он собирает круглую кроватку-трансформер, в которую я буквально влюбилась, когда увидела в интернете, мы болтаем о Джеке – его маленьком сыне. Он точная копия Райана и надеюсь, в будущем это не изменится.
– Калеб звонил? – спрашивает Райан, подкручивая болты на кроватке.
– Пару дней назад, – отвечаю я.
– Ты отправила ему фото стены?
– Нет. Я бы хотела, чтобы он увидел это вживую.
– Так напиши ему.
Я все время это откладываю.
– Да, думаю стоит.
– Конечно, стоит.
– Райан, я не хочу надеяться на что-то.
Он смотрит на меня, затем проводит рукой по лбу.
– Никки, он любит тебя, и я уверен, что простит.
Я возмущенно качаю головой.
– Ты думаешь, я этого хочу? Что моя цель вернуть Калеба?
– Я не это имел в виду.
– А что тогда?
Он пожимает плечами.
– Вы все еще женаты. Через полтора-два месяца ты родишь ребенка. Вы хоть говорили об этом?
Нет, мы не говорили об этом.
– Я думала, что он хочет поговорить о разводе после того как я рожу, чтобы не беспокоить меня сейчас этой морокой.
Райан громко хмыкает.
– Вы же взрослые люди, нужно было решать до.
– Но ведь я могу не записывать ребенка на своего мужа.
– Ты можешь…
– Нет, мы уже это обсуждали.
– Ладно. – Райан вздыхает. – А ты не думала, что Калеб не разводится с тобой по этой причине, но чуть в другом контексте?
– Что ты имеешь в виду? – хмуро уточняю я.
Он взглядом указывает на мой большой живот.
– Он всегда мечтал стать отцом, мы все это знаем.
Я яростно качаю головой.
– Не важно, что я думала.
Ловко перекинув отвертку с одной руки в другую, Райан смотрит на кроватку.
– Так ладно, я это скажу.
– Что такое? – недоумеваю я.
– Эта кроватка не от меня и Бев.
Я кладу руку на живот.
– Продолжай.
– Несколько дней назад мне позвонил Калеб.
У меня глухо стучит сердце.
– Вы поговорили?
Райан неоднозначно отмахивается.
– Вроде того. Он говорил со мной сухо, но попросил кое о чем. – Он указывает на кроватку. – Это от него.
Я вздыхаю.
– Он просил не говорить?
– Нет. Он просто спросил, что именно ты хочешь и когда удобно будет доставить, чтобы я смог собрать. А ты сама подумала, что это покупаем мы. Вот так.
Я молчу, разглядывая кроватку.
– Поговорите, – тихо, но настойчиво просит Райан. – Ты можешь подумать, что если Калеб вернется, то с моих плеч спадет груз ответственности. Нет, все не так. Я сам пытаюсь уложить это в своей голове. Мне важно, чтобы ты была счастлива, – и тихо добавляет: – и мой ребенок тоже.
После его слов мы оба молчим, погрузившись каждый в свои раздумья.
– Я люблю его, – наконец говорю я.
– Я знаю, – отвечает Райан. – Мне хочется, чтобы было все как прежде.
– Не будет все как прежде, Райан.
– Не будет, – соглашается он. – Но мы все еще можем быть счастливыми.
Его слова дарят какую-то надежду. Наше счастье теперь заключатся в детях, но оно еще может быть чем-то большим, выйти за границы любви к детям. Но как? Как мы сможем выйти из этой ситуации?
– Мы же не можем просто забыть.
– И не нужно, – размышляет Райан. – Достаточно простить друг друга, отпустить это и жить дальше.
– Возможно ли это? – Я смотрю на него.
– Давай узнаем.
Я улыбаюсь.
– Ты только представь, наши дети будут играть вместе, ходить в школу.
– Мы им расскажем?
Он долго раздумывает.
– Со временем. Я думаю, они поймут.
– А если нет? – Во мне столько страхов, связанное с моим будущим ребенком, что я не могу остановить этот поток вопросов.
– Ты волнуешься, что твоя дочь не поймет тебя?
Я киваю.
– Сейчас нет смысла обсуждать то, что еще не произошло.
Внезапно меня осеняет.
– Господи, Райан, а что если они влюбятся друг в друга?
Это очень серьезно. Я понимаю, что только в фильмах бывает, когда дети лучших друзей влюбляются друг в друга, и они живут все вместе огромной дружной семьей и пекут на Рождество пироги. Но ведь и в жизни такое случается. В нашем случае это просто неприемлемо.
Райан выглядит серьезным несколько секунд. Но я вижу, как его уши краснеют, он изо всех сил пытается не рассмеяться.
Я бросаю в него кисточкой.
– Что смешного? Я серьезно.
– Никки, прекрати. – Райан не сдерживается и смеется. – Давай будем решать проблемы по мере их поступления, ладно? А иначе сойти с ума можно. Это тоже самое что сейчас начать париться над тем, что вдруг мой сын станет наркоманом? Я же не могу вечно жить с этой мыслью и даже в какой-то степени этого ждать? Это бессмысленно.
Я внимаю его словам. Он прав.
– А ты умеешь быть убедительным.
Райан гордо выпячивает грудь.
– Я теперь отец, я обязан быть убедительным, а еще и мудрым.
* * *
Калеб приезжает на следующий день. Я уже поужинала, как всегда перед телевизором, позвонила Бекке, которая была у меня днем и рисовала смайлики на моем животе. Я и не думала, что он вообще приедет.
Но вот он здесь. По Калебу можно определить день недели. Сегодня на нем более свободная одежда. Черные джинсы, кроссовки и серая мягкая кофта. Да, сегодня суббота.
– Ты не голоден?
– Нет, – отвечает он. – Как вы?
Теперь он всегда употребляет слова «вы», когда интересуется о чем-то, имея в виду меня и мою малышку. Это приносит больше тепла в наше общение.
– У нас все отлично. Хочешь посмотреть
