк под левым глазом.
– Он ударил меня, когда я сказал, что заставлю тебя сделать аборт, – говорит Калеб.
Теперь он смотрит на меня, и я вздрагиваю от этого взгляда.
– Но я бы никогда так не поступил. Я сказал это со злости.
Я киваю.
– Ты имеешь права злиться.
– Имею права злиться? Имею права злиться? – он встает на ноги.
– Прости меня, Калеб.
Он смотрит на меня с презрением.
– Годы я мечтал видеть тебя беременной. Беременной моим ребенком. Моим!
Я тоже встаю на ноги.
– Смирись с тем, что ты не станешь отцом.
Не нужно было это говорить. Он отшатывается словно от удара.
– Я уже смирился, – тихо говорит он.
– Калеб, – я пытаюсь схватить его за руку, но он вырывается. – Прости, я не должна была говорить это так. Ты можешь быть отцом. Ты же это понимаешь, тебе не обязательно давать ребенку свое ДНК.
Он горько усмехается.
– Хочешь предложить мне вместе воспитывать ребенка Райана, которого ты носишь? Счастливый папаша. Пусть сам отвечает за свои поступки. Теперь у него две женщины и два ребенка. Наконец-то наш малыш Райан повзрослел!
– Я никогда не была и не буду его женщиной.
– Скажи это потом своему ребенку. – Калеб указывает на мой живот. – Я решил, что не буду ссориться и обвинять тебя. Ты сделала то, что сделала. Я не прощу. Просто не смогу. Ни тебя, ни его. И это более чем справедливо. Пока я могу мыслить, пока я все еще что-то соображаю, я соберу сейчас вещи. Я уже снял с продажи одну из квартир в городе. Поживу пока там.
– Не нужно, Калеб, – я изо всех сил пытаюсь не зарыдать. – Живи здесь, это твой дом.
– Это {наш} дом, – поправляет он. – Несмотря на то, что я не могу выносить твоего вида, ты все еще моя жена. Адвокат пришлет тебе документы о разводе. Мы все сделаем постепенно. Тебе и твоему ребенку я не желаю зла. Правда. Но меня в твоей жизни больше не будет.
– Калеб.
Он поворачивается и смотрит на меня. Его лицо, такое родное, как же я смогу жить без него?
– Я всегда знал, что он любит тебя. Всегда. Но ни на секунду не сомневался в вас обоих. Ни секунды. Как оказалось, зря.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
сейчас, четыре месяца спустя
Все наши друзья и родные думают, что я беременна от Калеба. Правду знают только я, Калеб, Райан и моя мама. Когда она узнала о том, что мы с Калебом разводимся, она приехала ко мне. Я не смогла скрыть от нее правду. Она не стала меня осуждать.
Я продолжаю жить, если это только можно назвать жизнью. Теперь в ней нет Калеба. Знаю, что многие осуждают его в том, что он съехал в тот момент, когда я забеременела. Но наши отношения разрушились задолго до этого, что даже их не спасла беременность. Ну, наверное, это то, что могли бы услышать те, кто хорошо нас знает.
За эти четыре месяца я видела его лишь один раз. Он приезжал за вещами. Их все равно здесь много. Этот дом полнится вещами и воспоминаниями.
Единственное утешение – это мой растущий живот. После работы я часами лежу перед телевизором, ем разную еду, глажу живот. Утром я выблевываю то, что съела.
У меня часто остается Бекка. Она никогда не говорит о Калебе, и я думаю, что она очень в нем разочарована. Когда-нибудь я расскажу ей правду. Она тоже ее заслуживает.
Сестра мне привозит как обычно книги, а теперь еще и мороженое. Райан бывает почти каждый день. Если он не приезжает, то обязательно звонит. Беверли уже на седьмом месяце, и они съехались несколько недель назад, когда Райан закончил ремонт в своей квартире. Она была пару раз вместе с ним, и мне было так странно видеть ее. Бев ведь тоже не знает правды.
Райан навещает меня как друг. Мы оба знаем, что это его ребенок, и если разговор заходит об этом, я его останавливаю. Ведь он бы все равно приезжал, будь это ребенок Калеба. Тогда зачем поднимать эту тему? Мы друзья, и он не оставляет меня в трудную минуту.
Я знаю, что они с Калебом подрались в тот вечер, когда Райан во всем признался. Мы не говорили об этом. Это тоже ни к чему. Жизнь продолжается, как бы сложно не было.
* * *
Меня будит телефон. Я просыпаюсь на диване, вокруг меня разбросаны обертки от конфет и декоративные подушки. Взглянув на экран, я вижу пропущенный звонок от Калеба. Как же давно его номер не высвечивался на моем телефоне. Я готова заплакать.
Пока я раздумываю и борюсь со страхом перезвонить, от него приходит сообщение:
как ты?
Я отвечаю, что все в порядке. Больше он не пишет ничего.
Но появляется на пороге нашего дома на следующий день. Когда я открываю дверь, сначала он смотрит на меня, затем на мой живот. Я поправляю задравшуюся футболку. Между прочим, ЕГО футболку. Он это тоже замечает, но ничего не говорит.
– Привет.
– Привет, – отвечаю я и шире распахиваю дверь, чтобы он вошел.
Калеб проходит, осматриваясь, словно приехал в гости.
– Мне нужны кое-какие документы в сейфе.
Я киваю.
– Уверена, там все на месте.
Он тоже кивает и проходит в свой кабинет дальше по коридору. Несколько секунд я смотрю ему вслед. Затем начинаю прибираться. Теперь
