плечами, стараясь вести себя естественно.
– Верно, – рассмеялся барон. – Вы красивая, Анна. И я хотел бы сделать нам недвусмысленное предложение.
Услышав это, я напряглась.
– Какое?
– Я хочу, чтобы бы Вы расписали стену в моей спальне. Можно прямо из постели.
Мое лицо мгновенно загорелось, когда я поняла, что он имеет в виду. Я вскочила с места, чуть не опрокинув на пол лимонад, и сказала:
– Мистер Макмайер, что Вы себе позволяете? Разве я давала повод думать обо мне в таком ключе?
– Успокойтесь, Анна.
– Ваше предложение оскорбительно, ведь мы с виконтом, со Стефаном… Мы… встречаемся!
– Вот как? – вздёрнул он бровь. – Он мне ничего о вас не сказал. Я думал, что у Стефа отношения с моей сестрой Николь. Она постоянно зависает у него в Блумчестере. По уши в него влюблена. Я думал, что со дня на день, он придет ко мне просить ее руки. Что ж, прошу прощения за свое предложение. Забудьте, – барон улыбнулся и приглашающе махнул рукой в сторону зала, где собралась целая куча людей.
Я почувствовала себя идиоткой. А вдруг у Стефана и правда все серьезно с баронессой? Я ведь своими глазами видела, как они флиртовали во дворе. Да, он сказал, что они не пара, но что ему мешало соврать для того, чтобы уложить меня в постель? И потом, ничего подобного он не говорил о том, что мы встречаемся. Так стоп! А как же его слова, сказанные на пороге моей квартиры: "Будь моей девушкой, Анна"? Нет, мы определенно состоим с виконтом в отношениях, хотя он это тщательно скрывает от своих друзей-аристократов.
Сначала я почувствовала запах вишневых духов, и только потом увидела Николь. Она опиралась на руку Стефана и что-то ему рассказывала. Виконт дружелюбно улыбался ей и кивал. Джеймс посмотрел на меня насмешливо, мол, я же говорил, что эти двое без ума друг от друга. Гордо вздернув нос, я подошла к парочке:
– Стефан?
– Анна! – повернулся ко мне виконт. – Ну как, полюбовалась на свою работу?
– Да, картина подходит для столовой.
– Стеф, – гневно перебивает баронесса Макмайер, надувая и без того полные губы, – пойдем в кабинет, я покажу тебе кольцо с алмазом, которое купила на днях. Ты должен его посмотреть, как специалист!
– Николь, ты купила его в приличном магазине. Этот один из наших партнеров, поэтому будь спокойна.
– А я хочу, чтобы ты взглянул, – настаивает Николь.
– Ладно, – сдается Стефан, – только очень быстро. Анна, прости, отойду на минутку.
Николь тащит Стефана к выходу, и он мрачно идет за ней. Оборачиваюсь и вижу торжествующее лицо Джеймса. Мое лицо полыхает.
– Анна, все хорошо? – интересуется барон.
– О да, все отлично, – через силу улыбаюсь я.
– Может, показать Вам спальню? Не передумали?
– Не передумала, – рявкаю не слишком любезно.
– Какая темпераментная, – тихо говорит Джеймс, поглаживая свои роскошные усы. – Ну ладно, не скучайте. Если что, найдите меня, всегда рад подставить плечо такой красивой девушке.
Стою и смотрю на вход, ожидая появление Стефана. Уже прошло десять минут. Это много или мало? Сколько нужно времени, чтобы оценить алмаз? Ненавижу эту Николь. Бесит, что по статусу она подходит виконту больше, чем я.
Через пять виконт возвращается, следом идет надутая Николь. Неужели алмаз оказался поддельным или Стефан ее отшил?
– Больше не останусь здесь ни на минуту, – сказала я и отправилась к выходу. Виконт бросился вслед за мной.
– Анна, подожди! Что случилось?
– Ко мне яйца подкатывает твой барон!
– Джеймс к тебе приставал? – хмурится он.
– Предлагал постель показать. А ты! Ты даже не сказал своему лучшему другу, что мы вместе. Или мы не вместе, Стефан?
– Ну, конечно, вместе.
– А Николь?
– А что Николь?
– Скажешь, она к тебе не клеилась в кабинете? Алмаз – это только предлог остаться наедине. Стефан, я же не дура.
– Хорошо, – вздыхает он. – Да, Николь сегодня перешла все границы, и я тебе обещаю, что… А, черт.
– Что?
– Ничего, пойдем отсюда, – он схватил меня за руку и потащил к задним воротам.
– Куда мы?
– Туда, где нам никто не помешает.
Он привел меня в небольшой старый домик.
– Мы здесь с бароном играли, когда были детьми. Здесь жили русские эмигранты.
Здесь остались кое-какие вещи: прописи с русскими буквами, несколько книг и большой пыльный сундук.
– Куда они делись?
– Вернулись обратно в Россию в девяностых, когда Холодная война закончилась.
– Ты был с кем-то близок из этой семьи? – догадалась я.
– Да, с Лизой. Это она вывезла картину моей прабабушки в Россию.
– Но почему именно ее?
– Не знаю. Просто приглянулась, вот и все. Может, потому что их зовут одинаково – Елизавета?
– Стефан, ты что-то скрываешь.
– Ладно, ходили слухи, что моя прабабка приносит удачу. Ее муж – мой прадед, когда-то пустил состояние по ветру, а когда женился на ней, то снова разбогател. У соседей шли дела лучше, после того, как Елизавета Пожарская навещала их. Когда об этом узнали, Блумчестер стал проходным двором. Каждый хотел прикоснуться к ее руке, получить ее портрет или взять какую-нибудь вещь на счастье. Представляешь, даже столовое серебро воровали!
– А что стало с Лизой? Принесла ли ей картина удачу?
– Не знаю. Ничего не слышал о ней.
– Хочешь, когда вернусь в Россию, то узнаю о ней? Поговорю с тем художником, который продал мне портрет?
– Конечно, хочу, – ответил Стефан и недвусмысленно прижался ко мне пахом.
