вас есть две минуты до того, как прозвучит сигнал пистолета для Верхов. Бегите!
Бежать? С подпрыгивающей грудью и…
Ксавье шлепнул ее по попе, и она качнулась вперед, а затем бросилась бежать. Впереди нее мелькали другие нижние, их яркие, светящиеся узоры переливались в темноте, словно стадо разноцветных зебр. Эбби свернула на дальнюю тропу по правой стороне, и оказалась окруженной тенистым лесом и ароматом сосен.
Тропа была широкой и ровной, а более узкие дорожки разветвлялись на небольшие открытые участки. Она замедлила шаг и ступила на одну из них. Веревка ограждала одну сторону, закрывая доступ к деревянному силуэту оленя в нескольких ярдах от нее. Эти поляны, должно быть, служили стрельбищами для парней с черной краской. Возможно, ей будет под силу спрятаться? Нет, быть наказанной многими — это звучит ужасно.
Под деревом в кучу были свалены одеяла. Ее сердце забилось сильнее, когда она поняла, что они предназначены для использования после битвы. О. О, Боже. Верхи не собирались насладиться своими призами где-нибудь в уединенной спальне. Она тяжело сглотнула.
Затем ее глаза сузились, когда она уставилась на одеяла. Вирджил ведь ничего не говорил о запрете на маленькие хитрости. Да! Когда она побежала вперед и схватила одеяло, звук пистолета расколол воздух.
— Это война. Верхи, защищайте свою территорию или потерпите поражение, — крикнул Вирджил.
Когда раздались крики, свистки и вопли повстанцев, Эбби завернулась в легкое одеяло и осмотрела свое тело. Ни одного светящегося мазка краски не было видно. Ха! Я выиграю, Ксавье. Повернувшись, чтобы уйти с поляны, она заметила небольшую тропинку, ведущую к следующему стрельбищу. Если бы здесь было больше коротких узких тропок, они были бы гораздо безопаснее, чем эта большая вытоптанная дорожка.
По лесу грохотала тяжелая поступь. Затем раздался крик и возглас ликования.
— Твой рот — мой!
Снова крики, вопли, звуки выстрелов. По позвоночнику Эбби пробежал холодок. Это было похоже на зону боевых действий. Не стоит идти по тропе.
Подкравшись к следующему месту стрельбы, она заметила Логана в оранжевом жилете смотрителя Подземелий. Он ухмыльнулся ее закутанной в одеяло фигуре, коснулся лба в шутливом приветствии и вернулся на главную тропу.
Она выдохнула, затаив дыхание. Он не выдаст ее.
Еще одна поляна. Она остановилась, затаившись.
Сабмиссив пыталась спрятаться за деревом, но ее светящийся белый ошейник сиял как маяк в темноте. Эбби сразу же узнала Линдси. Она уже было решила выйти к ней. Но струя сверкающей жидкости ударила Линдси между грудей, и она издала потрясенный вскрик.
Низкий и грубый голос де Вриса доносился из тени возле огневой точки.
— Я найду тебя позже, девочка. Если ты не разглядела, это был коричневый.
Ругаясь под нос, Линдси выбралась обратно на тропу, и ее белый ошейник исчез.
Де Врис лениво прогуливался по поляне, замедлившись, чтобы взглянуть на Эбби и сказать ей:
— Если Ксавье поймает тебя с этим одеялом, ты не сможешь сидеть неделю, — и темная фигура Карателя удалилась в полной тишине.
Эбби поняла, что ее неконтролируемо трясет, а сердце колотится. Это был совсем не здоровый спорт. Она действительно чувствовала себя загнанной. Словно добыча.
Ксавье разозлится? Она упрямо задрала подбородок. Жаль. Она просто проследит, чтобы он не поймал ее. Но, к ее ужасу, с этой поляны не нельзя было уйти узкими тропами.
Стараясь быть такой же бесшумной, как де Врис, она все же двинулась по главной дорожке. Узоры красок на нижних ярко выделялись в темноте, в то время как Домы выглядели тусклыми фигурами, двигавшимися среди деревьев.
Что ж, если Верх не подойдет достаточно близко, чтобы увидеть ее завернутой, он не распознает в ней нижнюю. Будь смелой. Веди себя так, как будто ты принадлежишь этому месту.
Она устремилась вперед и едва успела увернуться от мчащейся мимо нее пары. Домина выругалась, когда промахнулась.
Эбби продолжала идти. Она свернула, решив сменить траекторию движения.
Когда она обошла по кругу поляну, у нее из рук резко вырвали одеяло. Она вскрикнула и развернулась.
— Я не уверен, что это — мошенничество или невероятная смекалка, но теперь все кончено, — Ксавье схватил ее за подбородок и крепко поцеловал. — Знаешь, у тебя такая светлая кожа, что ты светишься в темноте даже без краски. Он отступил назад, и жидкость брызнула на ее правую грудь.
Выстрел. Он выстрелил в нее.
— Это был синий пистолет. Следующий — коричневый.
— Чертов стрелок, — выругалась она и услышала его смех. Эбби бросилась прочь, чувствуя, что мышцы спины напряглись в ожидании новых попаданий жидкости.
Она не могла расслышать, следует ли он за ней. Когда пульс застучал в ушах, она отошла за дерево и попыталась перевести дыхание. Снова крики. Мужская ругань. Удары плоти и вскрик. Возможно, кто-то еще, как и она нашел одеяла.
Позади Эбби один за другим появлялись огоньки, раскачивающиеся высоко над тропой. Должно быть, кто-то развесил на деревьях светящиеся палочки и теперь сгибал их, чтобы они загорелись.
Вирджил, должно быть, готовится закончить войну. Пора уходить. Она не хотела, чтобы ее наказали за опоздание. Эбби вышла на тропу, начала бежать и получила полный выстрел краски прямо по попе. Холодная жидкость потекла вниз по задней поверхности ее бедер.
— Этот был коричневый, — глубокий голос Ксавье донесся из тени. — Беги, зверушка.
Рыча себе под нос, она бросилась наутек, пытаясь поддерживать свои подпрыгивающие груди. Коричневый. Анальный секс. Ее задняя часть тела вся подобралась будто в знак протеста.
Она прошла мимо двух измученных сабмиссивов и Дома, который едва не выстрелил в нее рефлекторно, прежде чем укрыться в стороне от тропы. Мелкие сучки, разбросанные по дорожке, впивались ей в стопы, несмотря на тонкую подошву резиновой обуви. Невидимая ветка больно оцарапала ей ногу. Мимо пронеслись две тени, и, судя по росту одной из них, ей показалось, что это Ксавье. Теперь она была позади него. Прекрасно.
Продираясь сквозь скудный подлесок, она продвигалась к освещенной поляне. Большинство близлежащих мячей были брошены в бассейн или лежали вокруг него. Ей нужен был способ достать мяч, не погибнув. Может, зайти с другой стороны?
Ксавье выстрелил в нее всего два раза. Зная его, он должен был попытаться выстрелить и в третий раз. Я могу это сделать.
Эбби морщилась каждый раз, когда ветки дергали ее за волосы и царапали руки, и, как ни странно, небольшая боль еще больше возбуждала ее и делала влажной. Она могла чувствовать себя добычей, но ее тело желало именно того, что задумал Ксавье, и любое физическое воздействие на ее тело, казалось, лишь распаляло ее.
