class="p1">- Соглашайся. И уже завтра салон будет твоим. Оформим все документы. Все будет официально, Вика. Хочешь, солнышко, я пришлю к тебе своего юриста? Прямо сейчас?
Соблазн.
Настоящий соблазн.
Ибо Цветков всегда давал мне то, что обещал.
Когда-то для меня искушением был и сам Кирилл. Я поддалась соблазну. Но в итоге осталась с рухнувшим иллюзорным миром.
Мой взгляд падает на тумбочку, в которой я спрятала деньги.
- Извини, Цветков, меня уже купили.
- Не понял? – впервые его голос звучит растерянно.
- Замуж, говорю, выхожу. Беременна двойней. Срок больше двух месяцев. Так что придется тебе все-таки потрудиться, чтобы поискать вторую дурочку, как я.
Цветков что-то нелицеприятное прошипел на том конце провода, но мне было все равно.
- Да-да. Я такая. И мое последнее тебе предупреждение: окажешься в моем поле зрения, сдам ментам! К ним тебе дорога, жулик!
Вешаю трубку и закидываю номер в бан.
Распластавшись крестом на диване, долго гляжу в потолок. Мое сердце замедляет ход, и я едва не отключаюсь, когда внезапно раздается дверной звонок.
- Господи, Вася, у нас сегодня хоть какой-нибудь покой будет? – устало задаюсь вопросом я, поднимаясь на ноги.
Гляжу в глазок, прежде чем открыть.
- Как чувствовала, что ты приедешь, - чуть севшим голосом признаюсь я, распахивая настежь дверь.
Глава 27. Путь к сердцу мужчины
Вика
- Спасибо, что приехала, - обнимаю Татьяну.
- Я еще по телефону поняла, что ты какая-то не такая. А сейчас вижу, вовремя сообразила, что тебе нужна помощь.
Впускаю жену брата в квартиру, замыкаю дверь.
- Пойдем на кухню. С утра ничего толком не кушала, - еле перебирая ногами, перевязываю узел халата и поворачиваю в узкий коридор.
Кипячу чайник. Делаю не хитрые бутерброды и достаю сладкое печенье.
- Тань, тебе на работе не влетит? – хрипло беспокоюсь я.
- Моя задница прикрыта. Не переживай! Лучше рассказывай, что у тебя происходит, - сполоснув руки под краном на кухне, невестка усаживается за стол и подгоняет меня поделиться личным.
Как только она это сказала, у меня в груди все сжалось, а на горло будто легла невидимая рука. Еще чуть-чуть и хлынут слезы, и трудно будет говорить. Ибо действительно накипело, и с кем-то нужно было поделиться.
Опускаюсь на стул напротив Тани. Сложив ладони домиком, накрываю ими нос и губы. Собираюсь с духом, но она меня опережает.
- Твою дивизию… У тебя что-то с Тимофеем случилось?
Мои глаза наполняются слезами.
- Мы расстались… Еще в новогоднюю ночь, - глотая слезы, выдавливаю из себя.
- Я так и поняла, когда ты к нам пришла без Тима! – горячо воскликнула Татьяна.
Сначала смотрю в сторону и лишь потом мельком на нее. Глаза режет от соленой влаги.
Какое-то время беззвучно рыдаю в ладошку, позже отнимаю руки от лица. Далее следует судорожный вздох.
- Он сегодня прислал мне деньги! – едва выговариваю и начинаю рыдать.
У Тани глаза по полтиннику и челюсть отвисла.
- За что? За то, что ты была с ним? – от удивления и шока меняется голос и у подруги. – Какие-то торгово-рыночные отношения, белкин-переделкин!
Чудом нарыв носовой платок в кармане халата, громко высмаркиваюсь и наконец-то даю пояснение:
- Гарантия такая у него была. Уж очень он хотел эти отношения со мной завести, - плача, сминаю платок.
- И сколько дал? – подключая деловую жилку, спрашивает она.
- Два. Хотя речь шла об одном миллионе рублей. Больше шутки ради я попросила его написать расписку, - борясь со слезами, рассказываю.
- И тебе обидно, что он тебя «оценил»?
- Хм,– расстроенно мычу я.
- А ты его тоже оцени. Подойди в следующий раз при встрече и при всех засунь ему сотку «за ста-ра-ни-я»! Не, ну если Тимофей особенно хорош в постели – можно две сотки, - закидывая конфету в рот, предлагает невестка.
- Кроме шуток, Тань, я деньги хочу ему вернуть.
- Ну и дура! Потом не удивляйся, что сидишь без денег и без работы.
- Я не могу оставить их себе… - в нос глагольствую я.
- Почему? – искренне недоумевает Савельева. – Вика, эти мужики всегда испокон веков пили у нас кровь и жрали наши нервы! Он же из тебя сейчас душу вытащил, хотя где-там бродит!
Мельком поднимаю на подругу глаза.
- Надо себя ценить и любить! Ты всегда это умела делать. Так что нечего киснуть из-за одного мужика. Стоило ему нарисоваться в твоей жизни, как все пошло наперекосяк! Если бы я только знала… - Татьяна замокает, прикусывает костяшки, собранной в кулак руки и почему-то виновато смотрит на меня.
- Что знала?.. – прищуриваюсь я, ощущая в глазах боль.
- Это я… - она отводит взгляд и глубоко вздыхает, - это я уговорила Лешу свести вас.
- Да ладно, - не веря только что услышанным словам, ошеломленно улыбаюсь и качаю головой.
- Вика, я, когда прочла твой дневник, - голос Танюши становится неожиданно робким, - поняла, что вы должны быть вместе.
Слезы новой волной подкатывают к горлу.
- Он любит другую! И я ему это говорила! Не хотела с ним отношений! Знала, что все плохо закончится. Знала… Так и вышло… - рыдаю.
- Если бы он любил другую, он бы по чужим койкам не прыгал! – резонно заметила жена брата. – Я же не слепая, видела, как он на тебя смотрел, когда вы у нас ужинали.
- То постель, а то любовь… - вытираю глаза и решаю про себя больше не плакать.
- Любишь его? – с каким-то странным философским, что ли, придыханием задает важный вопрос невестка.
- Люблю, - разом выдыхаю, подняв на нее глаза.
- Есть один способ проверить любит он тебя или, прости, Господи, использовал.
Дыхания переспросить сразу мне не хватает. Дышу, а уж потом озвучиваю уточняющий вопрос:
- Какой способ?
- Как ты думаешь, Вик, через что лежит путь к сердцу мужчины?
- Ой, прошу, только не начинай, - закатывая глаза, взмолилась я.
- Через страдания!
Ответ Татьяны меня удивляет и я, с готовностью слушать, распахиваю глаза.
- Мужики, они такие, если из-за бабы не пострадали, как следует, - выделяет голосом Татьяна, сжимая в воздухе кулак, - они ее ни во что и не ставят.
Потупив взор, молча поджимаю губы. Из-за меня ни один
