мое имя и фамилию, ответь на все вопросы, которые он задаст.
– Я не…
– Нина, сделай так прямо сейчас, если не удалила тот номер.
– Да, я сделаю, но что стряслось? Арин, у тебя все хорошо? Где ты вообще?
– Я дома, на квартире. Нина, ты поняла меня? Все, расскажи все!
Отключилась, а саму трясет, пульс отдается в висках. Надо было Тихону рассказать все сразу, не молчать, не быть гордой и независимой, делая вид, что я справлюсь со всеми своими проблемами сама. Не справилась.
Ищу в вазочке на столе свои таблетки, глотаю без воды, а ведь обходилась без них несколько дней. Может правда травки Серафимы волшебные? Рука замирает в воздухе, по шее бежит холодок. Звук медленно открывающегося дверного замка, как скрежет железа по стеклу, звучит в тишине.
Покровский
– Тихон, что там у тебя происходит?
Голос низкий и строгий, морщусь, делаю глубокую затяжку, смотрю в звездное небо. Легкие обжигает холодный воздух и отравляет никотин. Не чувствую холода, стою у крыльца РОВД, несмотря на поздний час вокруг суета. Люди начинают сходить с ума от предновогодней эйфории. Мишаня Кобзев завален новыми делами от семейных драк до пьяных поножовщин.
– Все под контролем.
– Под каким, нахрен, контролем, Тихон?
Мужчина на другом конце телефона нервничает, но чувствуется, как сдерживает себя, не переходя на грубости. Несолидно ему так говорить. Слишком высокий статус.
– Под моим чутким.
Тяжелый вздох, на часах три ночи, но в трубке слышен детский смех, лай собаки. Найду Аринку, куплю ей волкодава, чтоб охранял и сторожил. Хотя она и его приручит, будет с рук есть и преданно смотреть в глаза. Улыбнулся своим мыслям, представляя все ярко и так живо, что сердце давит в груди.
– Тихон?
– Арсений Захарович, я говорю, все под контролем, и я понимаю всю тяжесть ответственности, только вот почему ее понимаю только я, а не вами согласованный губернатор? Складывается впечатление, что им руководит кто-то третий, или он просто бессмертный.
Мысли по поводу действий Царева Федора Дмитриевича были разные начиная от предположений, что он сумасшедший, и до подозрений, что он ведет свою игру, но тогда он точно сумасшедший. Замкнутый круг какой-то, но о плохом думать не хочется.
– К убийству двух турецких любителей распутных женщин и белого порошка я никакого отношения не имею, менты работают. А вот Саид персонаж интересный и загадочный, его мотив для появления вполне ясен, ищет новый рынок сбыта. Но нам ведь это не надо? Или надо?
А вот это было бы совсем хреново.
Пальцы заледенели, сжимаю пластик корпуса телефона до треска, прикрываю глаза, выравнивая дыхание. Если меня сейчас поставят перед фактом новых перемен, или Щербаков скажет, что он в курсе событий, сука, я не знаю, что буду делать, реально не знаю. Но дела я им испорчу основательно.
Если кто-то еще думает, что в этом или в каком другом городе каждый может делать что угодно, тот ошибается. Есть четкая схема, есть правила и установленные негласные законы. Они есть, и именно соблюдая их город, не вязнет в дерьме. Нет, это не рай и не его филиал, но никто не должен борзеть, и именно для соблюдения этого всего здесь есть Тихон Покровский.
Есть я.
– Нет, Тихон, иначе я бы не звонил из отпуска и не требовал объяснений.
Выдохнул, вновь посмотрел в небо, наконец почувствовав декабрьский холод.
– Разрули всю ситуацию, помощника своего придави, больно разговорчивый, не люблю я таких. И давай реши все деликатно, без громких дел и привлечения внимания, если нужна помощь – скажи.
– Я сам.
– За это я тебя и уважаю.
Мой собеседник отключился, пропал и детских смех, лай собаки и едва слышный прибой.
Деликатно, говорите? Не знаю даже, это совсем не мое, я слово-то такое недавно узнал.
С Савелием деликатно теперь не получится, не скажу, что я в глубоком шоке, но, черт, тебя рано или поздно кто-то предает, подставляет, скорее всего, это было слегка не вовремя.
Но теперь уже точно стала ясна подстава с Ариной, а ее пропажа – дело рук Савы. А еще Светка, ловкая сучка, подстилка Царева. Я ведь знал, знал и позволял быть рядом.
– Карим, найди Саву, передай, что хочу его видеть, буду ждать в загородном доме.
Не дожидаясь ответа, прячу телефон в карман пальто, снова хочется курить, но от сигарет уже мутит, заходя в здание, слышу женский голос и отборный мат, кто-то требует убрать руки и отпустить. Дежавю, не иначе, Арина также костерила молодого сержанта в нашу первую встречу, кажется, что это было целую жизнь назад.
– Мишаня, ну чего там?
– Признался, там уже ломка началась, еще пару часов – и на стену полезет, задолбали эти наркоманы. Я-то решил, маньяк у нас, серия пойдет, как в кино, красота, романтика, новое звание и звезда, отпуск, премия.
Кобзев устало трет глаза, заглядывает в пустую кружку, смотрит на меня. Шутит он так, у людей его профессии чувство юмора давно атрофировалось. Несколько часов назад взяли парнишку, что пустил кишки людям Саида.
– Представляешь, говорит, любовь у них была с той рыжей проституткой. Это от этого великого чувства он ее отправил на тот свет, видимо. Кричал как одержимый, мол, она обещала завязать, что ему нужны были деньги, что все случайно.
– Странный метод он выбрал.
– Так сатанист. Сатанист и наркоман – ебучая смесь. Ребята говорят, когда его брали, чего у него там только нет, в морозилке голова козла была, в банках кровь, надо проверить чья, надеюсь, того козла. Нет, все, увольняться пора, пойду в охранники в стриптиз, красиво, тепло, девочки сексуальные.
Так, минус одна проблема.
– Так, а клиентов ее зачем убил?
– Принес в жертву великому богу, ну, там, пиздец, в голове дерьмо вместо мозгов.
– Что по камерам?
– А вот по камерам интересно. Смотри, – Миша сдвинул кипу бумаг с клавиатуры ноутбука, пробежался по кнопкам пальцами. – Темный внедорожник с заляпанными номерами, который показался нам подозрительным, выехал с парковки аэропорта. Дальше по трассе камеры есть, но погода, скажем, была отвратительная. Но спустя трое суток такой же автомобиль тянет на буксире «Порше». Мои парни бы и внимания не обратили, но «Порше» и буксир показались подозрительными.
Миша вновь что-то нажал, пошла вторая картинка, как под ярким солнцем «Порше» тянет разбитый внедорожник, и номера отчетливо видны.
– А до этого был пожар, сгорела одна красивая избушка в лесу, там деревня рядом с поэтичным названием «Вешенки», анонимный звонок был, некий
